Анн Фрост - Цена бессмертия
— Но… но это еще невероятней, чем магия эльфов! Память крови… Говорят, ею обладают лишь черные драконы, да…
— Кто? — выдохнула девушка, глядя в глаза Рэю тяжелым, немигающим взглядом, словно от ответа его зависела ее жизнь.
— Омниды, дети богов. Но… во всех мирах их история считается не больше, чем легендой. Как их самих, так и богов никто из ныне живущих никогда не видел. В древних, многотысячелетней давности анналах Юниверсума говорится, что Творец породил богов, а те в свою очередь, кроме людей, эльфов и других рас, породили Омнидов, своих наместников на земле. Нет, они не были бессмертными, но век их был много дольше жизни самых прославленных магов. Да, они были мудры, могуществом лишь едва уступали самим богам. По преданию, не боги, а Омниды создали Светлый и Тёмный источники магии.
— Но где же они теперь? — не выдержала девушка. Валерия выглядела совершенно обескураженной.
— Сейчас, сейчас, я дойду до этого, — Рэйнорд поправил капюшон, сдуваемый ветром, переложил посох из руки в руку. — Так вот, Свет и Тьма должны были уравновешивать друг друга, как день и ночь, добро и зло, жизнь и смерть уравновешивают все в Юниверсуме. Закон Вселенской Гармонии… Омниды учили смертных (да и бессмертных) владеть магией, сами оставаясь в стороне, не относя себя ни к свету, ни к тьме. Как ты помнишь, именно они стояли на страже Гармонии. Так продолжалось много веков пока, неожиданно для всех, один из Омнидов не провозгласил себя Тёмным. Легенда доносит до нас его имя — Данариус. Вызов был брошен; раскол среди «детей богов» не заставил себя долго ждать. Свет обличал Тьму, Тьма застилала свет… И, если смертные слагали заклятья, и формулы, создавали артефакты, добывали магические кристаллы и многое, многое другое, чтобы достигнуть того или иного эффекта, то Омниды добивались всего лишь силой мысли. И, совсем скоро, враждующие стороны развязали войну. Страшную, магическую войну, охватившую сотни миров. Хаос охватил мироздание, ибо Омниды, впав в ярость к друг-другу не жалели сил, в ход шли энергии такой мощи, что Вселенская Гармония повисла на волоске, ведь там, где Хаос, нет места Гармонии. Вот тут то, по сказанию, и вмешался Творец. Чтобы хоть как-то восстановить, казалось, безвозвратно нарушенное равновесие, он стер обезумевших с лица Юниверсума. Не думаю, что он пощадил богов, столь неосмотрительно породивших такую страшную силу. Однако, это только моё собственное мнение. Да и вообще, — Рэй махнул рукой, — я понимаю Творца не как сущность, а лишь безликую, вселенскую Мощь, охраняющую хрупкий баланс Сущего. Итак, о чем я говорил? Да, кроме всего прочего, Омнидам приписывалась таинственная память крови — знания предков и вся сила рода переходит из поколения в поколение, умножаясь. Но… но откуда ЭТО у тебя?
— А в манускриптах ничего не говорится о связях этих Омнидов со смертными? Я имею в виду физических связях…, - добавила Валерия и, зардевшись, смущенно отвела взор.
— Нет, — Рэйнорд выглядел растерянным, — ни слова. Но древние рукописи дошли до нас не целиком, а в отрывках, да и при переводах, многочисленных переписываниях смысл мог сильно видоизмениться. Но, до сих пор, ни в одном из исследованных миров не было никого, хоть с малыми задатками твоих способностей.
— Мой мир не исследован, — задумчиво произнесла Валерия, — и в нем нет магии. Потому-то никто не знает подлинных границ своих возможностей. А что, — неожиданная мысль пригвоздила девушку к месту, — что, если именно в нашем мире остались потомки всемогущих Омнидов? В таком случае хорошо, что там нет магии.
— Жаль, что ты еще не умеешь использовать свою силу, — Рэйнорд, казалось, о чем-то задумался, — и великое благо, что у тебя чистое сердце…
— Но, — Валерия встрепенулась, — теперь, когда я кое-что понимаю, я могу обратиться к тому, кто просит о помощи. Точнее попытаться обратиться, — поправилась она, — к тому, кого можно назвать мировым духом, Хранителем всего живого.
— Но как?! — окончательно растерялся Рэй.
Но девушку уже охватила горячка, Валерия шла на поводу призрачных «воспоминаний», ведомая эхом чужих знаний. Она спешила — нежданная связь с подсознанием, яркое, как солнце, откровение, могло в любой момент покинуть ее, оставить совершенно беспомощной, простой девушкой-подростком, растерянной и озябшей на морозном ветру. Сейчас она неутомимо металась из стороны в сторону, выискивая что-то, разбрасывая снег. Рэйнорду оставалось лишь молча, удивленно наблюдать. Так вот почему ей интуитивно давались такие сложные заклятья! Вот почему противоположные стихии послушно текли сквозь ее тонкие, изящные пальчики. И ему, Рэю, не изменило чутье, когда он еще тогда, возвращаясь из полусмерти соприкоснулся с ней душами. Она, очаровательная, добрая, справедливая и прямолинейная девушка, ставшая ему дороже жизни — может повелевать настолько могучими силами, что от одной мысли об этом охватывает дрожь! Она и сама не знает своих подлинных возможностей — с одной стороны такая сильная, но в то же время женственная, ранимая и слабая. Просто по-человечески слабая, в хорошем смысле этого слова: она может плакать, устать, или даже простудиться. И, хотя Рэй старался не думать об этом — она может и умереть. В эти мгновения он поклялся себе защищать Леру, всегда, пока будет рядом, всю жизнь. От этих мыслей его отвлек звонкий голос девушки:
— Рэй, я нашла. Вот! — она указала на что-то, посреди очищенного ею от снега, пятачка стылой земли.
То был росток — тонкий и бледный, с прижатыми к прозрачному стебельку листочками. Но то — начало новой жизни, с уже зародившимися зернышком бутона. Будущий цветок — отважный, живущий вопреки всему — холоду и тощей почве, студеным ветрам и даже смертоносным, невидимым потокам Тьмы.
— И что ты будешь с ним делать? — засомневался Рэй.
— Поговорю, — просто сказа Лера, словно собиралась поговорить со старым знакомым, — я поговорю с Хранителем этого мира, попрошу с моей помощью нанести удар по источнику зла, где бы он ни находился. Мир знает, где на нем смертельная рана, а я стану лишь проводником, объединю разрозненные остатки сил всего живого…
Ну, что можно ответить? Она собирается сделать то, что на взгляд Рэя, не удалось бы и эльфийским старейшинам, соберись они хоть всем своим Советом.
— Ага, — она осторожно коснулась росточка, тихонько, будто желала разбудить, — мне нужен проводник Силы. Скорее, пока помню, что делать, — заволновалась девушка. — Рэй, твой посох подойдет…
На ее милом личике отразилась такая деловитая озабоченность, что больше всего Рэю сейчас хотелось схватить ее в объятия и расцеловать в смешно наморщенный носик. Как же поверить, что это, так похожее на игру занятие — начало быть может самого могучего заклятья из всех, что ему доводилось видеть? Но, что поделать, он, с некоторым волнением, передал ей посох.
