Алексей Пехов - Страж. Тетралогия
Еще более удивительным стало, когда Роман, не колеблясь, вошел в «Фабьен Клеменз и сыновья». Здоровенный вышибала с переломанным носом не задал ни одного вопроса. Даже с кресла не встал, в котором сидел, постукивая себя по ладони маленькой отполированной дубинкой.
Клерк с незапоминающимся лицом, неприметным, как у всех сотрудников этого заведения, появился на звяканье колокольчика, посмотрел на нас с неприязнью, поджав губы.
— Пришло время, — сказал ему Роман.
— Ты выкручиваешь мне руки, инквизитор.
— Не валяй дурака, Фабьен. Руки тебе выкрутили много лет назад, когда ты захотел вести дела и просил разрешения. Мы тебе его дали. Теперь ты просто возвращаешь долги. Хватит мяться. Время дорого.
Человек, именем которого была названа контора, покорно вздохнул:
— Куда вам?
— Солезино.
«Клерк» молча развернулся и ушел в подсобку. Роман, не дожидаясь приглашения, двинулся за ним.
Я попал в святая святых, месте, где хранились деньги клиентов, посылки и письма. Во всяком случае, я так думал раньше. На деле же это был короткий коридор, самой примечательной вещью в котором оказались швабра и ведро с грязной водой.
— И только? — разочарованно пробормотал Проповедник, явно ожидавший увидеть желтые столбики дублонов, флоринов и грошей.
Человечек снял с пояса ключ, отпер окованную медью дверь в дальнем конце коридора. Мы вошли в круглую комнату, в которой сильно воняло козлятиной, а все стены, пол и потолок были обиты серыми, белыми, черными и коричневыми козьими шкурами.
— Правила знаете? — У Фабьена Клеменза глаза были желтыми, выпуклыми, с вертикальными зрачками, что дало повод Проповеднику перекреститься и чертыхнуться одновременно. — Тогда восьмой выход слева.
Он ушел, закрыв за собой дверь.
— Демон. — Даже Гертруда была впечатлена. — Вы знали, отец Март?
— Узнал пару недель назад, но пока не успел свыкнуться с этой мыслью.
— Фабьен можно сказать что перебежчик. Иногда он оказывает услуги Церкви. Все довольно сложно объяснить за пару минут. — Роман посмотрел на Рудольфа, дождался кивка. — Наберите в грудь воздуха и не дышите без моего приказа.
Мы сделали, как попросил цыган, и по комнате внезапно разлился лютый холод. Он обжег кожу, нос, уши. И мизинец, которого у меня больше не было, снова заболел. Я посмотрел на Гертруду, увидел иней на ее светлых бровях и ресницах, понял, что точно такой же у меня в бороде и усах. А затем все закончилось.
— Выходим.
Коридор на этот раз оказался длинным и заваленным какими-то ящиками, пахнущими грибами и сыром. Я насчитал по десять дверей с каждой стороны. Роман толкнул восьмую слева, и мы попали в зал, где за стойкой стоял все тот же клерк.
— Выход там. Часть ваших уже прибыла. Остальные появятся в ближайшие две минуты.
— Я остаюсь, — с сожалением сказал нам Роман. — Следует присмотреть за мастером Клемензом. Не хотелось бы, чтобы он нарушил обязательства и пригласил своих сыновей.
Клерк мрачно посмотрел на цыгана:
— Я не люблю импровизаций. Можете быть спокойны, инквизитор.
— Поверил бы тебе в любое время, но не после того, как ты провел Ивойю. Удачи, господа. Берегите себя.
Рудольф вышел первым, мы последовали за ним, чувствуя взгляд демона в образе маленького сутулого человека.
На улице нас ждали два десятка инквизиторов в серых рясах и шестеро монахов с красными веревками вместо поясов. Все вооружены, многие молились. Из дверей «Фабьен Клеменз» все время появлялись новые.
— Где? — коротко спросил отец Март.
Рудольф показал, что ему требуется время, чтобы понять это.
— Будет бойня, — сказала Псу Господнему Гертруда. — Вы это понимаете?
— Понимаю, — ответил тот. — Каждый из нас готов умереть во славу Его. Наши смерти не важны. Если что-то получится, то только у него.
Он кивнул на помощника ди Травинно.
— Кто он такой? — спросил я, но отец Март только плечами пожал:
— Меня не поставили в известность, однако кардинал вполне доверяет его силам.
Рудольф снял шляпу, и теплый ветер растрепал его светло-соломенные волосы. Он осматривался, и мне показалось, что нюхал воздух.
С воздухом действительно было что-то не то. Он пах влажными гниющими листьями, горькими специями и сладковатой мертвечиной, отчего першило в горле. Да и с освещением тоже творилось черт знает что. Был почти полдень, но солнце висело низко и светило так слабо, что бледный, красноватый свет окрашивал город зловещими оттенками крови.
Я смотрел на Солезино, снившийся мне в кошмарах последние два года, и не чувствовал ничего, кроме пустоты.
Город был мертвее, чем в тот день, когда я покидал его вместе с Шуко. Большинство домов разрушено землетрясением. Людей выкосила прошлая эпидемия, жилым был лишь центр, все остальное так и стояло заброшенным. Огромное облако птиц кружило в небе, и было оно настолько высоко, что я мог рассмотреть лишь мелкие черные точки.
Рудольф махнул рукой в сторону пустырей.
— Там руины дворца Константина, древний форум, ипподром и цирк, — тихо сказала мне Гертруда.
Я кивнул, подтверждая ее слова, а Проповедник, испуганно жавшийся к стене здания, проронил:
— Ублюдок страдает по прошлому.
— Ну, с Божьей помощью, — отдал приказ отец Март, и мы отправились туда, где находился темный кузнец.
Лошадей у нас не было, так что шли пешком, часто переходя на бег. Несколько отрядов продвигались по разным улицам, чтобы встретиться потом возле развалин.
Мы оказались в компании, возглавляемой Рудольфом. Кроме нас с ним шли десять молчаливых каликвецев, от которых исходила такая сила, что у меня по коже то и дело пробегали мурашки.
Отец Март руководил инквизиторами и вел их по более широким улицам, планируя выйти к цирку с южной стороны, отрезав кузнецу путь к отступлению.
Гертруда держалась рядом со мной, дышала тяжело из-за постоянного бега, иногда ругалась, сплевывая вязкую слюну. В красноватом свете ее лицо казалось потусторонним, с обострившимися чертами и глубоко запавшими глазами. Улучив момент, она сказала мне:
— Останься, не ходи.
— Ты говоришь это теперь? — удивился я.
— Я думала, что у них есть план, Людвиг. Что мы можем хоть на что-то повлиять. А по сути они просто будут кидать в бреши людей, отвлекая его внимание, надеясь, что Рудольф совершит чудо. Сегодня я не верю в чудеса. Останься.
— А ты?
— Возможно, я смогу закрыть двух или трех из них от золотого огня.
