Наталья Резанова - Рассказчица историй
При этой реплике Митилена вышла из-за колонны. Она заинтересовалась не меньше меня.
Обнаружить здесь, на Жаркой Земле, государство, управляемое женщинами — может быть, последнее из оставшихся, не считая Темискиры…
— Нет, здесь совсем другое, — сказал Ихи. — Судя по тому, что я слышал…
— Если пересказывать все сказки, что плетут о Змеином Болоте, — сухо оборвала его сестра, — не хватит и этого дня, и следующего.
— О чем же эти сказки, если свести их смысл воедино?
— Об их кровожадности.
Мне непонятен смысл, который вы, атланты, вкладываете в это слово. Аглибол называл кровожадными и нас, и горгон. Но мы вовсе не пьем ничьей крови, если это имеется в виду, хотя мне известны народы, которые ее пьют — те же скифы, например. Или речь идет о вызывании Сил путем пролития крови?
— Можно сказать и так.
— Тогда не вижу разницы с вашими жертвоприношениями Солнцу.
Они не ответили. Митилена улыбалась.
— Значит, точно об этом святилище, именуемым Змеиным Болотом, вам ничего не известно?
— Говорят, что оно совершенно недоступно непосвященным, и находится под землей. Якобы там, во мраке, происходят скрытые мистерии, позволяющие колдовать и проникать за завесу будущего. Говорят, что один взгляд посвященной жрицы может заставить человека окаменеть…
— Говорят, говорят, говорят…
— Одно могу сказать точно, — заверил Ихи, — по донесениям разведчиков ты можешь убедиться — болото там есть. И в змеях тоже нет недостатка.
— В змеях? Я посмотрела на свой щит, прислоненный к стене.
И все остальные тоже посмотрели на него. Вернее, на изображение змеи на щите. Горгона, повстречавшаяся нам в пустыне за побережьем, была в маске, украшенной змеями. Змея, издревле сопутствующая мистериям Богини…
Был еще какой-то оттенок у этой мысли, очень важный, но ускользающий от меня. Я взглянула на груду записей на столе, дощечки со счетами и планами, подумала о заботах, которые изо дня в день заполняют жизнь этого острова — суд, ремесла, делопроизводство… Неужели Пентезилея была права, и мой удел, мое прямое призвание — вести счета при каком-нибудь храме?
— Ты сумеешь пойти к Змеиному Болоту, и твоя змея послужит тебе пропуском, — произнесла Митилена.
Я кивнула.
— Я с тобой!
— Нет. Талос этого острова, который я завела, может работать дальше и без меня, но за ним нужно будет присматривать. Вы все останетесь. Я пойду одна. Я не хотела говорить об этом, но горгона, приходившая к нам, была ведь одна! И она предсказала нам победу.
Митилена должна была это понять. И, вероятно, поняла. Ихет встала:
— Не ходи на Змеиное Болото, Дочь Света. Зачем тебе стучать в ворота чужого храма, когда всегда есть распахнутые двери? Ты нужна на Керне. И теперь твой народ — здесь.
Впервые она осмелилась открыто возражать мне и в упор смотрела на меня светлыми глазами.
Говорил ли в ней вековой страх? Ведь аристократы Керне — я это прекрасно чувствовала-с презрением отзывались о ведьмах с болота и в глубине души их боялись. И в этих суевериях я узнавала отголосок клеветы, сопутствующей нам и окутывающей нас. Или Ихет действительно понимала что-то недоступное мне?
Сказала я, впрочем, нечто совсем другое. — Я свободна, Ихет.
— Так! И все же не ходи туда. Нет ничего хуже, чем идти за недостижимой мечтой. Это губительно для всех. Неужели ты не предчувствуешь?
Я довольно резко ответила:
— У меня никогда не бывает не предвидений, ни видений. Я не Кассандра и не Пентезилея. Я умею только считать.
Теперь я знаю, что Ихет была права, а я — нет. А может быть, и не так. Ничего не поделаешь.
