Егор Чекрыгин - Странный приятель
Ренки вспомнил план сражения, в который он был невольно посвящен, как помощник Готора. — Откар, — крикнул он знакомому солдату из капральства Йоовика. — На левый фланг. Ты замыкающий, сейчас будем отходить вправо, позаботьтесь о раненых. Гаарз, ты на правый, передашь тому кто там самый старший, чтобы приготовились отойти на десяток шагов назад, и идти вслед за полком, прикрывая тылы.
Адъютант полковника Одовеека увидел как в уже изрядно сгустившихся сумерках, из облака дыма покрывшего ложбинку между холмами вылезла немалая толпа людей, все еще сохраняющая некое подобие строя, и обогнув холм с севера, начала уходить на восток, постепенно исчезая в складках местности.
Гоняться за ними в темноте было делом бессмысленным. — По ночам нормальные армии не воюют.
* * *Королевские гренадеры, забрав с собой раненных, тяжело волоча ноги ушли между холмов, и протопав примерно часа полтора дошли до выбивающегося на поверхность хилого родничка — настоящей ценности в этих краях, наконец смогли остановиться и разбить лагерь.
Полковник оу Дезгоот сразу назначил людей пополнять запасы воды, нести дозор, помогать раненным, пересчитывать запасы пороха и продуктов. После чего наконец с смог скрыться в своей палатке и слегка перевести дух.
…Примерно этим же, сейчас занимались и в штабе Отокаара. — Короче в каждом из штабов, наступило время подведения итогов.
— Что скажете, оу Таарис… — Разливая по чашам вино из выглядящей очень старой бутылки, спросил Дезгоот полковника 15-го гренадерского…Сейчас это был практически единственный человек, с которым он мог поговорить откровенно, не излучая несуществующий оптимизм и самоуверенность.
— Учитывая что все мы к этому времени уже должны были бы быть мертвы, — сравнительно неплохо. — Ответил тот. — Да и у солдат, настрой удивительно бодрый…Не каждый день удается надрать задницы целой армии, и уйти практически безнаказанными.
— Ну, это только пока… — Хмуро ответил оу Дезгоот, салютую полковнику чашей, и без всяких тостов делая долгий глоток. — К утру у них начнет болеть каждый синяк и каждая царапинка, навалиться усталость и апатия…Я велел раздать своим двойной запас вина…Советую поступить так же. Пусть хоть сегодня чуток повеселятся. — Завтра — начнут умирать раненные, да и кредонцы наверняка постараются испортить нам настроение…и можете разжаловать меня в обозники, если им это не удастся, — потому что у нас больше никаких сюрпризов для них не припасено.
…Хотя, — что и говорить, вы правы. — У меня всего шесть десятков убитых, и сотни полторы раненных…И это после драки с целой кредонской армией и двух штыковых атак… Чудеса!
У меня примерно тоже соотношение. — Согласно кивнул оу Таарис. — Кстати — роскошное вино!
— Получил бутылку от отца вместе с патентом первого лейтенанта. — Оно уже тогда было довольно старым. Выпить сразу как-то руки не дошли… Все ждал соответствующей обстановки и компании…А потом, — оно стало чем-то вроде моего талисмана.
Признаться, — боялся что из-за частых переездов скиснет. — Но как видите!
— Решили отметить такое событие, самым ценным что у вас есть?
— Скорее понял, что будет очень грустно умереть, так и не попробовав содержимое этой бутылки.
— Ну… Откуда такие мысли? — Даже если нам и суждено погибнуть — после всего что произошло сегодня, о нас будут петь былины. — Согласитесь — какое-никакое, а бессмертие!
— Знаешь дружище оу Таарис. — Я вот буквально только что понял, в каком же отчаянии был все эти дни, что даже позволил уговорить себя выстроить все сражение, опираясь на фантазии и обещания какого-то капрала. И мне от этого как-то не по себе.
— Пью за вашу проницательность и интуицию! — Снова отсалютовал чашей оу Таарис, прежде чем допить ее содержимое. — Я и сам бы не поверил, если бы не видел все своими глазами…Кто этот парень, и где он так ловко научился управляться с порохом?
— …Убитых не так и много… — Докладывал тем временем адъютант Одовеека, в штабе кредонцев. — Всего около пяти сотен человек…Но очень много раненных, причем лекари говорят что раны плохие, — либо ожоги, либо рваные, либо забиты грязью. Так что количество мертвецов может резко прибавиться…, (но их ведь можно провести в отчетах не как убитых в сражении, а просто — умерших от болезней, — попытался он утешить полковника)…Сейчас в лазаретах тысячи полторы человек. Да еще с полтысячи получив перевязку, были отпущены в свои роты.
— Но вот пушкари, почти все либо мертвы либо тяжело ранены. — Хотя пушки целы, — нужно только кое-что подремонтировать. Да и трофейных тооредаанских хватает, — вот только возы с порохом для пушек, уничтожены почти полностью.
Но настроение солдат тем не менее бодрое, и они полны желания отомстить врагам за…
— Не неси чуши. — Рявкнул Одовеек, внезапно вскипая от гнева. — Настроение у них сейчас хуже некуда…Если ты пошел на медведя и он тебе рожу порвал, — это привычно и понятно. Но когда ты пошел на зайца, а он тебя искусал до крови и удрал… — Ты дрожишь от страха, и не можешь понять что же произошло.
Эти умники и раньше неплохо умели играть с порохом. — Наши уничтоженные бочки для воды — хороший тому пример. — Но то что они сделали сейчас… Это как-то уже слишком. Можно идти в бой на залпы и штыки. Но когда земля под ногами у тебя начинает гореть и взрываться… — Никто не пойдет босыми ногами в пламя! — …А ты говоришь — "бодрое…, полны желания отомстить…".
— Но что же нам тогда делать?
— Чтобы мы не делали. — ответил Одовеек. — Мы теперь будем делать это очень осторожно!
— Кстати, а кто этот ваш… кажется Готор? — Поинтересовался оу Таарис, с удовольствием глядя как его собутыльник вновь заполняет чаши вином из заветного сосуда.
— А демоны его знают! — Раздраженно воскликнул полковник, едва не пролив несколько капель драгоценной влаги, мимо чаши. — Это один из тех каторжников, что отбили королевское знамя. — Очень темная лошадка. Явно из благородных, но про себя рассказывает только что иностранец, и прибыл из очень дальних краев.
— А что говорит о нем Тайная Служба? — Поинтересовался оу Таарис, впрочем — кажется больше из вежливости, ибо вино его сейчас интересовало куда больше какого-то каторжника.
— Эти… — Проглотил окончание предложения оу Дезгоот. — Только и умеют что обшаривать карманы солдат в поисках завалявшегося грошика, да копать под офицеров, вынюхивая несуществующую измену. — На простого солдата, если у него конечно нет денег, им по большому счету наплевать…Тем более что и Готор, старался особо не высовываться.
