Ольга Баумгертнер - Коготь дракона
— Амарантовый лес, — закончил пораженно Верден.
— Амарантовый лес? Я думал, что это всего лишь сказки, — прошептал Гил.
— Я тоже, — Белгор положил руку на плечо юноши. — Про него столько страшных небылиц ходило. Когда я был ребенком, надо заметить, мало послушным, меня покладистым сделали только страшные истории об этом месте.
— Согласен с тобой, друг, — Нордек покачал головой. — Удивительное чувство, когда старые, забытые детские страхи оживают…
— Что будем делать, командир? — спросил Барн. — Если уж и вам, и мне не по себе, то думаю, остальным этот лес тоже мало нравится…
— Мне нравится, — подала голос Астерет, и на хрупкую девушку обратились взгляды всех воинов. — Но что такого ужасного в этом лесу? Разве он не красив?
Увидев удивление, непонимание и даже испуг в глазах могучих мужей, Астерет с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Вот тебе новости — закаленные в боях воины боятся багряного леса.
— Ты что же, девица, ничего не слышала об этом лесе? — поинтересовался Верден, снова напустив на себя ученый вид.
— Нет.
— И он тебе, правда, нравится?
— Да. Он необычен, но ничего ужасного я в нем не вижу.
Верден только закатил очи долу. И тут вновь послышался звук погони — храп единорогов и бряцанье оружия.
— Из огня да в полымя! — Белгор глянул на Нордека. — Перебираемся через реку!
— Но Белгор! — протестующе воскликнул маг.
Однако воин, не слушая возражений, вошел в воду, за ним последовали Астерет и Гил. Нордек вздохнул и тоже ступил в реку. В итоге на берегу остался один Верден.
— Вы с ума сошли! — Верден беспокойно озирался — погоня была уже совсем близко.
— Одно наказание с ним! — всплеснул руками Барн. — Лезь в реку, старый дурак!
Верден побагровел от оскорбления, но тут на берег вылетел единорог. И Верден, подобрав полы своего одеяния, с неожиданным проворством поскакал по речным камням.
— И чего мы его тащили? — усатый стражник с досады аж сплюнул. — Носится как горный козел…
Верден последним выбрался из реки, а на противоположном берегу собралась армия врагов.
— Сдавайтесь, имперцы! — прокричал все тот же эльфийский всадник.
— Подойди поближе, а то тебя плохо слышно, эльф! — крикнул Барн.
Однако эльфы не торопились перебираться на противоположный берег. Единороги храпели и рыли от нетерпения копытами землю.
— Как хотите, имперцы! — крикнул эльф. — Но знайте, в этом лесу вам не будет спасенья!
Эльфийское войско развернулось. Так и не посмев перейти реку, оно исчезло в золотом лесу.
— Ну и дела! — Барн принялся крутить ус. — Если сами эльфы боятся этого леса…
— Так что же это за лес? — с нетерпением воскликнула Астерет.
— Амарантовый лес, — с важным видом стал пояснять Верден. — Это лес диких эльфов. Я бы даже сказал самых диких эльфов среди диких.
— Отличное определение, — фыркнул Барн.
— Ты слышала о диких эльфах?
— Мало.
— Так вот. Дикие эльфы не признают власть благородных эльфов. Но эти пошли еще дальше — они отказались от своего бога Галеана.
— Что? — поразилась Астерет. — Разве такое возможно?
— На самом деле, Астерет, — не дал заговорить Вердену Нордек, — все это не больше чем россказни…
— Да? — возмутился Верден. — А это, — он махнул рукой на лес. — Тоже россказни?
— Да уж, — протянул Барн. — Говорят, что в Амарантовом лесу живут самые жестокие среди эльфов. Любой путник, забредший сюда, будь то человек или эльф, из этого леса уже не выходит.
— Но почему они не признают Галеана? — спросил Гил. — Я об этом тоже никогда не слышал.
— Все эльфы скорбят по разрыву своих создателей. Но эти не просто скорбят — они не могут простить Галеану, что он отвернулся от своей возлюбленной, и винят его в последующих бедах, обрушившихся на Невендаар, в том числе и в том, что Мортис потом обратила часть эльфийского народа в нежить, — с ученым видом пояснил Верден.
— Они что же, поклоняются Мортис? — воскликнул Гил.
— Нет, конечно. Хотя… — Верден на миг замолчал, задумчиво оглаживаю свою бороду.
— Россказни об этом тоже ходят, — закончил вместо него Нордек.
— Значит, они темные эльфы? — полюбопытствовал Барн.
— Нет… По крайней мере я на это надеюсь.
Астерет же взглянула на Белгора и побледнела, когда воин хмуро ей кивнул.
— Похоже, нам с Астерет пришла на ум одна и та же мысль, — произнес Белгор. — Если все это не россказни, а не является ли наш случайный попутчик одним из этих эльфов?
Гил воззрился в удивлении на Белгора, а потом обнажил меч.
— Вряд ли наш знакомец сейчас здесь, — заметил Белгор. — Но нам надо продолжать путь. Уверен, враги еще наблюдают за нами и, возможно, надеются, что им удалось нас запугать и мы вернемся на их берег.
— Но мы не доставим им такого удовольствия, — отозвался Нордек.
И отряд ступил под черные ветви. Листья их были сухи, как пергамент.
— И что за небылицы ходят про этот лес? — спросила Астерет.
— Все истории, которые мы слышали о нем, — это сказки, которыми дети пугают другу друга — особенно страшно они звучат ближе к ночи. Ну и взрослые тоже за какую-нибудь провинность рассказывают, — пояснил Нордек. — Сколько лет прошло, а я до сих пор помню, как пугали меня.
И он по памяти пересказал старую легенду…
Когда-нибудь опустится ночь и возникнет Амарантовый лес. Выйдут из него пять кентавров и пять энтов, проберутся в дом и украдут непослушного ребенка. Поведут его по алой тропе в лес. А листья в лесу багряные. Ибо поливают деревья кентавры кровью путников, нечаянно забредших в этот лес. Кровью наполняют они рога убитых врагами единорогов. Цвет крови впитывают листья леса. Непослушного ребенка ведут на вершину холма к самому старому эльфу-колдуну. А эльф тот провидец, но необычный. Взглянет он на любого и узнает, что тот делал в прошлом и что будет делать в будущем. И если ребенок раскаивается, старый эльф ничего ему не говорит, и стражи леса возвращают ребенка под утро домой. Но если нет, перед возвращением домой старец рассказывает ребенку его будущее. И пропадает у того несчастного вкус жизни, и это самое страшное наказание, ибо каждый миг он будет знать, что будет делать и куда пойдет и кто встретится ему на пути. Ну а если в будущем ребенок будет и дальше совершать проступки, колдун отдает его амарантовым паукам, и те высасывают всю кровь, которой и поливают лес. Его еще зачастую называют блуждающим лесом, ибо ни на одной карте его нет, а видели его во многих местах.
Нордек умолк, молчали его слушатели, впечатленные рассказом.
