Роджер Желязны - Колесо Фортуны
Она улыбнулась, кивая.
— Понятно.
— Конечно. Это просто. Не спрашивай меня как, но я это делаю. Я не могу воздействовать на кости. Не могу видеть, какая карта выпадет следующей. Это совсем иные способности. Все, на что я способен, это сделать шаг в сторону, в мир, который отличается от нашего совсем немного, но отличается. А разница эта заключается лишь в том, что кубики всегда надают семеркой вверх.
— Четко, — сказала она. — А что происходит с миром, который ты оставляешь позади?
Что-то изменилось с ее лицом. Стало тоньше?
Он пожал плечами.
— Не знаю.
— А вернуться можешь?
— Нет. Я пытался. Я просто продолжаю «шаркать». И мир меняется, меняется. С каждым разом он становится все более странным. Но это и есть десятина.
— Ах, вот оно что! — Она глубокомысленно кивнула.
— Один парень как-то объяснял мне это с позиций квантовой физики. Всевозможные миры существуют, все равны. Но некоторые более равны, чем другие.
— И ты можешь делать это постоянно?
— He-а. Это приходит и уходит. Возможно, это хорошо. Не знаю, что бы случилось, если бы я мог «шаркать» в любое время, когда захочу.
— Это находит как озарение?
— Да, как удача. И, конечно, иногда я выигрываю просто наудачу. Вот так мне удается поддерживать себя на плаву.
Городские огни удалялись, начиналась пустыня. Они въехали в какой-то весьма процветающий населенный пункт, где сельские дома превратились в настоящие особняки.
— Вот этот дом, водитель.
Водителя, конечно, не было, но голос ответил:
— Пожалуйста, скажите точно, где остановиться.
— У этих ворот.
Два человека в спортивных костюмах вышли из темноты и спросили, могут ли они быть полезными.
— Мы хотим немного развлечься.
Тот, что побольше, сказал:
— У нас хорошая игра в кости, если вы ищете именно этого. Лучшие шансы в городе.
— Именно это мы и ищем.
Другой человек подал знак, и ворота открылись. Лимузин прокатился по закругленной дорожке и остановился под навесом у парадной двери.
— Не забудьте кошелек, — сказал лимузин.
— Я никогда не забываю кошелек, — сказала Эрин, выскальзывая из машины.
Он вставил свою карточку в прорезь, добавил чаевые и захлопнул двери лимузина.
Вооруженный до зубов охранник развязно поприветствовал их.
— Сюда, ребятки.
В доме шла вечеринка. Во всех комнатах люди выпивали, болтали, толпились вокруг столов с закуской. Грохотала ритмичная музыка.
— Вниз, — сказал охранник.
— Только наличные?
— Только наличные.
Они спустились по стальным ступенькам и оказались в огромном цементном подземном бункере. Переборки были разобраны и заменены стальными опорами. Довольно мерзкое местечко. Здесь было множество людей, которые занимались чем-то странным. На всех были какие-то забавные очки.
— Ты уверен, что это не дурдом? — спросила Эрин.
— Нет.
— Но ты бывал здесь раньше?
— В определенном смысле.
Администратор подал им очки, которые они надели, после чего все стало понятным. Подвал теперь сразу превратился в высокотехнологичный парк развлечений, полный красок и движения. Просторный пол перед ними был расчерчен радужными красками для двойной игры в кости. Игровую площадку окружали джунгли, которые пахли, выглядели, шевелились и рычали, как настоящие джунгли. Движения людей стали осмысленными. Они играли в кости. Помимо игроков и понтеров здесь были крупье, сборщики, наблюдатели и кассиры.
Он вскоре включился в игру, бросая кости и выигрывая. Когда кости останавливались сами, происходили разного рода вещи. Например, раздавались всевозможные крики из джунглей: визг, рев, фырканье, вой и тому подобное, а небо прочерчивала молния.
Однажды показались змеиные глаза, огромный питон скользил и извивался в подлеске. Но это только однажды. В остальных случаях он зарабатывал очки, когда кубики на что-нибудь наталкивались.
Толпа была в виртуальных нарядах: мужчины в белых тропических костюмах, женщины тоже в белом, в больших белых шляпах с вуалями. Над головами вращались вентиляторы, свисающие с бамбукового потолка.
Он сделал бросок.
— Ставлю на девять, на девять ставлю.
Кости были как кости, только больше. Они реалистично стучали, подпрыгивая по «столу», и ударились о заграждение из слоновьих ног.
— Девять, он угадал свои очки! Победитель!
Он постоянно выигрывал в течение часа, стопка наличных у его конца стола вздымалась все выше. То и дело раздавались крики и команды, ставки делались, ставки выигрывали.
Внезапно, без предупреждения мотив джунглей исчез, сменившись плоскостями из неоновых светотеней, очень стильных, очень абстрактных.
— Что случилось? — спросил он у администратора.
— Заведение меняет кости, — сказал ему человек в белом костюме.
Кости теперь стали иными, из чистого хрусталя, помеченные птичьими глазками.
— Пытаются сломать тенденцию?
Администратор ухмыльнулся.
— Конечно.
Он продолжал выигрывать, а краски слоились, разбегались и скручивались, гудели клаксоны, над головой раздавалось хлопанье огромных крыльев. Когда он выиграл миллион за один бросок, взорвались звезды. Он не обратил на это внимания.
Трещал и катался шарик пинбола, подбрасываемый огромными рычагами.
— Отвлекают внимание, думают остановить меня, но это им не удастся.
Им не удалось. Он выигрывал, и выигрывал, и выигрывал, и в конце концов ему осталось только одно. Послать все это к чертям.
— Сколько у него здесь денег? — спросил администратор.
— Пятьдесят пять миллионов! — закричал крупье.
— Мы не сможем покрыть такую ставку, — сказал администратор. — Винсент, заберите эти деньги… Эй, кто вы такой, черт возьми? Вы не…
Сборщик отбросил свою лопаточку и достал небольшой автомат.
— По-моему, у тебя большие неприятности, — обратился к Рику боевик с пшеничными усами. Он навел автомат на игрока.
— Вы были некомпетентны, — последовал ответ.
— Возможно. Но я заберу…
Боевик, казалось, очень удивился тому, что на груди у него появилась обугленная дыра. Он наклонил голову и внимательно посмотрел на нее, а потом уставился прямо перед собой со смешанным выражением изумления и досады. Затем он рухнул на пол, его спина дымилась.
Эрин сжимала огромный энергетический пистолет, который она теперь навела на своего спутника. У ее ног лежал пустой кошелек. Волосы стали черными как вороново крыло, а лицо потяжелело.
— Прости, Кальдер. Или как там тебя. Мы знаем твое настоящее имя.
— Нет, не знаете. Кто ты?
