Мерседес Лэки - Сломанная стрела
— Значит, у Анкара есть собственный маленький двор, да? — раздумчиво сказал Крис. — И собственный круг последователей и прихлебателей. Не скажу, чтобы мне нравился подобный поворот. Даже будь принц невинен и благонравен, в такой ситуации, весьма вероятно, найдутся те, кто сможет использовать его в своих целях.
— Судя по тому немногому, что мне удалось выудить, он не похож на невинного и благонравного, — ответила Тэлия. — Что до благонравия — вполне возможно, что он просто от природы холоден и черств. Видит Богиня, для своего возраста он видел достаточно войн и схваток, чтобы ожесточиться.
— О? Это для меня новость, продолжай.
— В четырнадцать лет Анкар участвовал в серии кампаний, которые покончили со всякими следами присутствия северных варваров вдоль их Северной Границы. Цепь кампаний длилась почти два года. В возрасте семнадцати лет он повел армию отражать последний набег, который осмелился предпринять против них Каре — и снова нападавшие были полностью уничтожены. В двадцать он лично возглавил кампанию против грабителей на больших дорогах, в результате которой почти на каждом дереве отсюда до столице тем летом болтались повешенные.
— Похоже, принца надо считать героем.
— А не бояться? Очевидно, именно то, как он себя ведет, пугает людей. Анкар не старается скрыть, что ему нравится убивать — и он совершенно, абсолютно безжалостен. Он повесил многих «разбойников» лишь по одному подозрению, и с чашей вина в руке любовался, как они умирали,
— Милый парень. Прямо-таки отличная пара для нашей Элспет.
— Даже в шутку так не говори! — почти прошипела Тэлия. — Или тебе не поведали ничего о его обхождении с женщинами? А вот мне намекнули, что привлекать внимание принца — не слишком удачная идея, а лучше всего стараться держаться от него как можно дальше.
— Поведали, и, возможно, больше, чем тебе: если верить тому, что говорят, юному Анкару по вкусу насиловать, и чем жертва моложе, тем лучше, лишь бы уже вышла из детского возраста и была привлекательна. Но это следует читать между строк. Никто ничего прямо мне не рассказал.
— О колдунах, которых он содержит, они тоже впрямую не сказали, — внезапно вмешался Тантрис.
— Что? — удивленно переспросил Крис.
— Я держал ушки на макушке, пока стоял на конюшне. Трактирщики, отчитывая конюхов, пугали их тем, что грозили отдать Анкаровым колдунам, если они не станут шевелиться быстрее и не отлынивать.
— И что же? Детская угроза.
— Но не когда ее используют, браня работника, достаточно взрослого, чтобы самому иметь детей. И не когда такая угроза приводит его в самый настоящий ужас.
— Владыка Света, картина начинает выглядеть мрачной… — Крис передал Тэлии слова Тантриса.
— Нам нужно найти кого-то, кто захочет говорить, — ответила она. — Мы не можем вернуться, имея на руках одни слухи. Селенэй нужны факты… а если мы сейчас повернем назад, это вполне может вызвать дипломатический инцидент.
— Согласен, — сказал Крис, даже тверже, чем Тэлия. — А если за нами следят, что ж… мы можем просто не доехать обратно до Границы.
— Думаешь, такое возможно? Думаешь, он бы осмелился?
— Думаю, да, если то, на что намекают слухи, правда, и если ставка достаточно высока. А единственный способ для нас выяснить, что из себя представляет Анкар и каковы его планы, это подобраться к нему вплотную. И, боюсь, нам действительно нужна эта информация: похоже, от нас теперь зависит нечто большее, чем обручение Элспет.
— Я боялась, что ты так скажешь, — ответила Тэлия.
Когда до столицы оставался день езды, Герольды наконец нашли того, кто согласился обсудить с ними «слухи». Им повезло, просто и откровенно повезло.
Въезжая в очередной городок, Тэлия заметила повозку, которая показалась ей знакомой. Все фургоны купцов мастерились по одному образцу, но их яркая раскраска была совершенно неповторимой. Надписи встречались редко, поскольку большинство покупателей странствующих торговцев не отличалось грамотностью, но рисунки на фургонах по той же самой причине старались делать запоминающимися. И Тэлии показалось, что она узнает изображение веселых голубых котят, гоняющихся друг за дружкой вдоль нижнего края навеса.
Спустя несколько мгновений она увидела лохматую черную голову бородатого владельца фургона и едва поверила своей удаче. Этот торговец, некто Эван, был обязан Тэлии жизнью. Его обвинили в убийстве, а она спасла его от разъяренной толпы и нашла настоящего преступника. Тэлия накладывала тогда на торговца Заклятье Правды, касалась его сознания и знала, что может не только доверять его словам, но не сомневаться, что Эван никому их с Крисом не выдаст.
Его фургон стоял в ряду других, на дворе конюшни «Короны и Свечи», трактира, который обслуживал торговцев.
Когда Герольды подъехали к гостинице и — сели ужинать, Тэлия легонько постучала носком сапога по ноге Криса. Они оба не слишком любили пользоваться таким способом связи: он неудобен и слишком заметен, если только ноги чем-то не прикрыты. Однако гостиница почти пустовала, а Герольдам отвели отдельный столик в глубине комнаты, так что Тэлия сочла, что на сей раз воспользоваться таким шифром достаточно безопасно.
— Следуй моему примеру, — просигналила она. Крис кивнул, полузакрыв глаза, словно в ответ на собственные мысли.
— Я сегодня видела одного старого знакомого, — сказала она и выстукала: Торговец — Заклятие Правды — зная, что Крис сразу вспомнит единственное событие, объединившее то и другое.
— В самом деле? Интересно, удастся ли его убедить поставить нам выпивку?
— Источник информации? — простучал он в ответ.
— О, думаю, да, — весело откликнулась Тэлия. — Да.
— Отлично! Думаю, капелька доброго вина мне бы не повредила. Здешнее не отвечает моему представлению о хороших напитках. Надежный?
— Тогда я позабочусь о том, чтобы уговорить его пропустить стаканчик-другой. Да — Долг чести.
— Гм. — Крис поболтал в похлебке кусочком хлеба. — Боги — твой Дар? — Вернулся.
— Действуй.
Тэлия подозвала одного из мальчишек, околачивавшихся возле гостиницы в надежде, что представится возможность заработать монетку, и велела передать Эвану несколько тщательно продуманных слов. Он ответил с тем же посланцем, приглашая ее встретиться, но не в трактире, где остановился, а в его фургоне.
Торговец не выказал удивления, увидев пришедшего с Тэлией Криса. Он отворил дверь фургона и пригласил их в крохотный жилой закуток. Все трое кое-как умостились вокруг малюсенького столика, Эван налил три чаши вина и выжидательно помолчал.
Тэлия осторожно опустила щиты и проверила, нет ли кого-нибудь достаточно близко от фургона, чтобы слышать их разговор. Никого не оказалось.
