Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
После лязга мечей, криков умирающих и рева пожаров дворцовая тишина кажется неописуемо чуждой и дикой. А собственные, пыльные и грязные сапожищи на полированном мраморе, старосколенских мозаиках и ковровых дорожках вовсе будят желание убраться восвояси. Но как раз убраться прочь нельзя: приказ коменданта короток и категоричен. Явиться пред светлы начальничьи очи, дабы получить боевой приказ. А высокородный, но не настолько, насколько он сам, алк будет высокомерно цедить слова, будто и не с рыцарем Империи, потомком пришедшего с Харваном Основателем сагентийского витязя, говорит, а с ублюдком рабыни, которая и сама не знает, кто отец, зачатым на куче навоза и брошенном в сортире. И ведь, что обидно: не начнешь считаться родством тут, в осажденном городе. Мятежные смерды, если ворвутся в город, никого не пощадят, и в особенности - оставшихся верными алкам сколенцев.
- Сир, по вашему приказанию Торстейн ван Дагоберт, рыцарь Империи, пятисотенный Алкского королевства, прибыл, - по-уставному доложил он. - Готов к постановке задачи.
- Понятно, - вальяжно развалившись в кресле, произнес алк. Принять какую-то более обязывающую позу перед командиров сколенцев он не счел нужным. - Значит, сделать вам надо не так уж много - в сущности, исправить собственную глупость. Кто-то, помнится, согнал в тюрьму баб, но ограничился символической стражей.
- Сир комендант, так они сбежали?
- Ксли бы... Нет, родной, не сбежали. Там теперь мятежники. Как они там очутились? А это я тебя хотел спросить, как. Кто северным участком командует? Так вот, сколенец. Надо говорить, что значит захват тюрьмы?
- Долговой тюрьмы? Это же у нас в тылу! Они же могут, одновременно со штурмом, нам в спину ударить!
- Верно мыслишь, сколенец. Только зря одеяло на себя тянешь: не в вас дело. По мне, так пропадите вы все пропадом, на четыреста сколенских свиней мир чище станет. Но сколенцы в тюрьме могут ударить не только на север. Я бы на их месте попробовал захватить цитадель. Там удобнее обороняться, но главное даже не это. У нас там и припасы, и запас стрел, и снаряды к настенным катапультам. Даже все колодцы - там. Если они возьмут цитадель, мы будем есть кожу со щитов, а пить водичку из Балли. Не тянет продегустировать, дорогой? Только чур - у устья. В верховьях алки будут справлять нужду.
Сколенец скривился. Алк понимал, что подчиненному некуда деваться. Сколенские головорезы были повязаны кровью, когда чистили городские кварталы от соотечественников. Там, в тюрьме, сколенцы наверняка захватили... то есть, наоборот, освободили непотребных девок, и от них доподлинно узнали, кто и что творил в столице в ту ночь. Если алков в случае взятия города просто перебьют, сколенских "изменников" ждет кое-что поинтереснее. Что? Ну, например, то, что сделали на виду у осажденных с допрошенными "языками" из сколенцев. Четыреста кольев в поле сразу за стеной будут тем еще зрелищем, а уж вонь будет хуже, чем от Балли.
А значит - нечего с ними и нянчиться. Пусть помнят свое место, свиньи.
- Поэтому, объясняю для тупых, - закончил он. - Вы передаете стены присланным мною алкским отрядам. Сами сосредотачиваетесь на улицах Валлейской, Торговой и Ратанской. Задача - выбить мятежников из тюрьмы до вечера. Любыми средствами и любой ценой. Надо пол-отряда положить - положите, но чтобы к вечеру вы были там. Если вы этого не сделаете, у ваших подчиненных появится новый командир. Думаю, они не очень-то расстроятся.
Сколенец еще пытался что-то доказывать, спорить, что солдаты нужны для обороны стен, что перемалывать людей у стен укрепленной тюрьмы - делать то, что и нужно осаждающим. Да и сама тюрьма не так уж опасна - если не считать того, что она как заноза в обороне сколенской роты. Перебросить дополнительно половину сотни в цитадель, выставить наблюдателей на домах - и пусть себе сидят в кутузке, пока не надоест. Надоест быстро: еды и воды там не припасено, а к реке сунуться не дадут галеры. Интересно, на второй или на третий день они сдадутся?
Видимо, и алк подумал о том же, потому что взглянул в лицо сколенцу тяжелым, почти ненавидящим взглядом.
- Запомни, Торстейн, - медленно и веско произнес комендант. - Или ты вечером из цитадели рапортуешь мне о взятии тюрьмы и уничтожении всех, кто там находится, а завтра с утречка выставляешь их головы на стенах, насаженные на копья. Или на копье будет красоваться твоя голова. Подумай, нужны ли тебе шкуры твоих вояк, или своя все-таки дороже?
Сколенец сглотнул. Он знал, что страшный алк может сделать с ним все, что угодно. Знал с того самого вечера, когда получил страшный приказ. И, главное, его исполнил.
- Будет сделано, - ответил он. Безликая четкость уставных фраз - все, что он может сейчас себе позволить. - Разрешите идти?
- Ага, - махнул рукой алк. А ведь он явственно упивался своей властью над повязанным с Алкией кровью сколенцем! - Вали, вали. И пока тюрьма не станет вашей, не приходи даже.
Он стоял за дверью, но все было прекрасно слышно. Сир комендант указал сколенской свинье ее место, ткнул ее мордой в дерьмо собственных делишек. Правильно. И не жаль шлюхиных ублюдков, пусть хоть все сдохнут, но, увы, без них большой город не удержать. Сотник Бетранион ван Вассель не мог похвастаться столь древним родом, как предыдущий посетитель, его отца произвел в дворяне сам Амори за отвагу в самом начале, когда чистили сколенцев в Алкии. Помнится, тогда отец закрыл короля от копья сколенца, отчего-то вспомнившего, что он мужчина. Отец умер от ранения в живот, зато сын получил вожделенный титул и поместье, и уже у Кровавых топей рубился наравне со всеми. Потом были и другие дела, на баркнейской границе да в земле хеодритов всегда хватает дела алкским удальцам.
- Сир Бетранион, войдите.
Вот так. Не "дорогой", или вообще "сколенская свинья" - сир. К какому-то служилому дворянину обращается как к равному. Уже за одно это Бетранион готов был сделать для сира коменданта все возможное, и еще немного сверх того.
- И не тянитесь, пожалуйста, Бетранион, садитесь, угощайтесь.
А сколенская скотина стояла навытяжку, этому хлыщу даже "вольно" не скомандовали! Будто и не аристократ из древнего рода, а рекрут из крестьян... Ну что ж, будет знать свое место, выродок.
- Вы, наверное, слышали, Бетранион, - дружески хлопнув сотника по плечу, - какая задача поставлена этому клоуну. Сейчас они соберутся на улице и пойдут на штурм. Сколенцам в тюрьме деваться некуда, да и тех, кто нам служит, они очень не любят, драться они будут отчаянно. Этот хлыщ, скорее всего, ничего не добьется, но пол-роты положит точно. Остальных нам станет легче держать в узде.
