Юрий Валин - Кабаны города Каннута
Ладно, что было, то было. Сейчас закуски много, мясо жирное, масло еще действует. Может, с опьянением всё и обойдется. Вот от обжорства можно серьезно пострадать.
Паррот взял кувшин, начал обходить стол, наполняя бокалы. Разливали яблоневку все по очереди, – странный элемент бандитской демократии, не очень-то понятный Даше. Скоро и ей самой придется пройтись по кругу, разливая терпко-сладкую жидкость. Ничего страшного, – не чайная церемония, – главное, никого не пропустить, и плеснуть всем примерно поровну. Справимся.
Кривоносый Паррот нагнулся над девушкой, наполняя стакан. Как пить дать, в кофточку заглянул. Там, между прочим, полный порядок – не так изобильно как у отставных Перчаток и прочих записных красавиц, зато аккуратно и шея чистая. Не то что, к примеру, у Мары, – отсюда видно, что девка мимо бани давненько проходила.
Костяк осторожно ткнул локтем:
– Ты как?
Соизволил на свою даму внимания обратить, великий предводитель разбойников.
Даша двинула плечиком:
– Нормально. Бандиты у тебя как бандиты. Вот свинина – супер. Не знаешь, в чем они ее кроме муската, готовят?
– Понятия не имею, – пробормотал нелюбознательный лохматый. – Ты с яблоневкой поосторожнее.
Взгляд Костяка соскользнул в вырез кофточки, тут же поспешно перешел на стопку лепешек на столе.
Даше стало грустно. Вот всем сиськи нужны, хотя там вообще-то и сисек настоящих не имеется. Всем только плоти и нужно. Паррот со своим клювом, коренастый Виг, красавчик Малыш, сам Костяк…. Даже карликовый Утбурд и тот плотоядно зыркает. Хотя этот, возможно, из тех побуждений, что свинина уже заканчивается. Для некулинарных радостей ему ростом разве что крольчиха подойдет.
Ну и в чем тогда между парнями разница? Что лохматый, которого уже вечность знаешь, что Виг, которого сегодня в первый раз увидела, – все одного хотят. Полапать, пристроиться…. Права Эле – все они скоты похотливые. И бедная Машка была права – использовать мужчин нужно цинично, как полотенца одноразовые.
Использовать мужчин Даша категорически не умела. Полотенца умела, но их как раз и не было. Пришлось жирные пальцы, в который уже раз, украдкой вытирать о крышку стола. Сейчас это уже не вызывало неприятия, в голове образовалась некая легкость, – видимо яблоневка начала пробиваться сквозь масло.
– Аша, налей, – попросил лохматый.
Даша встала, взяла кувшин. В ногах была легкость, в кувшине – тяжесть. Новый кувшин, еще полный. Умеют пить «деловые». Даша двигалась вдоль стола, наполняла лоснящиеся от жира глиняные стаканы. Встретилась взглядом с Ресничкой. Красивые, черные, щедро подкрашенные глаза. Злые. Ага – обоюдная антипатия. В зубах у девицы хвостик петрушки, но сравнить потаскушку с запеченным поросенком все равно не удастся, – прехорошенькая стерва.
Широколицый Сом сострил про штаны для верховой езды и про жеребчиков с мулами. Даша сдержанно улыбнулась шутке, – обижаться не собиралась. Кюлоты ей в самом деле идут, – подкалывайте, не подкалывайте, – а Даша это знает. Лучше бы на свои портки посмотрел, остряк-юморист, – ткань хорошая, а пятен как на заднице лягушачьей.
Мимо стаканов удавалось не пролить. Даша рассматривала нечесаные затылки. Хм, и почему бы в банде хоть одного парикмахера не заиметь? Так ли уж необходимо поголовно под хиппующих бродяг маскироваться?
Мара чопорно поблагодарила. Тоже, змея немытая. И глаза гадючьи. Интересно, с кем из бандитов Даша может подраться на равных? Наверное, ни с кем. Может быть, ножом кого пырнуть и удастся. Эле в последнее время, после Навьих Камней, озаботилась – начала всяким трюкам-приемам обучать. Даша слушала внимательно, нож теперь держала правильно, да что толку? И Эле знает, да ты и сама понимаешь – из тебя ни воительницы, ни даже хулиганки толковой никогда не получится. На Навьих Камнях просто повезло. К боевым искусствам у тебя, что в прошлой жизни, что в этой, – склонности не больше чем у Вас-Васа. Разве мыслимо все эти движения, удары и толчки запомнить? Это же не рецепты, – в драках и поножовщинах ничего логичного, да и разумного не содержится. Вот черт, с чем же все-таки свинину в этой «Треснутой ложке» готовят?
– Да что ты торопишься как на пожар? – Малыш мягко, но цепко ухватил за платок на поясе, заставил опуститься на скамью. – Поговори с людьми, не беги. Мы ж старые знакомые.
Даше пришлось поставить все еще тяжелый кувшин на стол. Повода удрать нет, уже всей компании налила. От Малыша пахло душистым маслом – парень единственный, кто свои длинные волосы пригладить сподобился. Лицо у парня правильное, и серьга в ухе ему идет. Мог бы какую-нибудь джинсовую одежку в другом мире рекламировать. Особенно если курточку на голый торс натянуть. Вот только зря он Дашину талию отпускать не собирается.
– Ты насчет бань? Я тогда не была уверенна, что вы от Костяка, – сказала Даша. – Вы как-то неубедительно представились.
– Ничего, – Малыш заулыбался, – сейчас-то знаешь что мы свои.
Свои…. Даше очень хотелось стукнуть его по руке. Лучше ножом. Лапа, под прикрытием стола, вовсю ползла по бедру девушки. И противно и штанишки жиром вымажет.
С другой стороны на Дашу с любопытством смотрел Паррот. Изучают, психологи блохастые.
– Свои, может быть, и не совсем свои, но не какие-нибудь посторонние, – с улыбкой согласилась Даша, и заботливо поправила под дублетом ворот шелковой рубашки парня. На светло-голубом шелке остались отчетливые следы пальцев.
– Ты чего? – изумился Малыш. – У меня рубашка новая.
– Правда? А у меня штаны новые. Как на ощупь? – Даша мстительно поправила парню и дублет. Плотная ткань вытирала пальцы даже получше шелка.
Малыш поспешно отдернул руку:
– Ладно-ладно. Я же так…. Уж очень у тебя штаны модные. А ты что другое подумала?
– Я подумала, вдруг тебе моя попа понравилась, – пробормотала Даша. – А ты просто о модные штаны решил свои грабельки вытереть. Я-то стирать каждый день не люблю.
– А что, Аша, твоя попка в банях многим нравится? – влез Паррот. – Небось, пристают тетки-то?
– Бывает, – согласилась Даша. – Но они же смирные, пошлешь их в анальное отверстие «Космополитен» штудировать – сразу отстают. Даже нож показывать не нужно. Латентные свинки-пинки, нерешительные.
– Хм, – Паррот неуверенно ухмыльнулся, – а на Навьих Камнях флотские тоже латетные были, нерешительные? Сами шеи вам подставили?
– Эффект теоретической спонтанной внезапности, – доходчиво объяснила Даша. – Мы их на протонную пушку взяли, и мозги мигом вышибли. Хотя одного я и вправду поторопилась резать. Мог бы ценные показания дать. Насчет награбленных активов и пассивов.
