Галина Ли - Своя дорога
А потом ее глаза разгорелись, и фея попросила, - Отпусти ее поиграть со мной! Мы покатаемся на водяных лошадках.
Агаи тут же всполошился, - Ни в коем случае! Морра совсем еще маленькая и не умеет плавать!
- Не обижай гостеприимную хозяйку, она не причинит девочке вреда, - одернул я сирин.
В чем в чем, а в доброте асраи можно не сомневаться.
- Морра, останешься? - спросил я для порядка, потому что малышка уже смело шагала на глубину к фее, вызвав приступ сердечной боли у своего опекуна.
Впрочем, он зря тревожился, вода под ногами малышки стала плотной, образовав невидимую глазу ровную дорожку, а потом и вовсе превратилась в маленькую, полупрозрачную лошадь.
Девочка рассмеялась и крепко вцепилась в густую гриву. Мей уселась на другую коняшку, свесив сбоку длинный хвост, и скакуны понесли маленьких всадниц по водной глади, оставляя за собой расходящиеся во все стороны круги.
- Я приду за ребенком через час! - крикнул вдогонку сирин, явно не надеясь услышать ответ.
- Не переживай, Мей вернет Морру в полном порядке: здоровую, веселую, сытую и с подарком, - утешил я сирин, развязал путы и принялся смывать с себя дорожную пыль.
Когда еще выпадет случай поплескаться.
Глава 17
Я услал Агаи спать, оставшись сторожить возвращение малышки с прогулки.
Сердобольный сирин, чтобы сделать ожидание комфортным притащил мне два одеяла. Я тут же расстелил одно и накинул на плечи второе: сидеть голышом на свежем ночном ветерке удовольствие невеликое, а грязные вещи уже забрали на чистку слуги Мей, призрачные и незаметные глазу духи.
Дождавшись пока уйдет волшебник, я снова вернулся к созерцанию пейзажа.
Желтый, как сережка воина Ингахии, серп упирался тонким рогом в черный небосвод, лишь слегка подсвечивая поросшие лесом круглые вершины гор.
Орис тоже основательно истаяла, а сейчас и вовсе спряталась в набежавшем плотном облаке, выделяя белым светом его рваные края.
Луны связывала грустная сентиментальная легенда о несчастной любви богини Орис и простого смертного. Молоденькие девушки охапками таскали на алтарь этой богини цветы, в надежде на помощь в сердечных делах.
Интересно знать, помогла она хотя бы одной?
Ветер донес веселый женский смех и возбужденный быстрый говорок сирин.
Я оглянулся на шатер. Он манил в темноте уютным огнем светильников и мягкой постелью. А еще вспомнилось, что ужин так и не попал в мой желудок.
Немного подумав, стоит ли пойти перекусить, я отказался от этой затеи.
Не хотелось нарушать несвоевременным визитом короткое уединение супружеской пары.
Милуйтесь, голубки. Пользуйтесь моментом, пока вокруг спокойно и ваш проводник в настроении совершать добрые дела.
Я уже хотел вернуться к прежнему занятию, но мое одиночество нарушило сухое шуршание травы под легкой поступью: рош-мах принесла еду.
Сострадательная девушка.
Теперь, когда асраи рядом не было, оборотень все-таки полезла в воду.
На этот раз она не стала смущать усталого мужчину и купалась в стороне, за густо разросшимся кустарником, спугнув оттуда двух уток. Они с недовольным кряканьем пролетели над самой водой в сторону противоположного берега. Оборотень тихо, сквозь зубы, но весьма витиевато выругалась, выплеснув в слова испуг от внезапного взлета дичи.
Приятного, Вам, прекрасная дама купания, а мне вкусного ужина.
Выдав это мысленное пожелание, я активно заработал челюстями, заполняя опустевший за день желудок.
Умеет готовить маленький народец, ничего не скажешь.
А потом Танита ушла, забрав по дороге пустые тарелки и оставив меня в полном одиночестве.
Озеро Мей красовалось чистой, зеркальной гладью отражая ночные светила во всем их великолепии. Всадницы давно исчезли из виду, наверное, фея увела малышку смотреть дворец.
Счастливица, я бы тоже не отказался, да только Мей пока не приглашала меня к себе.
Тишина, нарушаемая самыми обычными ночными звуками: плеском рыбы, стрекотом насекомых, писком полевых мышей - всем, от чего успели отвыкнуть за время пребывания в Пустоши, убаюкивала, и я лег, решив все-таки немного вздремнуть.
Тонкая ткань шатра колыхнулась, словно от ветра, и предо мной предстала женщина в полупрозрачном, свободном платье. Она радостно улыбнулась, словно обнаружив долгожданного гостя, и, плавно ступая, пошла ко мне.
Я от растерянности замер, язык онемел и отказывался служить.
Очаровательная рыжеволосая красавица соблазнительно коснулась моей щеки нежными пальчиками и томно улыбнулась, чуть приоткрыв пухлые губы. А потом позволила одеждам упасть на землю, оголяя манящее тело.
Ни капли стыда в ее бесстыжих глазах, ни тени смущения. Словно это принято, бросаться в объятья незнакомому мужчине.
Тяжелая грудь прижалась к моему телу, и дыхание сбилось. А потом, вместо того, чтобы продолжить такое многообещающее начало, девица быстро нагнулась и схватила меня за щиколотку. В отличие от теплой груди, пальцы красавицы были влажны и прохладны.
- Дюс, проснись! Кому говорят - проснись!
Что- то напоминает ее звонкий голосок…
- Проснись немедленно!!!
Чего же ты так сердишься, милая? Все так хорошо начиналось.
- Ну, погоди, засоня!
Засоня? А я разве…
Додумать мне не дали. Холодные брызги окатили лицо и заставили подпрыгнуть от неожиданности.
Горячая рыжеволосая красавица растаяла как дым, и я очнулся на берегу.
Сон уходил тяжело, глаза не желали открываться, и мне пришлось снова тащиться к озеру, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Плеснув пару раз на лицо прохладной водой, я, наконец, выплыл из объятий феи Грезы.
Мей сидела на одном из камней и с любопытством наблюдала за моими потугами снова встать в строй. Ее зеленые волосы влажно блестели, окутывая точеную фигуру плотным покрывалом.
Какая жалость, что ты, асраи, такая миниатюрная, я бы не отказался составить тебе компанию, как когда-то Корриган в далеком лесу.
Воспоминания о сладких минутах вызвали истому во всех конечностях и заставили торопливо зайти по пояс, дабы фея не подумала что-нибудь не то.
Демон раздери эти похотливые сновидения! Не хватало только краснеть из-за них.
Мей довольно рассмеялась, пристально разглядывая мою сконфуженную физиономию, а потом стала серьезной, - Дюс, я тебя разбудила из-за очень важного дела.
Я кивнул, - Верю, из-за ерунды ты смертельно уставшего человека тревожить бы не стала.
Асраи нахмурила брови, вздохнула и, не тратя время на пустые разговоры, потребовала, - Обещай мне, что не выйдешь завтра за границу моих земель. Что даже на мгновение не переступишь ее.
