Евгения Гордеева - Транзитом через Хоминибус
— Ясно… а я то уж подумал… — Николай облегчённо вздохнул, ещё раз взглянул в зеркальце на Макса и сокрушённо произнёс: — Ты это, палец себе прищеми, что ли…
— Зачем? — на шофёра из зеркала вылупились круглые глаза молодого хозяина. — А, чтобы не так демонстративно радоваться. Спасибо за совет, но я как-нибудь без членовредительства обойдусь. Найду, чем мысли отвлечь…
'Телохранителем…' — подумал шофёр.
'Дроссом', - подумал Макс.
Виталий, старослужащий охранник Катерины, один из двух, которых она так и не успела уволить, сидевший рядом с водителем, на происходящее внимания не обращал, поглощённый своими невесёлыми мыслями: 'Куда бедному наймиту теперь податься?' Ему было глубоко наплевать на странное поведение Макса, заботу о нём Николая и прочие, несущественные для него лично, детали. Его маленький уютный мирок со смертью хозяйки разрушился, и теперь предстояло выстраивать новый, а Виталий этого очень не хотел. Очень! Но куда деваться, тем более что никто не спрашивает. А младший Кретов буднично заявил, что прислуга ему не нужна. Вот похороны пройдут… Закон жизни: кому-то получать наследство, кому-то — выходное пособие. И это при благоприятном раскладе. Сколько бывало случаев, когда служащих увольняли в двадцать четыре часа, ещё и грозили, что применят давление, как правило, физическое. Виталий сам не раз выступал в роли этого треклятого давления, когда кто-то пытался бороться за свои права. И вот теперь он сам попал в такую же ситуацию. И ведь попробуй, возмутись!..
Автомобиль ближайшего родственника покойной пристроился за катафалком и последовал за ним, провожая Катерину в последний путь. Следом потянулись партнёры по бизнесу, служащие фирмы, дальние, неожиданно возникшие родственники, одноклассники и однокурсники, и даже — конкуренты.
Цаплин наблюдал за траурной кавалькадой из своей машины, отмечая, кто засветился на этом мероприятии. Странная, сутулая фигура у забора, привлекла его внимание. Судя по одежде, это была всё-таки девушка, потому что по поведению она больше напоминала мальчишку — подростка. Сунув руки чуть ли не до локтей в карманы джинсов, упрямо наклонив голову, девица с непонятным презрительным удовольствием наблюдала за выездом похоронного кортежа. Но на праздную зеваку она не походила, чем и заинтересовала Леонида.
Когда к Раисе подъехал старенький форд и приятный молодой человек пригласил её проехаться, она сначала опешила. Первый раз в жизни с ней кто-то решил познакомиться на улице. Но разочарование наступило сразу же, как только парень протянул ей корочки сотрудника следственного отдела.
— Я не совсем понимаю, — довольно резко заговорила Раиса, — какую пользу я могу принести?
— Но, вы же неспроста тут появились, да ещё так вовремя… или — это всего лишь женское любопытство? — Цаплин попытался зацепить девушку извечной дамской готовностью совать свой нос, куда ни попадя, лишь бы быть в курсе последних сплетен. И она попалась на его уловку.
— Не любопытство, — Раиса криво ухмыльнулась. Ехать в управление ей не особо хотелось, но у неё была причина, по которой нежелание было загнано в дальний угол. — Я хотела узнать об одном человеке…
— Узнали? — Леонид постарался придать голосу деловой тон, хотя ему страшно хотелось закричать от радости: 'Уж, не про Демьяна ли Дросса?!', но он сдержался.
— Нет. Его тут не было, — как-то нехотя произнесла Раиса, перебирая в уме возможные причины отсутствия Дросса на похоронах и присутствие здесь молодого оперативника.
— А должен был?
— Я надеялась…
— Обещаю, что если смогу помочь, — 'а я смогу!', - то добуду нужную вам информацию.
— Лады… — Раиса после обещания Цаплина окончательно уверилась, что дела у Дросса идут неважнецки.
Эдуард не собирался присутствовать на похоронах конкурентки, но по непонятной для себя причине приказал своему водителю ехать в Ступино. Это кладбище было довольно старым, и ему неожиданно вспомнилась не очень удачная шутка Катерины, что в Ступинскую землю она инвестиции вкладывать не собирается.
— А вот и вложилась ты в неё, Екатерина Павловна… По крупному вложилась, с максимальной выгодой…
— О чём рассуждаешь? — бесцеремонно вломился вего лексус Бабуров, усаживаясь на заднем сидении. — Сожалеешь о содеянном?
— Вот ещё! Чего мне сожалеть?
— А чего тогда припёрся сюда? Что бы все подумали, что ты на Катькиных костях сплясать решил?
— Надо больно!..
— А если не надо, то ехал бы ты отсюда, Эдик!.. Макс вон уже косится!
— Тогда зачем сам в мою машину влез?
— Пообещал мальчику всё разузнать и доложить, — елейным голосом проблеял Рашит Шамильевич. — Давай, Эдик, на самом деле, уезжай, не дразни гусей! Мы ещё много не знаем об этом парне. Надо быть осторожными. Как бы чего он не подумал лишнего и, подумав, узнавать не полез!
— Куда ему? Психу недоделанному!
— Кхм… Ты всегда такой умный, или только по пятницам? Эдик, ты, вообще, в курсе, что этот псих недоделанный, как ты его назвал, делал нам всё программное обеспечение?
— Иди ты!.. — ошарашенно выдохнул Заломов.
— Угу… пойду… Запомни, юноша бледный, со взором горящим, Кретова была баба умная и братца в ежовых рукавицах только психушкой держала! И теперь нам надо будет сильно постараться не выпустить его из-под своего влияния! Прощай!
— Никакой я не бледный… — обиженно буркнул Заломов спине Бабурова.
Что творилось в его голове, Шангин не имел ни малейшего понятия. Он просто не узнавал сам себя. Конечно, бывали такие моменты, когда сразу несколько мыслей одновременно лезло в голову, толкаясь и не давая вычленить главное. Но сейчас творилось просто что-то невообразимое. Мысли не просто лезли без очереди и какого бы то ни было порядка. Они ругались и спорили между собой! У Антона Михайловича даже создалось впечатление, что ещё чуть-чуть, и они у него в голове передерутся…
Разумеется, мысли не могли подраться, а вот бес и ангел уже были на таком взводе, что от начала боевых действий их удерживало лишь глубокое чувство ответственности за порученное дело.
— Надо давить на виновность кухарки! Она врёт, это видно невооружённым глазом! — петушился бес, отстаивая своё мнение.
— Нужны факты! Голословные обвинения она отметает с лёгкостью! А вот заставив её объяснить свои действия в день убийства, можно будет зацепиться за какой-нибудь незначительный момент!
— Зацепишься тут, если она даже междометья продумывает, прежде чем рот открыть! Надо её запугать! Заставить нервничать! — Призорный собрался сделать несколько перспективных предложений по методам запугивания, но Ктара отмахнулся от него, недовольно заметив:
