Артем Тихомиров - Дом под дождем
– Если, конечно, у Тибальда не было сообщников…
Я об этом не подумал. Часто организатор убийства делает все, чтобы быть на виду и сразу отвести от себя все подозрения. Случается такое сплошь и рядом, но пока я не находил зацепок, позволяющих думать, что во всем этом замешан великан.
– У меня еще не было случая провести свое расследование в таком месте, – сказал чародей. – Происшествие в некотором роде уникальное… Напоминает дело об удушении Орба Гримпфуза…
Скаттерхолл знал о моих прошлых расследованиях довольно хорошо.
– Только там не было богов. Призрак самого убитого – и все. И дело оказалось простым, – сказал я. – Газеты незаслуженно раздули мои заслуги.
Мы поговорили еще немного. Скаттерхолл назвал несколько расследований, в которых участвовал он сам или его коллеги, более опытные судебные маги. Речь шла о конфликте с божественными созданиями. В одном, особенно трудном случае, где вопрос касался спасения семьи, пришлось призвать на помощь двух сильных чародеев из Зимландии и одного из-за рубежа, некроманта-бикрезийца. Бога-демона удалось устранить ценой большого напряжения сил – слишком злобным было это создание и слишком большой зуб у него имелся на главу семейства.
Попутно мы обсудили некоторые наиболее вероятные версии, и оба сошлись на том, что впереди – непочатый край работы. Особенно, если учитывать завтрашние похороны Карла и усиление степени недоверия к нам, чужакам, со стороны Сэдлфортов. Единственным союзником в семье, безоговорочным союзником, была Эрна.
Я вспоминал наш ночной разговор за бокалом вина. Девушка просила меня увезти ее отсюда. Ее просьба не была шуткой, нет, Эрна хотела вырваться из оков, в которых пребывает с момента рождения. Внешнее спокойствие и благополучие не должно вас обманывать, сказала она. Я не обманывался на этот счет, но не стал говорить ей об этом. Проблема состояла в том, что мать и отец, по сути, перестали замечать, что у них существует дочь. Теперь, по мнению Эрны, после смерти Карла, они замкнутся в себе больше прежнего. Ее это пугало. Молодая женщина без перспектив и надежд выйти замуж в глуши. Эрне уже двадцать шесть лет – и будущее представлялось ей в самом черном свете. Остаться в доме до конца жизни, превратившись в затворницу, которая постепенно сходит с ума от одиночества… Я понимал Эрну, но вряд ли мог помочь. Я не дал ей определенного ответа. Исходя из моего образа жизни, я не в состоянии обеспечить Эрну должным вниманием и защитой. Я всерьез считал, что даже элементарно не достоин ее чувств, и намекнул, как можно мягче, чтобы она не строила иллюзий. Бэзил Хрофт новый мужчина в доме, поэтому вполне объяснимо, почему Эрна обратила внимание на меня. Необычность ситуации, щекочущие нервы подробности из моей жизни, романтический ореол… Все это скоро пройдет. Я не тот, кто ей нужен. По-моему, я сделал все, чтобы объяснить девушке собственное видение ситуации… и в то же время обругал себя за то, что пытаюсь все разложить по полочкам, препарировать и объяснить. Наверное, не надо было так. Эрна была расстроена, когда мы расставались, – и все-таки я уверен, что она останется моим союзником.
Высокоумные размышления Бэзила Хрофта прервал изумленный возглас Скаттерхолла.
Мы приблизился к поместью настолько, что его можно было разглядеть невооруженным глазом во всех подробностях. Я не заметил, когда кончился дождь. Тучи по-прежнему затягивали небо, но гнетущее чувство безысходности пропало.
Скаттерхолл остановился лошадь, открыл саквояж и вынул из него подзорную трубу. Покрутив какие-то кольца на тубусе, испещренные руническими символами, чародей поднес окуляр к глазам. Через пару мгновений его худое длинное лицо украсилось улыбкой.
– Аура проклятия всегда имеет насыщенный темно-синий оттенок. У этого дома очень мощное поле… – сказал Гай.
– Какое именно?
Чародей передал мне трубу. Я посмотрел сквозь нее на Ветряную Милю. С таким инструментом мне не приходилось сталкиваться раньше. Возможно, изобрели его не так давно. Магические настройки трубы позволяли видеть то, что не доступно обычному глазу. Дом окружало далеко распространяющееся мерцание. В основном, синее, насыщенного оттенка, но были вы нем и розовые и желтые прожилки.
– Видите, как далеко простирается след? – спросил Скаттерхолл.
– На фронтальную ширину дома во все стороны, – ответил я.
Зрелище было фантастическим. Я подумал, что мне не мешает приобрести такую трубу. Пригодится в изысканиях и путешествиях.
– А что значит розовое и желтое?
– Это ауры обитателей. Обычно чистые ауры, не затронутые проклятием.
– Хм. Но если дом изучает такие флюиды, почему он давным-давно не заразил тех, кто живет в нем?
– Это происходит не всегда, – ответил чародей. – В особенности, если проклятие имеет конкретный адресат. Иных людей может и обойти…
Мы пустили лошадей в галоп и у самых ворот встретили выезжающего на прогулку Динга Сэдлфорта. Граф поглядел на нас со своим фирменным презрением. Я и чародей поприветствовали его, но добились лишь искривленных губ.
Динг выехал за ворота и отправился на юг. Из-под копыт его лошади летели комья грязи.
– Нам не очень-то рады, – заметил Скаттерхолл.
– То ли еще будет, – ответил я.
Глава 18
Я велел мажордому пригласить графиню в гостиную. Лингуд смерил чародея не менее презрительным взглядом, чем Динг Сэдлфорт, и отправился выполнять мою просьбу. Пока мы ждали, Скаттерхолл обошел гостиную с каким-то амулетом в руках. Измерил шагами помещение, что-то бормоча.
Элания появилась в тот момент, когда маг осматривал коллекцию старинного оружия на стене. Она была в черном, лицо бледное, вытянувшееся, постаревшее. Я вспомнил слова Скаттерхолла о том, на что способно разозленное божество. Оно может превратить свои жертвы в источник пищи и тянуть из них соки до самого момента смерти. Рудхор выглядел именно таким – изможденным, медленно подползающим к критическому порогу человеком. Теперь между ним и Эланией было гораздо больше сходства, чем раньше.
Графиня не ответила на наши приветствия. Я извинился, что мы отвлекли ее от каких-то дел, и объяснил положение вещей. Формальность, конечно, однако необходимо было убедиться, что с ее стороны возражений не будет.
Скаттерхолл рассыпался в извинениях, но Элания отмахнулась от него.
– Делайте что хотите, – сказала она, – мне все равно. Этот дом умирает. Только дурак не хочет замечать очевидное.
Мы с чародеем переглянулись. Дело хуже, чем я думал.
– Завтра похороны моего сына, – сказала Элания. – Когда вы найдете убийцу? – Ее потускневшие глаза искали ответа на вопрос, как тонущий разыскивает, за что бы уцепиться.
