Виктор Некрас - Дажьбожьи внуки Свиток второй. Земля последней надежды
— Ослепнешь раньше времени, Всеволоде.
Но переяславский князь только недовольно повёл плечом — не мешай, мол.
— Вина хочешь? — спросил великий князь неожиданно.
Теперь младший оторвался от книги:
— Чего? — переспросил непонятливо.
— Вина, говорю, — Изяслав глотнул из каповой, оправленной в серебро чаши.
Всеволод только вздохнул и снова склонился над книгой.
Книгочей ты наш, — с неожиданным раздражением подумал великий князь и снова глотнул вина.
Откинулась полость шатра, пахнуло холодным и сырым воздухом, влетели хлопья снега, метнулись огоньки лучин, заплясали на ветру. Внутрь шатра легко и невесомо, почти бесшумно нырнуло огромное тело, и почти тут же полость закрылась вновь. Вошедший, не разгибаясь, глянул на братьев весёлым взглядом.
— Святославе, ну нельзя же так, — с едва заметным упрёком бросил Всеволод, прикрывая книгу локтем от шальных снежинок. — Светцы загасишь!
— А как можно?! — хохотнул черниговский князь, выпрямляясь во весь немалый рост и стряхивая снег с чупруна и длинных усов. Провёл ладонью по мокрой бритой голове — и под метелью ходил без шапки. Легко и стремительно шагнул к столику — вновь закачались огоньки на лучинах — глотнул вина прямо из ендовы. С удовольствием поёжился, огляделся, ища куда бы сесть. Осторожно — не сломать бы — примостился на складной походный столец, закинул ногу на ногу.
— Чего там, снаружи? — хмуро спросил Изяслав, косо поглядев на посудину с вином в руках среднего брата.
— А! — Святослав махнул свободной рукой, дотянулся до стола, сцапал с него пустую чашу, нацедил себе вина и поставил ендову обратно. — Несёт вовсю, света белого не видать. Сторожа в распадках прячется да меж деревьев, все в снегу. В такую непогодь подобраться к нам — раз плюнуть.
— Оставь, брате, — поморщился старший брат. — Всеславичи сейчас тоже сидят в тепле и хмельное пьют, чтоб не замёрзнуть… В Полоцке где-нибудь…
— Ну-ну, — неопределённо бросил черниговский князь, глядя на играющие в чаше багряные блики.
Пола шатра чуть приподнялась, внутрь просунулась голова в кожаном шеломе с чупруном из чёрного конского хвоста на темени. Из-под низкого козыря шелома глянули внимательные серые глаза, выбирая, к кому из князей обратиться первым.
Великий князь коротко кивнул в сторону Святослава. Кметь черниговский, так пусть перед своим князем и пляшет, — подумалось Изяславу с неожиданной неприязнью.
Вообще, в этом нелепом походе, как и войне с торками шесть лет тому, Святослав как-то незаметно оттеснил великого князя от управления ратью, невзирая на то, что сам привёл войска в полтора раза меньше.
— Княже, — негромко позвал дозорный. — Святослав Ярославич.
— Чего? — отозвался черниговский князь, не отрывая взгляда от огоньков в вине.
— Там боярин приехал…
— Чего? — удивился Святослав, подымая глаза. — Ты чего мелешь? Какой ещё боярин?
— Неизмир, — полость качнулась — кметь пожал плечами. — Тысяцкий Нова Городца, говорит.
— Чего?! — одновременно переспросили все трое князей. — Откуда он взялся?
Всеволод оторвался от книги, Изяслав вскочил на ноги. И только Святослав не шевельнулся, буравя своего кметя глазами.
— Да откуда ты взялся-то?! — удивлённый черниговский князь толкнул Неизмира в плечо. Новогородецкого тысяцкого он знал лично, ещё по тем временам, когда сам княжил на Волыни. Десяти лет ещё не минуло. — Я думал, тебя Всеслав полонил альбо убил.
— Какой там, — отмахнулся тысяцкий, принимая из рук Святослава чашу с вином. — Молод ещё Всеслав Брячиславич для такого. Хоть и ловок воевать… да…
— Да где же ты всё это время пропадал-то? — всё не мог опомниться Святослав Ярославич.
— А, — отмахнулся тысяцкий. — По лесным починкам скитался с дружиной.
— А велика ли дружина-то твоя? — спросил чуть насмешливо черниговский князь.
— Да с сотню кметей будет, — Неизмир горделиво подбоченился, словно бы и не заметив насмешки, и средний Ярославич умолк.
Огонь в очаге весело плясал, хитро подмигивал, щедро напаивая разымчивым теплом. И всё одно в шатре было холодно — трескучий мороз снаружи заставлял князей и гридней ёжиться и кутаться в тёплые опашни и охабни.
— А где сейчас Всеслав-то сам? — поднял голову Всеволод, до сих пор упорно глядевший в пол — в цветистый ковёр персидского дела. Любит брат Изяслав в роскоши жить… и воевать-то в роскоши норовит.
— Сторожа доносит, нет его в Полоцке, — качнул головой Святослав — длинный чупрун на темени тоже качнулся туда-сюда, пощекотал черниговскому князю ухо. — Где-то на Чёрной Руси будто бы он…
— В Нове Городце, что ли? — удивился Всеволод. — До сей поры-то?
— Стороже-то откуда такое ведомо? — чуть сморщился великий князь. — Небось отсюда что до Полоцка, что до Чёрной Руси — вёрст по триста напрямик через пущу, если не больше.
— Да, где-то около того, — усмехнулся черниговский князь. — От купцов ведомо — сам ведь знаешь, купцу и зима не в зиму и война не в войну…
— Как вот подойдёт лесами… скрытно… — поёжился Всеволод Ярославич. Глаза его смеялись, но говорил он взаболь, тем более у всех на памяти ещё был летний разгром Мстислава Изяславича на Черехе, когда полоцкий оборотень вырвал победу, вот так же подкравшись в непогоду. — Рать свою оборотит волками… да напрямик через пущу… звериными-то тропами… да волков себе в рать позовёт…
От слов переяславского князя повеяло какой-то древней жутью, бояре запереглядывались, смущённо ухмыляясь.
— Н-да, — обронил непонятно великий князь.
Святослав в досаде стукнул кулаком по колену.
— Надо сделать что-то такое, — задумчиво сказал Всеволод, — чтобы Всеслав проявил себя…
— И примерно наказать кривскую землю! — не сдержась, рыкнул Мстислав Изяславич. Не простил старший сын великого князя полочанам своего летнего разгрома и потери стола. И не простил уже никогда, как прояснело впоследствии…
Мстислав, спохватясь, смолк, но приободрился, видя, как согласно кивает головой отец и непонятно — грустно и вместе с тем одобрительно — смотрит дядя Всеволод.
— Менск, — обронил вдруг переяславский князь. Остальные вскинули головы. Средний Ярославич сузил глаза, словно целясь из лука, и тогда младший брат пояснил. — Надо взять Менск на щит. Тогда Всеслав придёт сам.
Все смолкли, обдумывая услышанное. Да, верно. Не сможет Всеслав тогда не прийти, не простит ему того кривская земля. Да и не только земля…
Только вот… на щит…
