А. Котенко - Странник удачи
Теперь Сорро — черная лошадка. Он ничего не помнит. Почему? Это надо будет выяснить. Но ему очень легко подчиняется Хикари. Возможно, он тоже потомок героя.
Остается найти четвертого, жителя Эстерры. Мне почему-то хочется, чтобы им оказалась Рэтти. Но… она не может прикоснуться к фламмеру, а это значит… что она моя дальняя родственница. Напряги память, принцесса, кто из твоих предков имел детей на стороне? Только пока я не стану рассказывать никому о своих догадках. Нужно сначала узнать, что именно замышляют в Централи. Одно знаю наверняка — ничего хорошего.
— Морек, Морек, — радостно кричала Рэтти, вбежав в каюту.
— Курс на юг, штурман, в сторону от города, — приказал Сорро.
Мы с Сунна уставились на него, как на ненормального. Я к тому же очень удивилась — а почему бы нам не передохнуть и не купить еды. Но разбойник тут же пояснил свой план.
Дело в том, что спускать корабль на воду в центре города не стоит. Это привлечет немалое внимание жителей. Достаточно того, что из Бата уже давно прилетела весточка о том, что Сорро Красная Бандана колесит по пустыне на водоплавающей бригантине в сторону западных городов Джанубтераб. Не исключено, что в Мореке нас уже дожидались люди из Централи, готовые доставить не только моего разбойника с оружием, но и всех нас, в Град. Я не прочь оказаться там, только сейчас не время. Еще многое для меня не известно.
Если мы попадемся, то точно не спасем малека — это раз, и сами окажемся на краю гибели — это два. Ситуация, не достойная потомков легендарных героев, правда?
Корабль на колесах бешено мчался вниз с холма. Темные воды южной реки приближались к нам с неимоверной силой. Мы все выскочили на палубу, чтобы посмотреть, как вновь неша бригантина окажется в воде, но я от страха зажмурилась, представив, что в самый ответственный момент корабль войдет бушпритом в песок, и нас всех раскидает по горячему южному песку. Но этого, к счастью не произошло. Разогнавшись, судно вошло в воду, где резко затормозило, когда волны доставали чуть ли не до палубы.
— Ох, если бы не ил, — вздохнула Рэтти, — нас бы вынесло на противоположный берег!
Мы набрали достаточную глубину, чтобы плыть, только тяжелая платформа тянула бригантину ко дну. Осталось только приказать наемникам перерубить канаты, что удерживали колеса. После этого «Огненную» подхватили сильные речные волны, и нас стремительно понесло на юг.
— Хочу есть, — констатировал разбойник, повязав на голову красную бандану.
Что и следовало ожидать. Подниматься в Морек? Или через два дня голодовки прибыть в столицу? Сказать по правде, и я чувствовала себя слабой, да и наемники наши казались вялыми. Когда на судне набралось с полтора десятка ртов, еда уходила быстрее, чем бы достигали очередного города. Капитан, то есть, разбойник-самозванец, решил двигаться только вперед.
— Возвращаться — плохая примета! А против нас и так много людей.
Что же, вперед — так вперед! Я так хотела, чтобы все закончилось как можно скорее.
Река Азрак по мере нашего приближения к южной столице становилась все шире. Ее терракотовые волны быстро несли нас по своему течению. Я никогда в жизни не видела такой воды, но разбойник что-то рассказывал о том, что Азрак берет свое начало в горах, и цветом своим обязана глине южных граничных гор.
Жара, от которой мы мучились в пустыне, и не смела отставать, а рядом с водой, казалось, становилось еще невыносимее в знойные полдни. Так, незаметно для себя, мы перешли на ночной образ жизни.
Одной такой ночью, когда мы сидели на палубе в свете фонарей, прикрепленных к верхам мачт, я и заметила на суше нечто странное.
На восточном берегу Азрака стояла чуть различимая в ночи фигурка и махала нам зажженным факелом.
— Оно просит помощи? — спросила я у рыжей морской крысы.
Рэтти, как и я, пристально смотрела на незнакомца, но отвечать не торопилась.
— Плывем мимо, — решил за нас Сорро.
— Нет, — Сунна был с ним совершенно не согласен. — А если это кто-то из дворцовых? Господин Тавах и танри не простят мне, если я оставлю нашего подданного в беде.
Прикрывается королем и высшими. Если честно, то я бы поступила точно так же, несмотря на то, что спутники стояли на своем. Мы с низкорослым южанином взяли свое: разбойнику и пиратскому штурману не переубедить двух, пусть даже и молодых, политиков. Несмотря на все предупреждения Сорро и Рэтти, я, приказала нашим наемникам подойти как можно ближе к берегу.
— Эй там, в пустыне, — крикнул разбойник (а ему больше ничего и не оставалось делать), — если путь ваш лежит в южную столицу — залезайте к нам на палубу.
Как мы успели разглядеть, махала нам молодая женщина в длинном черном балахоне. Услышав приглашение от плечистого мужчины, она бросила факел в воду и, усевшись на что-то плоское, поплыла к нам, загребая воду руками.
Я не могла рассмотреть в темноте: был ли то плот из тростника или каких других древесных материалов, или предмет, сотворенный магией. Как только плавсредство женщины достигло нашей веревочной лестницы, она мигом забралась на палубу и убежала на ют, даже не поздоровавшись и не поблагодарив за спасение ее драгоценной жизни.
Но это было быстро исправлено. Не прошло и минуты, как четыре любопытных путешественника стояли рядом со свернувшейся в клубок, словно черная пантера, женщиной, а наемники робко топтались поодаль, тоже желая познакомиться с таинственной незнакомкой.
— Кто вы? — сухо спросил Сорро.
— Южная женщина, сбежавшая от мужа, — тихо сказал комок и задрожал.
Плечи ее тряслись, и слышались слабые всхлипывания.
— А почему вы сбежали? Как очутились в пустыне? — это уже мои вопросы.
Она, не показывая лица и не смотря в нашу сторону, пробубнила чуть ли не под нос себе:
— Он меня бил и насиловал, насиловал и бил. Я не смогла жить с ним и сбежала.
Обычный пьяница-дебошир, констатировала я. Но Сунна рассказал мне о местных обычаях. Оказывается, женщина в Джанубтераб считалась одним из низших существ. Муж выбирал себе жену на ярмарке невест. После свадьбы девушка должна была носить черный халат, платок, покрывающий голову, и полупрозрачную ткань на лице. Так вот, почему почти все женщины в Бате кутались во столько материй. Изменой считалось, если другой мужчина, не родственник, увидит лицо замужней женщины.
Получалось, к нам на палубу забралась верная жена. Возможно, у нее не было платка, чтобы закрыть лицо, поэтому она и сидела в уголке, скукожившись. Верная-то верная, а муж у нее — грубиян.
— А никак нельзя развестись? — я вспомнила наши нордэрдские порядки, когда нелюбимые супруги имели право попросить у высших свободу, разойтись и жить с миром.
