Джоэл Розенберг - Достойный наследник
Джейсон проглотил комок.
– А какие планы у вас?
– Когда продам скот, то найму отсюда корабль. – Фаликос пожал плечами. – Это все, что я пока что могу сказать. Я подумывал сплавать на север за грузом клинков или {***$191} Эвенор – поглядеть, чем торгуют фэйри, но прежде намерен посидеть пару дней в таверне да потратить пару-тройку монет, чтоб собрать слухи. Что до моей выручки – со мной останутся Кайрин и Дайрен, хотя двух телохранителей мне мало. Жаль, что не смогу нанять и тебя.
– О?
– Я слишком недолго тебя знаю. Не хочу рисковать. – Фаликос полез в седельную сумку и выудил небольшой кожаный кошель. – И кстати – вот твоя плата, как договаривались. Я немного добавил за шрам. Сегодня вечером ты мне не понадобишься. Можешь идти в Пандатавэй, когда хочешь. Дория? Должен ли я тебе что-нибудь?
Целительница покачала головой:
– Нет – поводов для дополнительной оплаты не было.
– Тогда я прощаюсь с вами обоими. – Он поклонился в седле и махнул рукой. – Таможня…
– Я бывала в Пандатавэе, Фаликос, – решительно проговорила Дория.
Скотовод кивнул:
– Тогда – удачи. – Он поворотил коня и пустил его в галоп
– Едем, Джейсон, – сказала Дория. – Я хочу пройти в ворота сегодня.
Джейсон обернулся – проверить, не отвязалась ли привязанная к задку повозки Либертарианка; убедившись, что кобыла по-прежнему трусит следом, он резко свистнул и тряхнул вожжами.
– Очень мило с его стороны расплатиться с нами сегодня, – заметил он. В самом деле: Фаликос вполне мог заставить его сторожить сегодня ночью лагерь, а завтра дожидаться расчета, пока гурт не войдет в Пандатавэй.
– Чепуха. Не будь таким легковерным. – Дория тряхнула головой. – В Пандатавэе существует такса за вход. Иногда с воинов плату берут, иногда – нет. Фаликос не хотел рисковать; останься мы с ним – ему пришлось бы за нас платить. Я тоже ничего не могу поделать: с Фаликосом договаривалась Эльмина. Но довольно об этом.
Она внимательно смотрела на него.
– Чем думаешь заняться?
Джейсон пожал плечами.
– Найду какую-нибудь работенку. Или попытаю счастья в Колизее. – Он лгал. Первым делом он собирался найти укромное местечко и зарядить оружие. Вторым – выяснить, где Армин. И, наконец, сделать последний – и решающий – шаг: убить Армина.
Ты убил моего дядю Чака, ублюдок.
Вот только – не струсит ли Джейсон снова?
Нет. Больше – никогда.
Дория долго молчала. Потом:
– Подумай хорошенько, Джейсон. Думаешь, твой отец не подсылал к Армину убийц?
Джейсон тряхнул головой.
– Нет. Он не сделал бы ничего подобного.
– Джейсон, да стань же взрослым. Ты был бы удивлен тем, на что способен твой отец. Но на сей раз я соглашусь: он не подсылал никого к Армину, потому что прекрасно знает, что в Пандатавэе у Армина такая же охрана, как у него самого в Бимстрене или Приюте. Мечники, стрелки, магия – он защищен надежно.
– Что? – Джейсон был поражен. – Так ты знаешь…
– Это очевидно. Ты думаешь, что должен что-то доказывать. Пойти и убить самого большого дракона.
Он взглянул озадаченно – а Дория рассмеялась и покачала головой.
– Прости. Это метафора – с Той Стороны. Дело, видишь ли, в том, что ты действуешь сейчас точно так же, как твой отец. Ты выбрал цель, уперся в нее – и забыл обо всем другом. Это плохо, Джейсон. Очень плохо. Ты должен обдумать все – до мелочей. На это нужно терпение – нельзя ломиться напролом, как обычно… – она говорила с теплой улыбкой, – как обычно поступал твой отец.
Она знала, что он хочет сделать. Знала – и скрыла от него что знает. То, что она права, ничего не меняло; то, что она скрытничала с ним, меняло все.
– Подвинься, – сказал он. – Дверь загораживаешь.
– Нет. Я хочу это обсудить.
– Обсуждай сама с собой.
Он собрал вожжи, бросил их Дории, а сам вскочил с облучка и, извернувшись, нырнул в дверь фургона.
– Джейсон, – окликнула она, – что ты там делаешь?
Он побросал вещи в переметные сумы и взялся за замаскированное ружье.
– А на что это похоже?
– Ты не уходишь. Послушай. Все должно кончиться здесь. Отсюда ты еще можешь повернуть и вернуться в Приют. Ко времени, когда ты туда доберешься…
– Нет.
– Тогда по крайней мере останься со мной на ночь. Мы оставим коней и повозку в святилище Длани, я найду где-нибудь комнату и мы сможем поговорить. – Дория что-то быстро пробормотала, оставила вожжи висеть в воздухе, поднялась с облучка и нырнула в фургон.
Она стояла, выпрямившись во весь рост.
– Клянусь, Джейсон, или ты кладешь все это назад и остаешься на ночь со мной – или я Подчиняю тебя. – Она повернулась вполоборота к нему, встав почти в боевую стойку. – Клянусь.
– Ты не можешь. – Он ядовито ухмыльнулся. – Тебе нельзя помогать мне, забыла?
– Могу. – Дория чуть улыбнулась. – Один раз. Заклинания у меня в голове, мальчик. Мое… положение не изменится, пока я не использую заклинаний, пока на самом деле не помогу тебе.
– Это не помощь.
– А я говорю – помощь. Ну а теперь – ты даешь, слово?
– Давай, Дория. Попробуй. И чем ты станешь? Ничем, никем – и что будет с тобой?
Она печально качнула головой.
– Не знаю. Но клянусь: если ты – сейчас же – не пообещаешь остаться со мной на эту ночь и выслушать меня, я Подчиню тебя.
– Дория, ты блефуешь.
– Вот как? – Она сглотнула раз, другой. – Что ж, отлично. – Глаза ее подернулись дымкой.
Она не блефовала.
– Погоди! Нет – не надо. – Он запинался. – Согласен, Дория. Согласен, гори оно все. Я останусь на эту ночь с тобой, и мы поговорим.
– Ты будешь слушать меня.
– Согласен. Как скажешь. Только не надо. Пожалуйста.
Дория опустила руки, поза ее больше не была угрожающей.
– Вот и славно. А теперь давай приготовимся пройти таможню.
Говорила она ровно, почти беззаботно, но лоб ее покрывали бисеринки пота, а руки тряслись, пока она не сжала ладоней.
Осмотр оказался куда более поверхностным, чем представлялось Джейсону: эльф-офицер поинтересовался их делами в Пандатавэе, принял от Дории серебряк за вход, и махнул рукой: проезжайте. И они въехали в Пандатавэй.
В этот самый миг ветер изменился, и на них пахнуло задним двором: Пандатавэй пах, как давно не чищенное отхожее место. Или как Бимстрен в летнюю жару. Только еще хуже.
Дория сморщила нос и почесала его кончик.
– В прошлый раз было много лучше. Но мы скоро привыкнем.
К счастью, ветер сменился снова. Справа на улице тянулись конюшни; Джейсон повернул к ним фургон, колеса заскрипели на «кошкиных лбах».
– Первым делом найдем конюшню, – сказал юноша.
– Нет, Джейсон, сперва найдем себе комнату на ночь. Лошадей и фургон можно оставить моим сестрам.
