Артем Каменистый - Самый страшный зверь
— Я хочу задать тебе несколько простых вопросов. И хочу получить ответы. Правдивые ответы. Такова твоя плата за снятие боли.
— Ну так спрашивай.
— Во избежание недоразумений хочу сразу прояснить один момент. Я, как ты понимаешь, не отношусь к обычным людям. Я весьма одарен редкими талантами. И мой дар позволяет легко отличать правду от вымысла. Так что не пытайся меня обмануть — это приведет к неприятным для тебя последствиям.
— Мади говорил, что ты мысли читаешь, но мне не верится в такое.
— Мади все перепутал, я не умею читать мысли. Я умею отличать правду от лжи, не более.
— Все равно не верится, — упрямо гнул свою линию кузнец.
— Мне нетрудно доказать тебе. Давай так же, как это делал по моему приказу Мади, говори мне заведомую ложь или чистую правду, но выбирай лишь такое, чего я не могу знать наверняка. Что-то из своей жизни или из жизни вашего селения. Такое, что неизвестно чужакам.
— Я понял. Ну вот скажи для начала… Руду мне мальчишки на берегу моря собирают. Это правда?
— Гм… Ты с подвохом спросил. Похоже, с берега моря тебе действительно что-то приносили, но в основном сырье ты получаешь из другого источника.
— Из какого?
Маг пожал плечами:
— Откуда мне знать? Я ведь предупредил, что не читаю мысли, или ты это забыл?
— Помню-помню. На прошлой неделе я выковал топор для Гальвида.
— Ложь.
— Бруни лучше всего в Хеннигвиле умел читать.
— Мне кажется, что упомянутый тобой Бруни совершенно не знаком с алфавитом.
— Я с женой согрешил до свадьбы.
— Правда.
— И с твоей матушкой я тоже грешил.
Патавилетти молниеносно врезал кузнецу по затылку, а маг без эмоций произнес:
— Ложь.
Кузнец покачал головой:
— У тебя, черный, плохой дар. Это почти как чтение мыслей. Люди таких, как ты, не любят.
— Мне безразлично, как подобные тебе ко мне относятся. Итак, я вижу, что доказывать тебе больше ничего не нужно. Теперь мне нужны ответы.
— Ну так давай уже, спрашивай, чего тянешь.
— Дирт. Мальчишка, за которым мы идем. Ты хорошо его знаешь?
— Он как раз тот, кто таскал руду.
— Не из тех, кто по берегу собирал?
— На берегу ее очень мало, и она неважнецкая. Разве что вынесет обломок лодки или корабля с парой гвоздей. Но такое счастье нечасто случается.
— И где Дирт брал ее? В лесу?
— На болотах.
— А болота располагаются в лесу?
— Нет, не совсем так. Дальше по берегу они, к востоку. Озеро там мелкое и соленое, с морем протокой связанное, а потом от него эти самые болота и тянутся. Ближние не в лесу, те, что дальше, да, в лес уходят. До конца даже Дирт не доходил, большие они.
— Может быть, Дирт брал руду как раз на дальних? — вкрадчиво уточнил маг.
— Если вы о том, что он по лесу любит шастать, то да, есть такое дело. У нас на это почти все закрывали глаза, ну а мне так тем более все равно. Пусть брал в лесу, на самых дальних болотах, какая разница? Лишь бы руда была хорошей.
— Почему тебе все равно? Ведь забираться в лес строжайше запрещено.
— Это разве я запрет нарушал? Это все Дирт, с него и спрашивайте, если вас такое волнует.
— Да нам, знаешь ли, совершенно безразличны запреты вашего преподобного и его сказки насчет страшных зверей.
— Зверь. Всего один. В нем все дело.
— Ты в него веришь?
— Как не верить в то, что видел своими глазами? Зверь есть, и он хозяин леса. Раз Дирта не трогает, значит, не против того, чтобы тот глубоко в чащу забирался.
— Для дмарта ты слишком уж непринужденно себя ведешь. И легко относишься к игнорированию правил.
— Я ведь их не нарушал.
— Зато прощаешь это другим. У дмартов это не принято.
— Все мы разные. И божественное я чту ничем не хуже других. Спросите преподобного Дэгфинна, если не верите.
— Зачем? Я вижу, что ты не обманываешь. Ладно, вернемся к Дирту. Итак, он носил тебе руду, значит, вы были достаточно хорошо знакомы. Он никогда не рассказывал ничего необычного?
— Что значит необычного?
— О вещах, наделенных магией, или о самой магии? О том, как стать неуязвимым для стрел, или что-то подобное?
— Ни о чем таком он никогда не трепался.
— А о чем он вообще любил говорить?
— В основном он говорил о том, что хорошо бы не тащиться лишний раз к болотам. Не очень-то Дирт любил черпать руду.
— А еще?
— Ну… про оружие всякое не один раз говорили. Про лук его, стрелы, нож. У наших такие разговоры не в чести, сами должны понимать. Лучше про такое помалкивать. С луком в руках ему вообще хода в Хеннигвиль не было.
— Откуда у Дирта появился лук?
— Сам сделал.
— Кто его научил такому?
— Наверное, лэрд Далсер. Ну и я пару советов давал по старой памяти. Первый лук у него совсем корявый вышел, но потом лучше и лучше стали получаться. Дирт быстро рос, оружие становилось малó, вот и приходилось новое делать время от времени.
— Если он не мог проносить лук в селение, где держал оружие?
— Откуда мне знать? Лес большой, и Дирт по нему свободно бродил. Может, дупло сухое нашел на старом дереве или пещеру на холме.
— Дирт не говорил ничего о своем тайнике?
— Ни слова такого не помню за ним.
— А Далсер ходил с ним в лес?
— Бывало, но редко.
— С какой целью?
— Да камни свои проклятые разносил по округе. Еще было, с сохатым убитым помог. Его дотащить надо было, уж очень тяжелый попался.
— А кроме камней? Бумаги, свитки бересты, другие предметы? Ничего такого не уносил из селения?
— Если и уносил, я такое не видел.
— А слышать от других приходилось?
— Нет. Никто не видел.
— Откуда такая уверенность в других?
— Вы бы пожили в Хеннигвиле хоть пару дней, и сами бы все поняли. У нас ничего утаить не получится. Если что-то узнал один, еще до вечера все знать будут.
— Понимаю… деревенская жизнь и все ее милые прелести. Далсер изготавливал магические вещи?
— Светильники делал, всем раздавал, в каждом доме по одному было. Заряжал их тоже, только тянул с этим частенько.
— А что-то, кроме светильников?
— Не было ничего другого. Преподобный как-то просил его сделать так, чтобы долгоносик перестал точить зерно, но лэрд на это ответил, что ничего такого делать не умеет. Так что вся его магия — светильники слабенькие. Невелик талант, хоть и полезен.
— Вы в это поверили? В то, что он ничего другого не умеет?
— Может, и врал, но как проверишь?
— Расскажи о том, как появились они здесь.
— Вы о лэрде и Дирте?
— Да, о них.
— Давненько это случилось. В ту ночь буря была сильная, резко налетела, рыбаки едва уйти успели, они тогда не привыкли еще такие вещи предсказывать без ошибок, не так долго здесь прожили. Поутру все почти затихло, а под камнями у Сторожевого мыса баркас увидели. Разбило его сильно. А на самом мысу костерок дымил. Возле него мы их и нашли. Лэрд рассказал, что приплыл сюда от самого Ханнхольда. Наши не очень-то ему и поверили, ведь баркас — не та посудина, на которой можно серьезный путь пройти, тем более по открытому морю. Поспрашивали, но вроде не врал. Многих на острове знал, да и говорил, что шел именно к нам, а не куда-нибудь. Рассказали ему ханнхольдцы, где нас искать, хоть их и просили ни слова никому не говорить о нашем замысле. Преподобный тогда с лица спал от его пояснений.
