Патрик Корриган - Закон стаи
Когда ход времени, восстановился, разбойник лежал на земле и чувствовал приятное тепло, разливающееся внизу живота и нарастающую тошноту, вызванную странным пьянящим дурманом. «Волк» попытался подняться, но почему-то не смог вытащить из-под себя руку с оружием. И тут он понял!
Его угораздило приземлиться на острие собственного меча!
Птенчик тоскливо взглянул на лежащий неподалеку, уже остывший труп женщины, и ему стало невыносимо холодно.
Конан одним движением оказался на ногах и теперь с неподдельным сочувствием смотрел на умирающего «волка». Блуждающий взгляд разбойника натолкнулся на киммерийца. "Проклятый варвар!" На Птенчика снизошло просветление.
— Это ведь не было случайностью, правда? — спросил он и заскрежетал зубами: "Будь проклята эта жалостливая улыбка!"
Конан кивнул.
Птенчик перевалился на бок и нечеловеческим усилием вырвал из раны меч. Наверное, он снова потерял сознание, потому что, открыв глаза, увидел перед собой варвара, играющего кинжалом. Разбойник заставил себя сесть, стараясь держаться прямо и независимо, но боль в животе была такой нестерпимой, что согнула его до земли.
— Окажи мне последнюю услугу, северянин… закончим бой… твой удар последний, — прохрипел он, борясь с кровавой пеленой перед глазами.
Конан спрятал кинжал и холодным, бесстрастным взглядом посмотрел на разбойника.
— Ты мне помог, и я мог… — варвар запнулся, потом вдруг неожиданно спросил: — Ваш маг умеет целить раны? Пожалуй, я дам тебе еще один шанс…
— Что ты еще задумал, киммериец? — подозрительно прищурился Птенчик.
— Хочу подарить тебе жизнь, — ответил Конан, растягивая слова, будто размышляя вслух сам с собой. — Я слышал, где-то здесь есть подземный ход, ведущий прямо в замок. Твоя жизнь будет зависеть от быстроты твоих ног: успеешь — может Яхм-Коах и спасет тебя, нет — сдохнешь как пес, истекающий кровью. Решай же, выбор за тобой.
— Хорошо, я согласен, — с трудом выдохнул Птенчик.
— Тогда вот это передай жрецу, и скажи ему, пусть ждет, я приду, — Конан швырнул, словно кость собаке, кошелек с остатками золота.
Разбойник свободной рукой поймал кошелек и поморщился от резкой боли.
"Неужели этот варвар настолько туп, что вот так, запросто, отпустит меня?! Еще и отдал свой кошелек, кретин! Это ли не лучшее лекарство от ран? Я дойду… дойду, ведь я теперь больше зверь, чем жалкий человек. О, Яхм-Коах, будь трижды благословенно имя твое, за то, что сделал меня таким! А ты глупый варвар, еще пожалеешь, что бросил вызов самому повелителю! Посмотрим, как будешь ты ухмыляться, когда тебя начнут рвать щипцами на куски!"
С каждой капелькой алой крови, сочащейся сквозь пальцы, силы покидали его, и Птенчик заторопился, превозмогая боль и подступающую тошноту. Он поднялся, застонал и едва не рухнул обратно. Голова предательски закружилась и если бы не стенка сарая, то вряд ли бы устоял на ногах. Первый шаг был подобен пытке, как будто он брел по колено в воде, и к ногам его привязали вериги, второй — дался еще с большим трудом, словно он босой ступал по горячим углям. Придерживаясь рукой за стенку, Птенчик скрипел зубами, но шел, невольно оглядываясь.
В глазах стояло кровавое марево. Киммериец молча следовал за ним. Мрачная ухмылка блуждала по его каменному лицу.
— Решил меня проводить? — пересохшими губами едва прошелестел «волк», — Благодарю… но я знаю дорогу.
— Ты меня успокоил, — беззлобно ответил киммериец, с улыбкой. — А я-то думал, чего это он поплелся вокруг сарая, ведь выход-то вроде бы рядом?
Ярость на миг развеяла пелену с глаз, и Птенчик с ужасом увидел, что от боли он потерял ориентацию и пошел кружить вокруг дома, хотя дверь была от него в двух шагах… Конан еще шире заулыбался, услышав скрежет зубов разбойника, с трудом повернувшего назад. Дважды он останавливался и отдыхал, бессильно привалясь спиной к сараю, но все же доковылял до погреба и в растерянности замер перед зияющей в полу дырой. Не стоило и мечтать, что он сможет спуститься по этим крутым ступеням.
— Кажется, волк поджал хвост? — раздались за его спиной насмешливые слова киммерийца, словно нож резанувшие по самолюбию разбойника. — Не много же нужно мужества насиловать женщин и пускать кровь беззащитным крестьянам.
Птенчик втянул голову в плечи и в бессилии закатил глаза.
Ах, если бы не было этой проклятой раны, он бы бросился сейчас на варвара и зубами разорвал его глотку, ногтями бы выцарапал эти ненавистные улыбающиеся глаза. Но сил совсем не осталось. В последнем порыве отчаяния разбойник кинул тело вперед и головой вниз полетел прямо в черную пропасть подвала…
…Птенчик не знал, сколько прошло времени, пока он лежал без сознания — мгновение, день, или даже год. Влажный земляной пол приятно холодил разгоряченное лихорадкой тело. Он приоткрыл глаза и прямо перед собой увидел огромную серую крысу.
Зверек сидел на расстоянии вытянутой руки и пристально смотрел ему в глаза. Первым чувством, вернувшимся к «волку», был лютый нечеловеческий голод и Птенчик, не задумываясь, выбросил вперед руку, намереваясь сцапать любопытного зверька. Крыса в страхе шарахнулась в сторону, и пальцы Птенчика схватили пустоту, процарапав ногтями глубокие борозды на податливом земляном полу.
И тут он понял, что перестал быть человеком — в нем проснулся оборотень, хотя он и не изменил свой облик. Вместе со звериной сущностью вернулись силы. Осталась лишь тупая поющая боль внизу живота, но теперь он мог ее вытерпеть.
Птенчик поднялся на ноги, чувствуя лишь легкое головокружение, и посмотрел наверх.
Проклятый варвар все еще был здесь. Конан сидел на краю подвала и пристально наблюдал за ним. Глаза его больше не улыбались и были холодны как лед. «Волк» не стал больше тратить силы и время на пустые слова. Он повернулся спиной к варвару и быстро, насколько позволяла ему рана, скрылся в темноте тоннеля.
Конан проводил его долгим взглядом, пока тот не исчез во мраке. Можно было уходить, но киммериец почему-то медлил и сам не понимал почему. Он принюхивался к подвальным запахам, прислушивался к звукам, даже потрогал пальцами краешек кирпичной кладки. С виду ничего необычного, но все же что-то смутно тревожило варвара. Он чувствовал присутствие зла. Оно таилось где-то там, в темноте, там, где мгновением назад скрылся оборотень. Конан был почти уверен, что здесь замешано колдовство, иначе откуда у разбойника взялись силы? Так стоит ли совать нос туда, где варится магический котел, когда есть привычные земные пути?! С простым ответом на этот вопрос Конан бодро поднялся на ноги и, громко хлопнув крышкой люка, покинул злополучный хутор.
