Лис Арден - Алмаз темной крови. Книга 2(неокончена)
Это дело поначалу не вызвало ни малейшего интереса у эригонского судьи — обычная кража, каковых в торговом городе случалось несколько десятков на дню. Однако когда он внимательнее прочитал поданные на рассмотрение бумаги, то решил, что этим делом займется лично.
Был ограблен склад семьи Тьеполо — один из складов Мизинца, тех, что малы, но охраняются так, что и мышь не проскочит. Семейство Тьеполо исстари занималось экспортом пряностей и дорогостоящих снадобий, вроде эликсиров молодости или противоядий. Последнее время в Эригоне поговаривали, что дела у Тьеполо идут нее так хорошо, как прежде… что из двух сыновей младший все время проводит в игорных притонах, а старшего так и вовсе обвиняли в пристрастии к шаммахитским курениям — тем, после которых человек поначалу испытывал неземные наслаждения, а потом готов был продать самого себя, лишь бы вновь вдохнуть острый, дурманящий дым. Денег на такие развлечения, понятно, надо было немало. Сам Тьеполо, уже порядком уставший и потерявший всякую надежду увидеть свое дело в надежных руках, бился из последних сил, пытаясь сохранить хоть что-то от прежнего благополучия и достатка.
Вором оказался совсем молодой еще человек, светловолосый и светлоглазый; на свое несчастье он не смог удержаться от соблазна испробовать кое-что из содержимого сундуков Тьеполо, не рассчитал своих сил и потерял сознание прямо на месте преступления. Где и был найден приказчиками. Те, не теряя времени, быстренько сбегали за стражей, кое-как привели молодчика в чувство, чтобы препроводить в тюрьму. И все бы ничего, но вор, прежде чем впасть в забытье, столь характерное для любителей шаммахитского зелья, поначалу впал в исступление и разгромил весь склад. Пристав, явившийся вместе со стражей, попросту остолбенел от такого зрелища — пол был усеян вдребезги разбитыми склянками, остатками порошков и сушеных трав. Все имущество торгового дома Тьеполо было уничтожено.
Арчеш Мираваль поначалу посочувствовал старику — будто мало ему было несчастий. Однако и личность вора, и какие-то смутные обстоятельства всего произошедшего смущали его. К этому времени Арчеш успел познакомиться со всеми ворами Эригона, знал их короля и их законы; он понимал, что для того, чтобы пробраться на склад Мизинца, одной дерзости недостаточно, слишком хорошо эти места охранялись. И вряд ли одному воришке, да еще не из местных, чужаку, такое было бы под силу. А значит, у него либо были пособники (вероятнее всего, из приказчиков самого Тьеполо), либо он всего лишь разменная монета в новой воровской шайке, либо… И зачем было допускать этот бессмысленный погром? Ценности, хранившиеся на складе, с легкостью можно было и унести, и продать — какой прок разбрасывать их по полу?
Озадаченный этими несообразностями, Арчеш решил лично допросить вора. Парня притащили из общей камеры — все еще очумело хлопающего глазами, бледного, ничего не понимающего.
— Как тебя зовут?
В ответ судья получил лишь долгий ничего не выражающий взгляд.
— Откуда ты?
Ответ тот же.
— Кто тебе помогал?
К прежнему ответу добавилось бормотание, из которого можно было разобрать только несколько слов: «огонь», «сила» и какие-то невнятные ругательства. Одним словом, понятнее не стало.
Арчеш в сердцах стукнул кулаком по столу. Вот ведь олух несчастный. Ясно как день, что не он один виновен, а отдуваться придется в одиночку. И плети все ему достанутся, и на рудники без компании пойдет. Несправедливо как-то получается.
От своих людей судья узнал, что торговый дом Тьеполо все же избежит разорения и, пожалуй, даже выиграет на этом ограблении. Всего за неделю до этого все имущество было вновь застраховано на немалую сумму… узнав об этом, Арчеш призадумался. Вот уже год, как Тьеполо не мог себе позволить и выплачивать крупные страховые взносы, и содержать команду охранников. Но огульно обвинять в мошенничестве почтенное торговое семейство он не мог, а прямых доказательств у него не было. Проще было бы отправить пришлого неудачника искупать неизвестно чью вину, махнув рукой на справедливость и прочие нежности. Но Арчеш не спешил выносить обвинительный приговор. Вместо этого он не поленился лично посетить разгромленный склад — к этому времени там уже все убрали, несколько нарушив распорядок следствия, а остатки выбросили. Взяв в сопровождающие приказчика с соседнего склада, судья принялся копаться в куче сора. К великому недоумению приказчика, в остатках не оказалось и следа дорогих снадобий, коими славился дом Тьеполо, одна горчица, лавровый лист и немного сушеных цветочков мать-и-мачехи. Услышав это, Арчеш хмыкнул и отправился к себе в ратушу.
Однако оправдать неизвестного неудачника и подвести под судебное расследование на предмет мошенничества почтенное купеческое семейство оказалось не так-то просто. Едва Арчеш подписал бумаги, к нему явилась целая делегация из высших судейских чинов и кое-кого из влиятельных торговцев. Молодого судью долго убеждали, что не стоит вот так огульно чернить репутацию дома Тьеполо, ибо это может отрицательно сказаться на репутации всего Эригона. И всем будет лучше, если это дело закрыть, тихо и незаметно; виновный, конечно же, нужен, а попавшийся незнакомец просто идеально подходит для этой роли. Арчеш выслушал все доводы, что прошелестели ему на уши, покивал головой и, неожиданно для себя самого, наорал на делегацию в полный голос. И выгнал.
В тот же день Арчешу сообщили, что незнакомец совсем не в себе, впал в забытье и вот уже сутки не встает. Судья снизошел до того, чтобы зайти в общую камеру, мельком глянул на лежавшего в углу на куче прелой соломы юношу и вышел, брезгливо прижимая к лицу надушенный носовой платок. Спустя час больного перенесли в дом Миравалей. Спешно приглашенный доктор только головой покачал, предсказал юноше скорую кончину и удалился, пряча в карман положенную плату.
Однако предсказание доктора не сбылось. Пометавшись в жестокой горячке с неделю, юноша пошел на поправку; правда, перед этим у него открылось такое сильное носовое кровотечение, что о выздоровлении его мог подумать только сумасшедший. Однако, промочив своей странно пахнущей кровью чуть ли не простыню, он пришел в себя, попросил воды — не пить, а умыться, — и заснул, спокойно и беспечально. Проспал он чуть ли не полдня, а проснувшись, сразу засобирался восвояси. Пришедшему навестить его Арчешу юноша почтительно поклонился и соизволил представиться:
— Меня зовут Гарм. — После чего, видимо, решив, что с формальностями и церемониями покончено, уселся на кровать и стал молча смотреть на судью, предоставив ему вести разговор.
