Андрей Белянин - Моя жена – ведьма
– Не знаю, не знаю… – засомневался волк, у него явно было более тонкое чувство юмора. – Но если даже наш крепыш Тор ее не разорвет, то, значит, он любит ленточки и розовое ему к лицу.
– Сам попробуй! – яростно огрызнулся красный от натуги бог Тор. Затянутый в ленту, безуспешно напрягающий внушительные мускулы, он и в самом деле являл собой забавное зрелище. Особенно впечатлял узел бантиком на макушке: концы ленты создавали эффект заячьих ушек. Я кусал губы, чтобы не прыснуть со смеху. Но, видимо, Фенрир все-таки заглотил наживку.
– Вы разрешите мне принять участие в этой забаве?
– Да! Конечно! Разумеется! Всегда пожалуйста! – хором ответили «гостеприимные» боги с такой плохо скрываемой радостью, что волк насторожился. Однако отступать в такой ситуации было бы позором. Фенрир не хотел унизить себя отказом от своих же слов, но и дураком он не был. Повернув огромную голову, исполинский зверь протяжно завыл. Почти сразу же ему ответили яростные голоса стаи. Из ближайшего перелеска показались волки. Много, на первый взгляд не меньше сотни здоровых красивых зверей. Они встали напротив нас сплошной серой стеной, но не нападали. Я искал взглядом Наташу, в первых рядах ее не было видно, зато третьим слева стоял рослый седой волк – мой старый знакомый. Ну, если Сыч здесь, то и моя жена скоро появится. Только бы Фенрир не открыл боевые действия сразу же – не хотелось, чтобы в запале боя какой-нибудь ретивый бог задел плечом Наташину шкурку. Но все обошлось, у главного волка были иные планы.
– Сначала эту необыкновенную ленту испытает опытный воин моей стаи. Я никого не хочу обидеть недоверием, но… волшебные вещи порой так непредсказуемы. Она может вспыхнуть, вызвать чесотку или вообще плохо повлиять на густоту шерсти. Надеюсь, боги не будут в обиде за маленький эксперимент?
– Нет, – недовольно проскрипел Один. – Кого же из волков ты хочешь повязать?
– Вот этого! – решился я, указав пальцем на ощетинившегося Сыча. – Он достаточно большой, матерый и наверняка составит хорошую конкуренцию здесь присутствующим.
– Кто ты? – удостоил меня вниманием Фенрир.
– Сигурд. Поэт и ворлок, – скромно представился я.
– Всего-то?
– Он – великий ворлок! – с девчоночьей горячностью влезла Фрейя. – Он рифмою владеет чудодейной. Его стихи подбны песне бури, шуршанью ливня и сиянью снега. В его словах неведомая сила, шальная мощь бушующего моря, упрямство ветра, рвущего над фьордом лоскутья набежавших облаков. Он одолел огромных великанов, а Йорика из Йотунхейма сумел заставить просто выть от страха! Он Хельгу Черную, призвав отважно, прогнать посмел, лишь только надоела…
– И прозвище ему дано – Неглупый! – весомо добавил справедливый Один.
Я почувствовал, что краснею. Фенрир оглядел меня с непередаваемой смесью иронии и любопытства. Все боги с напряжением ждали его ответа. Наконец глава волков снисходительно кивнул, и по его знаку помрачневший Сыч вышел вперед.
– Вы можете связать его. Он – самый сильный из моих слуг. Но я хочу быть уверен, что лента в самом деле безобидна. Поэтому, пока вы будете вязать узлы, пусть кто-нибудь из вас положит руку ему в пасть. Если здесь кроется обман, он сожмет зубы. Это будет справедливая игра?
Боги смущенно кивнули. Фенрир удовлетворенно качнул головой, его хитрость удалась.
– Итак, кто?
– Ну кто же может достойней управиться с заданием, – вдруг всплыл ласковый голос дядюшки Локи, – как не мудрейший Сигурд?! Уже не раз он доказал свою отвагу, гуляя с Фрейей ночью по кустам. И ум его остер – ведь он советы самим богам дает, а те, развесив уши, ему внимают, слюни распустив. Конечно Сигурд! Шаг вперед, храбрейший! Ужели ты, кто первый на пиру, в беседе, в беготне за юбками нелегкой, уступишь волку? Сигурд – наш герой!
Старый Сыч вперил в меня радостный взгляд, я ответил ему вымученной улыбкой. Вокруг повисла тишина, я как-то не сразу понял, что все присутствующие уставились на мою скромную персону, пока тяжелая ладонь Одина не опустилась на мое плечо.
– Иди, Сигурд. Это твой план и твоя затея. Будь смел и спокоен, мы отомстим за тебя.
Я беспомощно огляделся. Локи, сделав свое черное дело, лепил снежки, прочие боги отводили взгляды. Наташи не было видно, и лишь бедная Фрейя мне что-то шептала побелевшими губами. Сыч величаво подошел ко мне, с лютой злобой посмотрел в глаза и едва слышно процедил сквозь зубы:
– Вот мы и встретились, калека…
– Я не калека.
Вместо ответа он гнусно ухмыльнулся и распахнул пасть. Зубы оборотня напоминали стальной капкан, зловонное дыхание красной глотки отравляло воздух, на губах пузырилась пена, а хвост мотался из стороны в сторону, словно не в силах сдержать радостного возбуждения. Сыч буквально светился от предвкушения моей крови. Я медленно положил руку. Страшные зубы так же медленно сомкнулись, слегка сжав запястье, моя ладонь целиком находилась в пасти бешеного зверя. К нам приблизился Один с розовой лентой в руках. Пока он примеривался, с чего начать, в рядах волков началось шевеление и вперед протиснулась моя жена. Увидев, в каком я положении, Наташа округлила желтые глаза и так распахнула ротик, что длинный язык свесился через зубы. Я ободряюще улыбнулся ей, виновато пожимая плечами. Верховный бог завязал первый узел, острые клыки нервно вздрогнули, едва не поцарапав мне кожу. В зрачках старого Сыча зажглись недобрые огоньки, и я сразу понял, что это означает. Последующие действия мало зависели от меня лично, какая-то часть мозга, просканировав все возможные варианты, приняла единственно верное решение. Мои пальцы сами собой пришли в движение, крепко сжав в кулаке язык оборотня! Сыч подал назад: видимо, ему было очень больно, а я, наоборот, потянул его к себе, предельно увеличивая силу хватки. Бедный волк выпучил глаза от боли, не смея даже скулить. Он поджал хвост и смотрел на меня самым умоляющим взглядом, но я ему не верил. Враг есть враг, мне было абсолютно ясно, что он сделает, если я хотя бы ослаблю захват. Это был очередной молчаливый поединок, как раньше в монастырской тюрьме или Наташиной квартире. Мой противник и завистник, маньяк и убийца, преследующий мою жену, волк-оборотень с явными признаками прогрессирующего психоза, напрягал все силы, чтобы вырваться. Я – недавний популярный поэт и философ, Серый Волхв и страшный муж ведьмы, скандинавский воин и могущественный ворлок – едва не кричал от напряжения, чувствуя, как пульсирующая кровь ломает виски и взор подергивается красноватой дымкой. Нашу застывшую пару внимательно исследовал Фенрир, не спуская с нас ни на секунду холодного пристального взгляда. Коварно похихикивали боги. Возможно, в иное время при взгляде со стороны я тоже счел бы забавной такую скульптурную группу. Бледный человек в съехавшем на нос рогатом шлеме сунул правую руку в пасть матерого волка. Хищник так перемотан розовой ленточкой, что напоминает новорожденного младенца, и только вытаращенные глаза да яростный пар из ноздрей свидетельствуют о том, что все происходит всерьез. Комедия в любую минуту грозит обернуться трагедией.
