Михаил Бабкин - Посох старой ведьмы
Потому что все это драгоценное великолепие было надежно укрыто внутри прозрачнейшего стекла пола, на недосягаемой глубине: Тим словно парил над залежами бесценных сокровищ, которые Червь от великой своей жадности каждый раз, как их накапливалось достаточно много, прятал под очередным толстым слоем стекла. А так как походов за сотни лет было много, то в конце концов пол подземной пещеры стал походить на стеклянное озеро, доверху набитое драгоценностями. Но не это было главным, не это!
Посреди застывшего озера рядом с кучей золотого металлолома сиротливо торчал красный посох. Как палочка из подтаявшего эскимо – криво, уныло и совсем неаппетитно. Груда драгоценностей возле него блестела куда как ярче, чем обычно сияет настоящее золото, даже хорошенько начищенное. И Тим, подойдя ближе, сообразил, что все эти кубки, цепи и прочая дребедень, натасканная Червем в пещеру за последнее время, – все они покрыты тонким слоем стекла. Видимо, Червь собрался было спрятать их вместе с посохом в своем прозрачном сейфе, да передумал. Поленился, наверное. Так или иначе, но посох был здесь, тот самый! Ведьмин. Тимка от радости чуть не запрыгал и не захлопал в ладоши, но вовремя спохватился. Все складывалось удивительно легко и просто: пришел, увидел, утащил! Без шума и пыли, как сказал Хозяйственный.
Тим взялся за посох обеими руками и несильно дернул его на себя, но хрустальная палка даже не пошевелилась. Тогда Тим попытался немного раскачать ее, но безуспешно – посох и не думал вылезать из стекла, напрочь застряв в нем. Правда, неглубоко, всего на толщину спичечного коробка. Тимка отпустил волшебную палку и призадумался. Что-то он делал не так… И тут Тим сообразил, что едва не совершил большую глупость: стоило бы ему как следует стукнуть по посоху ногой или попытаться с большей силой вывернуть его из стеклянной ловушки, как тотчас сработал бы охранный звоночек, и тогда десятки жгучих синих глаз открылись бы по всему внутреннему боку Червя. И гладкий пол под Тимкой немедленно превратился бы в яму с кипящим в ней стеклянным варевом. Что могло бы случиться дальше, Тимка и представить себе не мог, хотя на секунду перед ним и возник яркий красочный образ: маленький беленький скелетик в обнимку с красным посохом уютно возлежит на грудах золотого хлама, навеки запаянный в прозрачную массу озера. Как таракан в стакане с застывшим эпоксидным клеем.
Тим немножко попереживал насчет своей оплошности, а потом решительно выбросил из головы ненужные сейчас мысли и фантазии. В данный момент надо было не переживать, а действовать! И действовать быстро, точно и наверняка. Тимка достал змеиный кинжал и осторожно, прямо-таки с нежностью, вырезал в полу вокруг посоха лунку. Хрустальная палка угрожающе накренилась, но Тим вовремя подхватил ее и, не поднимая на руки, мягко положил посох на пол. Посох оказался довольно тяжелым, и Тимка в растерянности замер над ним – нести ведьмину палку на себе было никак нельзя! Потому что их совместный вес наверняка включит тревожный сигнал, и тогда все тимкины ухищрения с вытаскиванием посоха из пола пропадут даром.
Тимка присел на корточки, в раздумье покатал ладонью посох по полу. Колдовская палка все норовила катиться по дуге, ей явно мешал налипший кусок стекла от лунки. Тим состругал кинжалом ненужную блямбу набалдашника и дочиста выскреб посох волнистым клинком. Кинжал даже не оцарапал волшебную палку – возможно, они оба были сделаны из одного и того же материала. Теперь все было как надо, и посох легко и бесшумно катился по полу и, что самое главное, прямо.
– Вот так и пойдем, – довольно сказал сам себе Тимка и пошел к выходу, то и дело пиная перед собой магический посох, как обрезок обычной водопроводной трубы. Посох катился, Тимка шел, и все бы наверняка закончилось благополучно, если бы Тим чересчур не увлекся самим пинанием.
Голова и хвост Червя были совсем близко, когда Тимка, напрочь потеряв бдительность, ка-ак врезал сапожком по посоху! Вернее, хотел врезать, но нога лишь скользнула поверх палки и умчалась совсем не туда, куда надо. Как будто Тим ни с того ни с сего каратешный приемчик применил. Только вышел на скользком полу этот приемчик для Тимки боком – мальчик кувырнулся в воздухе и грохнулся спиной об пол. Тим сразу вскочил на ноги, но было поздно. Тяжелый гром прокатился по всей пещере, как будто ударили стальной колотушкой в громадный серебряный гонг. По телу Червя прошла волна судороги, и на уровне тимкиной макушки в необъятном туловище монстра стали открываться глаза. Синие, убойные. Безжалостные.
– Эй, я нечаянно! – возмущенно закричал Тим. – Это не считается!.. Так нечестно!
Невидимые лучи ударили в центр застывшего озера, точнехонько в то место, где раньше стоял посох. Расплавленное стекло фонтаном брызнуло из лунки в потолок, осыпаясь на пол горячим градом разнокалиберных бусин; секундой позже красное пятно вулканической лавы забурлило посреди пещеры. Страшный треск оглушил Тимку – это лопался незыблемый монолит пола: белые зигзаги трещин, как ленивые молнии, поползли внутри обреченного озера, разрывая на своем пути и стекло, и вмурованные в него драгоценности.
– Ого! – прошептал Тим, подхватил посох и бегом кинулся к выходу из червячного кольца. За спиной у Тимки шипело, плюхалось и скворчало тающее стекло, а впереди медленно поворачивалась навстречу к бегущему мальчику слепая голова Червя. Огненная пасть раскрылась под хоботом чудища, обнажив толстые сабли зубов; горячая смесь пережженного воздуха и угарного газа удушливой волной окатила Тима, и он закашлялся, не в силах дышать внутри отравленного ветра. На миг Тимке показалось, что он вот-вот потеряет сознание, но тут мальчик вспомнил о жалком скелетике в обнимку с посохом.
– Зашибу-у-у! – взвыл Тим и, выставив перед собой посох, как копье, побежал к выходу. Правда, это ему только казалось, что он бежит. На самом деле Тимка еле волочил ноги, едва поспевая за перевесившим его тяжелым посохом.
Червь ждал. Его открытая пасть мерцала неугасимым глубинным огнем, плотный пар тонкими струйками сочился из неровных щелей между лезвиями верхних зубов. И чем ближе подходил мальчик к Червю, тем шире открывалась бездонная зубастая дыра – хобот над ней утончился, став чем-то вроде гибкого щупальца, и щупальце это было готово схватить Тимку в любой подходящий момент. Но момент так и не наступил.
– Эхма! – зычно крикнул Боня, выскакивая из-за головы Червя. – Ворча, давай!
Хозяйственный сделал громадный прыжок, точно рыжий кенгуру, пролетев и мимо частокола зубьев, и мимо рванувшегося к нему щупальца. Затормозив возле мальчика, Боня крутанулся на месте, беспрерывно стреляя во все стороны из тимкиного пульта. Червь грузно заколыхался всей тушей, с десяток его жгучих глаз одновременно лопнули и стекли по фосфорному боку ядовито-синими каплями. Остальные глаза беспорядочно завращались в мягких глазницах, нещадно лупя жаркими лучами куда придется – и по самому Червю тоже! Рев, подобный леденящему душу вою армейской сирены, заполнил пещеру, заглушив все остальные звуки.
