Георгий Садовников - Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре
Очутившись над улицей, я начал снижаться, постепенно выпуская воздух изо рта, и провел посадку с такой замечательной точностью, что с последним выдохом мои ноги коснулись земли.
Вряд ли стоит отвлекаться и рассказывать о том, какие опасности мне пришлось преодолеть по дороге в магазин. Этот рассказ уведет нас в сторону от главной истории. Только вкратце скажу, что в пути я неоднократно спасался бегством от озорных мальчишек и вступал в неравный бой с уличными собаками. Словом, мне удалось, пережив массу приключений, добраться в конце концов до магазина живым и невредимым.
Я проник в магазин, как и в первый вечер, через щель между служебной дверью и полом, пробежал на цыпочках мимо спящего сторожа и, как оказалось, появился в торговом зале в самый подходящий момент.
В мое отсутствие горячий Отважун, конечно, не вытерпел и вызвал лжемарсианина на поединок. Вначале бойцы запустили друг в друга игрушечные стратегические ракеты, потом устроили танковый бой и затем, перебрав все современное оружие, взялись за старинные шпаги. Они дрались на полках, на прилавке, просто на полу, наконец забрались на листья пальмы, и тут уродец, отражая выпад лжемарсианина, оступился и упал в аквариум.
Как мы уже убедились сами, Отважун был прекрасным пловцом. Но когда он подплыл к бортику аквариума, там его встретила шпага усмехающегося лжемарсианина.
— Вот мой ультиматум, — высокомерно сказал противник. — Ты должен забыть стюардессу — это раз! Потом поступишь ко мне в услужение. Будешь каждую ночь протирать стекла витрины, чтобы жители вашего города лучше видели меня. Так что принимай мои гуманные условия или будешь плавать до тех пор, пока с тебя не слезет вся краска.
Уродец гордо отверг ультиматум врага и поплыл к противоположной стенке. Но лжемарсианин поспел и туда. И так каждый раз, когда уродец пробовал вылезти на сушу, он натыкался на шпагу лжемарсианина.
На место драмы сбежались все игрушки, они сочувствовали гордому уродцу, но не решались помочь, опасаясь межпланетного конфликта. Ведь никто в магазине, кроме меня, не знал, кто такой на самом деле человек, которого все принимали за марсианина. И даже он сам не подозревал истины.
И все-таки одна из игрушек бросилась на помощь уродцу. Это был елочный кит, не забывший, что Отважун спас ему жизнь.
— Остановись! — крикнул киту благородный уродец. — Все равно ты не сможешь помочь, хоть ты и кит. Только погибнешь раньше меня. Но если хочешь сделать доброе дело, найди стюардессу и передай, что я до последней минуты буду помнить ее.
— Я обязательно передам! — ответил кит, потрясенный великодушием уродца. — И буду считать, что ты еще раз спас мне жизнь!
К моему возвращению дела уродца стали плохи. Краска на нем размокла так, что опоздай я еще на минуту, и нашего Отважуна не узнал бы даже его фабричный мастер.
— Сейчас же прекратите это безобразие! — крикнул я лжемарсианину. — И вовсе вы не марсианин! Обычный землянин, бракованная игрушка — вот вы кто на самом деле!
— Это еще что за шутки? — нахмурился лжемарсианин.
— Я не шучу, — сказал я серьезно.
— Ну да, — не поверил лжемарсианин.
— Я не шучу, — повторил я еще серьезней.
— Ну да, — не поверил лжемарсианин.
— Это истинная правда!
Такое известие потрясло лжемарсианина.
— Как же так? — залепетал он. — Почему же тогда меня выставили на витрине?
Я передал ему то, что услышал на фабрике. Объяснил, как ошиблись продавцы, приняв его за марсианина.
Пока он переживал эту горькую весть, я сказал уродцу, чтобы он вылезал на сушу.
— Да, да, вылезай. Извини, пожалуйста, я же не знал, что я не марсианин, — добавил немного пришедший в себя лжемарсианин.
Игрушки поняли, что все кончилось хорошо, и разошлись по своим делам, а мы остались втроем.
— Что ж, пойду поищу себе место на полках, — уныло сказал бывший марсианин. — Может, кто-нибудь потеснится, пустит рядом с собой.
— Подождите, — сказал я ему. Я вспомнил, что будет с этой игрушкой, когда с фабрики придет настоящее письмо.
— Ну и пусть, — сказал бывший марсианин. — Мне теперь все равно. Кому нужна бракованная игрушка!
— А ты докажи, что мастер не зря потратил время и силы. Что хоть он и ошибся, но все равно ты такой же веселый и добрый, как самые красивые и дорогие куклы! — воскликнул уродец.
Потускневшие было от горя краски бывшего марсианина вновь стали яркими.
— Ах, как мне хочется доказать это! — сказал он горячо. — Но я уже не успею. В понедельник придет письмо, и ты слышал сам, что меня впереди ожидает!
Я предложил ему убежать. Но игрушки покачали головой. Оказывается, они не имеют права. Что бы было, если бы игрушки запросто бегали по улицам и дворам.
— Есть выход! — сказал я, вспомнив, как лжемарсианин похитил стюардессу с помощью сторожа.
Уродец и лжемарсианин наклонились ко мне, и я открыл им свой только что родившийся замысел. Обсудив его хорошенько, мы решили не тратить время зря и отправились в директорский кабинет.
Сторож спал сладким сном. Ему снилась любимая внучка, а это еще больше увеличивало наши шансы на успех. Мы с уродцем стали на страже, а лжемарсианин забрался на стол, взял авторучку директора и написал на календаре текст, придуманный нами по дороге. Я и сейчас дословно помню его:
Не забудь заплатить за две игрушки, что ты выбрал для внучки и положил в карман.
Я.Потом мы сидели в углу кабинета и переговаривались тихонько. Когда за окном посветлело, уродец и лжемарсианин забрались в боковые карманы на пиджаке сторожа и помахали оттуда ладошками: мол, все в порядке, друг! А сторож тут же шевельнулся, потрогал во сне карманы руками и пробормотал удовлетворенно:
— Все в порядке.
Удостоверившись, что все идет по плану, я вылез на улицу и побежал в наш дом.
Отставной юнга вставал очень рано. Еще на лестнице было слышно, как он ходит по своей квартире, напевая старинные морские песни. Я опасался, что он не услышит меня, и изо всей силы застучал чемоданчиком в дверь.
Старый морской волк открыл дверь, окинул лестничную площадку орлиным взором, заметил меня внизу под ногами и, не сказав ни слова, впустил в квартиру.
Я попросил его посмотреть на меня через бинокль, только теперь через увеличивающие окуляры.
Моряк молча снял со стены свой первоклассный бинокль и начал смотреть на меня через увеличивающую оптику.
— Все в порядке? — спросил я. — Теперь я кажусь вам нормальным?
Моряк кивнул, опустил бинокль и, по-прежнему ни о чем не расспрашивая, отнес его на место.
