Марина Дяченко - У зла нет власти
– Уже нет, – сказала я, подумав. – Ты кто?
– Улейка, девочка, дочка городского ваятеля. – Она оказалась очень обстоятельной и добросовестной собеседницей. И еще – ее не научили бояться чужих. Она понятия не имела о Красной Шапочке – иначе с чего бы выкладывать все-все-все по первой просьбе?
– Как называется город?
– Большая Столица.
– Далеко до него?
– Не очень, – девочка почесала левую пятку о носок правой ноги.
– Ты что же, тут одна?
– Одна. А чего?
– Ну, – мне не хотелось ее пугать. – Лес все-таки. Могут быть дикие звери, и…
– Нету зверей, – уверенно отозвалась девочка. – А какие есть, те маленькие.
– А разбойники?
– Разбойников нет, – ответила она уже не так уверенно. – Правда, отец говорил…
Она заметно поскучнела.
– Иногда… в последнее время… пошаливают.
Будто вспомнив, зачем сюда пришла, она зашагала к надгробию. Быстро поклонилась:
– Мертвая королева, подари мне ягодок…
И деловито принялась обирать зеленовато-желтые рябинки.
– Они же неспелые!
– Спелые, – девочка складывал ягоды в корзинку. – Это не обычная рябина, а королевская. Мальчишки к мертвой королеве идти трусят. Говорят, она привечает только девочек. А этим дылдам – как пройти через лес? Они улицу перебежать боятся!
Обернувшись ко мне, она протянула пригоршню ягод:
– Возьми, господин… или ты госпожа?
– Спасибо… А кто она, мертвая королева?
– Как кто? – Девочка нахмурила лоб. – Королева. Мертвая. Жена короля.
– А король тоже умер?
– Нет. Он увел свое Королевство из нашей страны… Королевство ушло. А страна осталась.
– Как… скажи мне, как звали этого короля?!
– Никто не помнит. – Девочка споро наполняла корзинку. – Ведьма сказала слово забвения. Никто не помнит, как его звали.
Дотягиваясь до верхних ягод, она вскарабкалась на надгробие босыми ногами.
– Я не боюсь мертвой королевы. Ее изваял мой отец. Он много чего изваял, одних надгробных памятников – кучу! Красивая, правда?
Я механически бросила в рот одну из дареных ягодок. Она показалась мне такой терпкой – язык в трубочку свернулся.
– Королева очень давно умерла. Меня еще на свете не было. Что она мне сделает? – Жуя и облизывая пальцы, девчонка соскочила на траву. – А ты, госпожа, кто ты такая?
Я наклонилась и подняла Швею. Поцеловала клинок, запачканный землей и глиной.
– Я маг дороги, Улейка.
Она замерла, будто ее подстрелили. Серые глаза округлились, щеки покраснели, перепачканные ягодным соком губы раскрылись.
– У тебя такой меч, как у королевы!
Она глядела на Швею в моих руках.
* * *Город разросся, несколько раз выплеснулся за стены, и предместья тянулись до самой опушки. Я шагала по той самой дороге, по которой когда-то выезжала в поход вместе с Королевством, и рядом на белом крылатом коне ехал Оберон. Девочка Улейка согласилась, чтобы я проводила ее из леса – хотя непонятно, кто кого провожал, я ведь совсем не знала дороги, а она шастала по невидимым тропкам, будто в голове у нее был точный указатель. По дороге она болтала без умолку – ее отец изваял статую мэра, он самый знаменитый в городе, на последней ярмарке в толпу бросали монетки желаний, Улейке досталась одна, она пожелала большой кусок шоколада, но отец подарил ей всего лишь сахар на палочке. С тех пор как ушло Королевство, сказки стали скучнее, и монетки желаний почти не работают…
Я слушала ее вполуха: внутри меня стучал огромный секундомер. Я не знала, сколько времени прошло в Королевстве, может быть, все уже потеряно, бороться поздно – но Швея вела меня по красной нитке, как пес по следу, и мне ничего не оставалось делать, как продолжать погоню.
Наконец мы пришли к девчонкиному дому; ваятель был на месте, к моей радости и к неудовольствию Улейки. Корзинка в руках девчонки оказалась вещественным доказательством, а отец был настроен решительно.
– Ты ходила в лес?! – Огрубевшей ладонью он сорвал стебель крапивы, росшей в углу двора.
Улейка попятилась:
– Я недалеко, только на опушке…
– Врешь! Ты была у мертвой королевы! Я говорил, что за такое высеку?!
– «Высеку, высеку», – Улейка отступала. – Ты же ваятель, тебе лишь бы высекать!
– Шуточки, да? А ты знаешь, что в лесу появились разбойники?
– Со мной был маг дороги! – нашлась Улейка.
– Кто?!
Я вышла из-за створки ворот. Ваятель, немолодой уже мужчина с узкими плечами и непропорционально большими кистями рук, уставился сперва на мой меч, а потом уже на меня.
– Я маг дороги, – голос мой звучал хрипло, – и очень спешу. Мне надо задать вам один вопрос.
– Этот меч…
– Да. Вы изваяли памятник мертвой королеве?
– Я, – он сжал губы.
– Она… она была похоронена с этим мечом?
– Нет, – он смотрел мне в глаза. – Я никогда не видел этого клинка… раньше.
И, прокашлявшись, продолжал:
– Король пожелал, чтобы каменная королева держала в руках меч. Он нарисовал мне эскиз. Я вылепил меч сперва из глины, а потом высек в камне. Меня, помнится, поразило, что клинок с дыркой… Госпожа, магов дороги больше нет в нашем мире. Королевство ушло… остались только старые сказки. – Говоря, он механически обрывал листья с крапивного стебля, будто гадал.
– Остался еще кое-кто. Женщина, которая принадлежала Королевству, но не захотела уйти из вашего мира. Вы ее знаете?
– Эдна, – ваятель помрачнел. – Она ведьма.
– Мне надо ее видеть. Где она живет?
Улейка потихоньку проскользнула вдоль бревенчатой стенки, радуясь, что о ней забыли. Шмыгнула в дом. Тихонько хлопнула дверь.
– Она ведьма. Насылает порчу. Она может…
– У меня нет ни минуты, – я прервала его. – Мне надо видеть ее как можно скорее.
– Она живет в черте города, за второй стеной, на Торговом тракте. Его еще называют Парадом Королевства. У нее большой двухэтажный дом с жестяным драконом на крыше.
– Спасибо, – я обернулась, чтобы уходить, но замешкалась. – Вы знали короля?
– Да.
– Как вы его звали?
– Я обращался к нему «ваше величество», – сурово ответил ваятель. – Больше ничего не помню.
* * *Я не узнала этот дом, даже подойдя вплотную. Но запах – запах заставил меня насторожиться.
Конечно, есть огромная разница между тем, как пахнет город днем и ночью. Но разница все же меньше, чем между запахом этого города – и, например, луга или реки. Или запахом Королевства; я стояла на людной и пыльной улице, в которую вливались, как речные притоки, темные переулки. Грохотало железо – работала кузница. Катились возы, шагали купцы и рабочие. На меня поглядывали, кто с любопытством, кто с опаской. Некоторые перешептывались.
На дорожке перед домом ведьмы росла трава – здесь никто давно не ходил. На крыше ловил ветер жестяной дракон. Забор был каменный, невысокий, через него легко и удобно перелезать…
