Лис Арден - Алмаз темной крови. Книга 2(неокончена)
— Вы правы. — Кивнула танцовщица и повернулась к Морелле, державшей Арчеша-младшего за руку; присела, провела свободной рукой по загорелой свежей щечке. Она сказала что-то так тихо, что понял ее только мальчик — смотревший неожиданно серьезно, чуть нахмурив широкие черные брови. А потом она немного неловко сняла с шеи цепочку с легкой круглой подвеской черного золота и надела ее сыну… легко притянула его к себе, поцеловала в лоб… и встала.
— Пожалуй, я не стану прощаться… — голос ее дрогнул и она замолчала.
— Еще свидимся… — попыталась улыбнуться Морелла.
— На все воля богов. — Арчеш тяжело вздохнул, подошел к Амариллис, осторожно обнял ее. Она на миг прижалась лбом к его плечу; как же не хотелось ей уходить!.. Старик мягко и решительно отстранил ее, передавая Гарму.
— Она твоя гостья. Гарм, ты отвечаешь за нее, за ее жизнь и за жизнь ее сына.
— Она моя гостья. — Юноша положил руку на плечо Амариллис. — Право гостя свято в моем доме. Я твой должник, Арчеш Мираваль, и в уплату долга я беру ее под свою защиту.
Не снимая руки, он сделал несколько шагов к окну. Амариллис невольно последовала за ним, недоумевая еще сильнее.
— Главное, ничего не бойся… — голос, терпкий и тихий, прошелестел у ее уха. Танцовщица вздрогнула — она уже слышала его, и слова были те же самые. Она попыталась что-то сказать, но не успела — горячий, тяжелый ветер ворвался в окно; нестерпимый жар заставил ее отшатнуться и зажмуриться. А когда она открыла глаза, то увидела, что стоит не на ковре, а на песке, и вокруг — бесконечные, монотонные волны песка, уходящие в неоглядную даль, сливающиеся с белесым небом.
— Испугалась? — В голосе Гарма не было насмешки, скорее, участливый интерес.
Амариллис оглянулась. Юноша стоял чуть позади нее, спокойно оглядывая окрестности.
— Осталось совсем немного, скоро будем на месте. Идти далековато, и ничего интересного в этих землях нет…
Он замолчал, отступил назад. Едва заметно встряхнул кистями рук и вокруг него взвихрилась песочная завеса, скрыв его от глаз Амариллис шуршащей, вибрирующей завесой. Через несколько мгновений завеса замерла и опала. Гарм стоял, опустив голову и сжав скрещенные руки на груди. Вздохнув, он поднял лицо и его тонкие черные губы ободряюще улыбнулись, а светло-ртутные глаза — пожалуй, единственное, что осталось от прежнего Гарма, — внимательно сузились.
— … а поэтому мы полетим. — Закончил он. Шагнул к девушке, едва переводящей дыхание, наклонился, легко взял ее на руки. За плечами Гарма развернулись, заходили огромные нетопырьи крылья, поднимая ощутимый ветер.
Амариллис давно уже казалось, что она пребывает в каком-то странном, беспокойном сне. Невозможная усталость тяжелым металлическим обручем давила на лоб, сжимала виски. Девушка давно уже перешагнула порог своих сил; за последние дни ей пришлось пережить так много — на несколько лет жизни хватило бы… Поэтому она не удивлялась и не боялась, безропотно принимая все происходящее. Она скосила глаза вбок, уловив краем глаза движение — так и есть, рисунок, покрывавший руки и грудь Гарма, двигался. Золотая и серебряная змеи ползли бок о бок, свиваясь в петли и кольца причудливого узора, их неторопливые, плавные движения надолго задержали взгляд девушки. Глядя на них, она постепенно теряла все свои мысли, одну за другой; веки ее тяжелели, дыхание замедлялось, и только руки продолжали по-прежнему крепко и надежно держать ребенка. Так она и уснула.
