Елена Жаринова - Королева Риррел
— Итак, вы утверждаете, что вы — господин Эстрил, из Окоона, который около двух месяцев назад отправился из Шингвы на ниметоне Сената.
Взгляд Лисмила стал обвинительным. Эстрил, чтобы разрядить обстановку, попытался быть любезным и улыбнулся.
— Я понимаю ваше недоверие, господин Лисмил. Мой костюм не вполне соответствует моему статусу. Но мне пришлось столкнуться с некоторыми препятствиями. Тем не менее, поручение, которое мне доверил сенатор Ярвиг, выполнено. Могу ли я привести на борт девушку? Я думаю, нам стоит отправляться немедленно.
Лисмил не ответил, крикнув кому-то:
— Иелкон!
В каюту вошел коротышка.
— Отдайте ему свое оружие, — велел Эстрилу старший жрец.
— Но с какой стати?
— Ты — как это называют? — слушай, что тебе говорят, — деловито сказал коротышка, протянув руку за ножом. Эстрил нехотя подчинился.
— Не думаю, что сенатор Ярвиг одобрит такое обращение со мной, — сказал он Лисмилу недовольным тоном. В ответ последовал еще один немигающий взгляд.
— Сенатор Ярвиг мертв, — отчеканил Лисмил. — Он был приговорен к смерти как предатель. Учитель Эстрил, Сенат обвиняет вас в измене!
Эстрил бросился к двери. Но в коридоре его ожидали два дюжих молодца в серебристых туниках, плечистые, с широкими обнаженными саблями. Эстрил попятился назад.
— Взять его! — велел Лисмил.
В Специальной школе Эстрила учили разным приемам борьбы, и он знал, что сумеет себя защитить. Но, безоружный, против трех сабель, выстоять не мог. Он успел метким ударом ноги отбросить одного из жрецов к стене, увернулся от удара саблей второго, но лезвие третьего вонзилось в бедро, а потом его повалили на пол, приставив саблю к горлу. Опрокинутый им жрец поднялся и со злобой пнул Эстрила ногой, стараясь попасть по раненому бедру.
Лисмил нагнулся к нему.
— Ну что, негодяй, ты еще будешь сопротивляться? Мальчишка! Ты, верно, решил, что Сенат — это сборище дураков?
— С чего вы взяли, что я предатель? — прохрипел Эстрил.
— Ты хочешь знать? Изволь. В Сенате нашлись толковые люди, которые усомнились в решении Ярвига — как оказалось, не напрасно. У твоей драгоценной супруги завелся любовник — с замужними женщинами это случается. Слушаешь меня?
— Лжешь! — дернулся Эстрил, но острие сабли до крови уперлось в горло.
— Зачем мне лгать? — деланно удивился Лисмил. — Ты лучше послушай, что было дальше. Твоя прелестная жена давно мечтала избавиться от тебя. Ее любовник представился секретарем окоонского Дома Сената. Это было почти правдой: Беркол — доверенное лицо господина Юнила, нового члена Большого Сената. Твоя жена рассказала ему о твоих встречах с сомнительным стариком Стратолом. Очаровательная Алисса добилась, чего хотела: она теперь свободна. Совершенно свободна. Ведь что есть совершенная свобода, как не смерть?
— Нет! Я тебе не верю. Ты сам предатель, ты не подчиняешься Сенату!
— Итак, твоя жена мертва, — невозмутимо продолжил Лисмил, — дочери в приюте. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь увидишь их, так что им придется привыкать к сиротской доле. Бедные избалованные малютки! К сожалению, старик Стратол так и не успел нам сказать, кто стоит во главе заговорщиков. Он тоже внезапно скончался. Но ты нам расскажешь. Ты все расскажешь!
Лисмил продолжал говорить. Ему, видимо, доставляла удовольствие беспомощность Эстрила. Ведь поверженным противником был не простолюдин, а приближенное лицо одного из сенаторов, и от этого унижать Эстрила было особенно приятно. Но Эстрил не вслушивался в его слова. Оцепенение и равнодушие к своей доле удушливо навалилось на него. Алисса предала его… Она мертва… А значит, и он сейчас умрет.
Сильный удар сапогом под ребра заставил его очнуться.
— Говори, негодяй, где девчонка? — рявкнул Лисмил.
Эстрил вовсе не собирался скрывать местонахождение Шайсы. Напротив, передать ее в руки Сената значило надежно спрятать от Ортега. Он даже готов был сказать, что на острове Ромо их ждет ловушка. Старший жрец нагнулся почти к самому лицу своего пленника. Но Эстрил ничего не успел сказать ему. Вдруг на лице мага появилось удивление, как будто он прислушивался к чему-то, происходящему внутри него, а потом изо рта Лисмила потекла струйка крови. Он медленно упал прямо на распростертого на полу Эстрила. В спине его торчала рукоятка охотничьего ножа с традиционным узором бертмед. Коротышка Иелкон, размахивая саблей, вскочил на стол.
— Не ожидали? Ну, что — как это называют? — защищайтесь, чертополох вам в глотку!
Маги на мгновение опешили. Воспользовавшись этим, Эстрил поднялся на ноги.
— Эй, парень, бегом за мою спину! — крикнул ему коротышка, и молодой человек скользнул через стол. Раненое бедро отозвалось пронзительной болью.
— Кто ты? — спросил он Иелкона.
— Меньше слов, больше дел, парень. Потом будем — как это называют? — объясняться.
Иелкон угрожающе водил саблей, и было видно, что он не впервые обращается с оружием.
— Это все, кто есть на куоте? — Эстрил указал на троих магов. Они уже пришли в себя после гибели своего начальника, а также предательства соратника и намеревались сражаться.
— Ха, чертополох им в задницу, если бы! Еще пятеро. Эти маги, а те просто солдаты, троги. Им поручено взять тебя живым, но теперь… Как это называют? Я бы на это не рассчитывал.
Мысли вихрем проносились в голове Эстрила, пока он стоял за спиной неожиданного союзника. Итак, его план провалился: Сенату известно о его сотрудничестве с Ортегом, и никакая явка с повинной не поможет спастись от казни. Остается только бежать под крыло Ортега. Но что тогда будет с Шайсой?!
— Эй! — окликнул он магов. — Заключим договор. Вы дадите мне сойти на берег, а я приведу вам девушку…
— Ты что, спятил, чертополох тебе под мышку! — Иелкон лягнул его ногой.
— В чем дело?
— Потом скажу, в чем дело. Только девчонку им не отдавай.
По палубе прогромыхали сапоги — наверняка спешили на помощь троги.
— Надо выбираться наверх, — тихо сказал Иелкон, — иначе — как это называют? — перережут нас тут, как гусят.
И он рванул вперед, с боевым воплем взмахнув саблей, которая затем с лязгом ударилась об оружие одного из магов. Эстрил же бросился к лавке в углу — там он давно заметил внушительную рукоять тяжелого палаша, какие носили конные троги. Почему он оказался в каюте мага Воды — неизвестно, но оружие оказалось весьма кстати. Палаш предназначался для сражения в чистом поле, а не в тесной каюте, он был громоздким и тяжелым, но мощь наносимых им ударов с лихвой возмещала эти недостатки.
