Григорий Райхман - Черные гремлины
- Он мой друг, а вы больше не пираты. Вы члены нашей команды.
- Лады, - вздохнул Бурошкур. - Хуже не будет.
- Как тебе удалось подружиться с морским дьяволом? - поинтересовался Мышонок.
- Не знаю, - я никогда об этом не задумывался.
- Морской дьявол топил все корабли, которым не посчастливилось с ним встретиться, - объяснил маленький гремлин. - Я даже не думал, что он умеет разговаривать.
- Меня он тоже пытался убить, - это были грустные воспоминания.
- В открытом море?
- Конечно.
- И у него... не получилось? - округлил глаза Мышонок.
- Конечно получилось. Жаль, что я умер, - пошутил я, но маленький гремлин испугался еще больше: - Шутка.
Бурошкур зароготал, чуть ли не давясь от смеха. По крайней мере, его мне удалось рассмешить.
Дальнейший путь мы провели в тишине. Мышонок вытянул заднюю лапу, дотронувшись подушечкой до хвоста Ниро, и до самого привала ехал с глупой улыбкой. Я ему немного завидовал.
- Она такая хорошая. Неудивительно, что ее все любят, - сказал он, когда мы остановились.
- Ты много знаешь о Ниро?
- Она второй самый главный гремлин Черного Архипелага после адмирала Чаро, но адмирал злой, а она добрая. Адмирал силой всех заставляет подчиняться, а Ниро всегда мирно договаривается. Наверное, благодаря им двоим Черный Архипелаг такой сильный.
- Если б не розовая, черные с зелеными до сих пор бы грызлись, - сплюнул Бурошкур.
- Они воевали? - удивился я.
- Откуда ты вылез? - заворчал Бурошкур. - Об этой бойне только глухой не слышал.
- Я затворничал некоторое время, - смутился я.
- Зеленошерстные объявились через полцикла, как черные вломили пиратам Тысячи Островов. Они назвались Изумшером и начали втюхивать черным свою веру, а когда не вышло, пустили кровушку. Мало того, что зеленых много, - Бурошкур невесело хохотнул каламбуру: - они еще и шарят в забытой механике. Зеленые поклоняются побрякушкам и клепают с них всякие вредные штуки. Дерутся бестолково, но отчаянно: сами подохнут, но и тебя с собой на дно утащат. А с этими механическими штуковинами вообще стали опасными психами. Война затянулась, и если бы не Ниро, сейчас что от черных, что от зеленых - горстка бы осталась.
- Она в одиночку отправилась к главным Изумшера и заставила их встретиться с адмиралом Чаро, - воодушевленно добавил Мышонок. - А после переговоров они заключили перемирие! Правда, черные и зеленые до сих пор друг друга недолюбливают, зато не дерутся.
- Откуда они взялись? У них тоже был плавающий остров?
- У них были летучие корабли, - взмахнул лапами Мышонок. - Которые парили на больших-пребольших круглых шарах. Только когда похолодало, они перестали на них летать, потому что замерзали наверху, падали и тонули.
- Ничего себе. Я столько пропустил.
- Наверстаешь еще. Что за хрень с горизонтом? - прищурился Бурошкур. - Малой, ну-ка глянь, у тебя глаз зорче.
Мышонок перебрался на нос корабля и начал всматриваться вдаль. Я проследил за его взглядом - действительно, какая-то белая и высокая полоса тянулась вдоль всего горизонта.
- На стену пара похоже, - удивленно сказал Мышонок.
- Снова появилась? Мы тогда до острова черных хрен дойдем, - почесал ухо Бурошкур. - Пора дрыхнуть, завтра разберемся.
- Верно, - согласился я и улегся на бок, взяв Ниро за лапу. Настроение сразу поднялось, словно я оказался дома, в тепле и безопасности.
- Интересно, как там остальные, - зевнул Мышонок, устраиваясь рядом: - Их ведь не поймали?
- Они прячутся лучше всех, - заверил его я. - Когда вернемся, они уже починят Ежи и откроют двери.
- И помирятся с черными? - с надеждой спросил маленький гремлин.
- Конечно.
- Здорово! - обрадовался Мышонок и уснул. И я тоже.
Я проснулся первым и, зевнув, огляделся по сторонам. Мир вокруг был мутным и расплывчатым, а воздух - плотным и густым, как вода. Подумав, что еще сплю, я замахал лапами и подул, пытаясь разогнать густой воздух, но только перебудил остальных.
- Какого хрена? - удивился Бурошкур, протирая глаза.
- Ничего не видно, - пожаловался Мышонок.
И действительно, поверхности Белого моря не было видно в двух прыжках от корабля. Этот густой воздух оказался неожиданно противным и едким, и после следующего вздоха я закашлялся. Зашлись в кашле и братья.
- Псик, - чихнула Ниро и уселась, щуря слепые глаза. Сморщив носик, она чихнула еще раз: - Псик.
- Ты проснулась, - обрадовался я.
- Вы испортили весь воздух же, - пожаловалась Ниро. - Я похищена?
- Вовсе нет, - я попытался ее успокоить. - Только если немножечко.
- Мы в этой бане хрен найдем остров, - сплюнул Бурошкур.
- Зато теплее стало, - добавил Мышонок.
Действительно, стало теплее. Теперь нам по крайней мере не грозила смерть от холода. Я взял Ниро за лапу и попросил:
- Не могла бы ты позвать Йокту? Он плавает под водой и обязательно нам поможет открыть двери в Мегастене.
Вместо ответа Ниро задумчиво понюхала мою пятерню. Потом она пожмякала ее, облизнула и даже собралась попробовать на вкус.
- Не надо меня кусать, - отдернул я лапу.
- Твоя лапа не пахнет, - объяснила Ниро. - Совсем. Как так?
- Ну ты глупая, - засмеялся Мышонок. - Он же призрак!
- Сам ты глупая, - ответила Ниро. - Призраков не бывает же.
Мышонок хотел что-то ответить, но у него исчезла пасть. Он изумленно потрогал себя за морду, а Ниро сделала вид, что она тут ни при чем. Бурошкур насупился.
- Надо найти Йокту, - повторил я. - Ты не могла бы поговорить у него в голове, чтобы он приплыл?
- Я ничего не делаю просто так, - серьезно сказала Ниро: - На самом деле делаю, но сейчас я хочу кое-что взамен.
- Что?
- Твое настоящее имя же, - она подошла и начала ощупывать мою морду: - Ты необычный.
Никогда не называй мастерам воли свое настоящее имя.
- Меня зовут Лак-Лик, - смирился я.
- А меня Ниро! - обрадовалась розовая владычица воли. - Что передать подводному другу?
- Скажи Йокте, чтобы он плыл к скайдлу Борд, нашел под ним трещину, ведущую на другую сторону Мегастены, и попробовал открыть ворота изнутри.
- Псик, - зачихала она меня с лап до головы. - Хорошо.
- И еще скажи, что я прошу прощения.
Глаза Ниро вспыхнули, и что-то невидимое и неощутимое разлетелось во все стороны. На мгновение мне показалось, что я слышу ее голос у себя в голове.
- Крутяк, - уважительно покачал головой Бурошкур.
- Я все сказалу-а-а-а, - зевнула розовая гремлинша. - Но это не значит, что все услышано.
