Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B
— Значит, ему плохо, — гном слез с лежака и принялся скидывать одежду. — Неси сюда какие-нибудь тряпки, постелим на пол. Возможно, скоро тут будет очень грязно.
* * *Отмывать гостя пришлось долго — на него извели почти всю двухсотведерную бочку с дождевой водой, притулившуюся на заднем дворике. Лохмотья просто срезали с тела, тут же отправив Войцеха избавиться от них. Основной причиной, впрочем, было желание убрать куда подальше чрезмерно говорливого новичка.
Колени и ладони несчастного оказались стерты чуть ли не до кости — словно тот больше недели полз, не в силах встать на ноги. Но, когда миеннист лишился штанов, все стало ясно — в левой икре торчал обломок арбалетного болта.
— Что-то он выглядит слишком здоровым, — Гарин осторожно прощупал рану, не решаясь трогать сам обломок. Против ожидания, нога даже не была воспалена.
— Здоровым? — остиарий недовольно покрутил носом. — Да он выглядит, как несвежий покойник!
Определенная доля правды в его словах была — ребра культиста буквально просвечивали сквозь полупрозрачную кожу, тело горело огнем, а лицо невероятно напоминало череп.
— Ну, ты бы еще хуже выглядел, если б как он — неделю полз на коленках. Кстати, ты не в курсе насчет их обрядов? Может, у них так положено, и помогая ему в нашем понимании, мы испортим ему весь обряд?
— Хороший вопрос. Главное, своевременный, — хмыкнул остиарий, кинув короткий взгляд на отдраенное тело миенниста. — Но, насколько я знаю, такое практикуют лишь дети Фадомай, и то не все. Впрочем, согласно моим верованиям, я творю благо, и мне этого достаточно.
— Тоже вариант, — Гарин выудил из рюкзака серебряную фляжку, покрытую причудливой гравировкой. — Подержи ему голову.
В рот нырнула прозрачная струйка. Помещение наполнил отчетливый запах мяты, а культист закашлялся.
— Это что? — остиарий подозрительно принюхался.
— Слезы жизни. Ему понравится.
Миеннист перестал кашлять и открыл глаза.
— Где я?
— Часовня Претемной Ниликато. Или вы ошиблись адресом?
Миссионер снова закашлялся и попытался подняться.
— Какой это город? Мне срочно нужно в… в… — он мучительно сморщился, словно нужное слово напрочь выпало из дырявой памяти.
— Ты еле стоишь, друг, — гном ласково, но твердо придержал культиста за плечи, вынуждая снова улечься на пол. — Кстати, откуда ты такой… больной?
Лицо миенниста исказилось яростью.
— Они нарушают договор! Я просто следовал транзитом, они были обязаны меня пропустить!
— Кто они?
— Небесники.
Детали головоломки со щелчком встали на положенные места. Культиста подстрелили пришельцы, притом — из обыкновенного арбалета. Гном слышал, что в Небосводную не пускали чародеев, но то, что им был закрыт даже транзит — такое он слышал впервые.
— Это уже интересно, — Гарин на секунду отвлекся от своих мыслей.
— Что именно?
— Давай-ка переложим его на лежанку, — гном кивнул в сторону своей постели.
— У меня было приглашение от Совета старейшин Керналла, — прохрипел миссионер. — Они не имели права!
Эта новость оказалась настолько поразительной, что Гарин чуть не разжал руки. С момента аннексии гномьего царства под Керналльским хребтом Совет официально считался распущенным, а его члены — государственными преступниками. Ни один купец, которому удалось получить разрешение на торговлю с протекторатом Небосводной, не желал и слышать о каких-либо «неавторизованных контактах» — лицензия стоила дорого, и прибыль сулила немалую. Поэтому вся «частная переписка» шла исключительно через Орбитар, подвергаясь нещадной цензуре.
— А это еще интереснее, — Гарин с отеческой заботой укутал измученного миссионера в одеяло. Проблему с арбалетным болтом он решил отложить на завтра, справедливо посчитав — раз тот не воспалился за неделю, то еще часов восемь потерпеть можно.
— В чем дело-то? — остиарий не на шутку испугался, увидев, как лицо гнома буквально за пару секунд сменило выражение с мрачного-обреченного на мстительно-веселое.
— Дело? — гном хмыкнул. — Дело, похоже, хорошо. Ничего, скоро все узнаешь, — он выудил из кармана карманные часы и щелкнул крышкой. — Часа полтора осталось, не больше.
* * *Помойка, к немалому удивлению Войцеха, оказалась почти на другом конце города — у ворот, которые выходили на болота. Когда-то там добывали железную руду, которая и принесла городу первые по-настоящему большие деньги.
На обратном пути он заглянул на Рыночную площадь, оправдываясь тем, что, мол, так все равно ближе. Возможно, если б он не остановился послушать местные сплетни, оно бы так и было…
— Грядут темные времена! — грозно вещал мужик в угольно-черной мантии, из-под которой выглядывали голые ноги в лаптях. — Ибо сказано в Хрониках — будет глад и хлад, моровое поветрие и войны, ибо… — он, запнувшись, принялся активно ковыряться в нечесанной копне волос. — Да, ибо.
— Что «ибо»? — тут же уточнил чей-то язвительный голос. Бывший подмастерье оглянулся, пытаясь отыскать оппонента.
— Просто «ибо», — подумав, уточнил проповедник.
— Ага, — многозначительно отозвались в толпе. На сей раз Войцеху удалось рассмотреть, кто именно заинтересовался речами нового пророка. Это был викарий Белега-с-чашей в снежно-белом форменном камзоле. Судя по обилию защитных рун, которыми была с ног до головы расшита одежда культиста, он принадлежал к фракции экзорцистов.
Бывшему подмастерью на миг стало холодно — чашники считали высшей доблестью соблюдение традиций и законов. Правда, это относилось только к «благословленным законам» — прочие для последователей Белега не существовали вовсе. Именно потому любое правительство стремилось договориться с чашниками по-хорошему: лояльное население, с благодарностью внимавшее любым инициативам, всегда ценилось на вес золота.
Наиболее независимой фракцией были экзорцисты, или инквизиторы. Талантливо сочетая божественные благословения с изощренной элементальной магией, они занимались непосредственным «умиротворением» несогласных, откровенно плюя на мировоззрение оппонентов. Инквизиторы несли порядок и процветание — но исключительно в своем смысле, в случае организованного отпора не стесняясь призывать на помощь полицию и регулярные войска — и потому с ними никто не хотел связываться.
Мужик этого, похоже, не знал, и Войцеху заранее его было жалко.
— Я бы хотел поподробнее ознакомиться с вашими взглядами, — экзорцист протолкался вплотную к неудачливому пророку. — Это возможно?
