Фрэнк Перетти - Тьма века сего
– Миллионы… речь идет о громадных деньгах.
– Но ты улавливаешь связь?
– Да, члены правления, судья, шеф полиции, пастор Янг, ревизор и, не знаю, кто там еще. Все связаны с Лангстрат, и все это скрывают.
– И не забудь Тэда Хармеля.
– Он тоже старательно избегает говорить об этом. Парень смертельно боится. Он оказался не особенно преданным членом этого клуба – встал на сторону Страчана.
– Так что они его, можно сказать, «вычеркнули» вместе с Элдоном.
– Вероятно. Хотя это только предположение, и к тому же ничем не подкрепленное.
– Все равно, – у нас есть гипотеза, и то, что я угодила в тюрьму, вполне вписывается в общую картину.
– На первых порах, – вслух размышлял Маршалл, – мы должны разобраться, в чем суть дела. Коррупция, незаконное лишение свободы, экономические махинации и, кто знает, что еще. Мы должны быть уверены на сто процентов.
– Что там за лист выпал?
– Какой?
– Который ты поднял с пола.
– Гм… Он лежал не на своем месте, попал из январской подшивки.
Бернис полезла доставать с полки нужную папку.
– Не хочу, чтобы в архиве был беспорядок после… Эй, что ты делаешь! Зачем ты согнул лист?
Маршалл пожал плечами, ласково взглянул на нее и протянул газету.
– Это статья о твоей сестре.
Взглянув через его плечо, Бернис увидела заголовок: «СМЕРТЬ КРЮГЕР БЫЛА САМОУБИЙСТВОМ». Она тут же отвела взгляд.
– Я подумал, что тебе неприятно будет вспоминать об этом, – объяснил Маршалл.
– Я знаю эту статью, у меня дома есть копия, – резко отозвалась Бернис.
– А я прочел ее в первый раз.
– Уверена.
Девушка достала наконец папку, бросила ее на стол и раскрыла в нужном месте.
– Маршалл, – сказала она, – тебе следует об этом знать, потому что дело может всплыть снова. По моему мнению, оно еще не расследовано до конца. Мне пришлось пережить тяжелое потрясение.
Маршалл только вздохнул.
– Не забудь, ты первая начала.
Бернис сжала губы и выпрямилась. Она старалась быть бесстрастной. Молча указала на другую статью, напечатанную в начале января: «ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ В УНИВЕРСИТЕТСКОМ ГОРОДКЕ».
Маршалл читал молча. Он не был готов к таким ужасным подробностям.
– В статье описано все точно, – осторожно заметила Бернис. – Они нашли Пат не в ее комнате, она находилась в другой, свободной, в конце коридора. Я думаю, многие девушки охотно ходили туда посидеть, почитать наедине, если на этаже бывало шумно. Никто не знал, где была Пат, пока кто-то не заметил, что из-под двери течет кровь… – голос Бернис сорвался, и она снова плотно сжала губы.
«Тело Патриции Элизабет Крюгер, девятнадцати лет, было найдено в комнате общежития, раздетым, с перерезанным горлом, оно уже успело окаменеть. Никаких следов борьбы или насилия обнаружено не было. Свидетелей убийства не нашлось».
Бернис показала другую страницу: «НИКАКИХ ПУТЕВОДНЫХ НИТЕЙ К РАЗГАДКЕ СМЕРТИ КРЮГЕР НЕ ОБНАРУЖЕНО». Маршалл быстро пробежал глазами текст. У него все больше складывалось впечатление, что он вторгся на чужую территорию, где ему нечего было делать. В статье говорилось, что свидетелей смерти так и не удалось найти. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, и никаких догадок по поводу возможного убийцы ни у кого не было.
– В заключение просмотри еще одну статью, – попросила Бернис. – В ней они утверждают, что это было самоубийство. Они уверены, что моя сестра сама разделась донага и перерезала себе горло.
Вид Маршалла выражал сомнение.
– Это все?
– Да, это все.
Маршалл тихо закрыл папку. Он еще никогда не видел Бернис такой подавленной и скорбной. У этой храброй маленькой журналистки, которая выдержала ночь в камере с проститутками, была неизвестная ему жизнь, которая нанесла девушке столько страшных душевных ран, что залечить их не сможет и время. Он тихонько похлопал Бернис по плечу.
– Я сожалею, что с тобой приключилось такое.
– Поэтому-то я сюда и приехала, понимаешь? – Она сняла слезинки кончиками пальцев и достала бумажный
Платок, чтобы вытереть нос. – Я… я просто не могла этого так оставить. Я хорошо знала Пат, я ее знала лучше, чем кто-либо другой. Она была веселой, прекрасно со всеми уживалась, и ей нравилось в колледже. Это было ясно из ее писем.
– Может… может, закончим на сегодня? Бернис не обратила внимания на его слова.
– Я проверила планы всех спален, комнату, где ее нашли, узнала фамилии всех девушек, которые жили в этом здании. С каждой из них я разговаривала. Читала отчеты полиции, просмотрела все личные вещи Пат. Я пыталась разыскать ее соседку по комнате, но она ушла из колледжа. Я не помню ее имени и видела ее только один раз, когда приезжала в гости к сестре. В конце концов я решила остаться в Аштоне, найти работу, подождать и осмотреться. Я и раньше немного занималась журналистикой, так что работа в газете оказалась для меня нетрудной.
Маршалл положил руку ей на плечо.
– Я тебе помогу, сделаю все, что удастся. Тебе больше не придется одной нести эту ношу.
Бернис немного успокоилась и прильнула к нему, чтобы ощутить тепло руки, ее обнимавшей.
– Не хочу тебя затруднять.
– Ты меня и не затрудняешь. Как только ты будешь в состоянии, мы вспомним все подробности этой страшной истории. Где-то должна обнаружиться ниточка…
Бернис потрясла кулаками и простонала:
– Если бы только я могла быть совершенно объективной!
Маршалл ободряюще рассмеялся и дружески ее обнял.
– Ну, так может быть, у меня это получится! Ты отлично работаешь, Берни! Только держись.
«Да, она чудесная девушка», – думал Маршалл, и, насколько помнил, он впервые прикасался к ней.
Глава 13
По понятным причинам в церкви «Аштон Комьюнити» этим воскресным утром собралось гораздо меньше народу, чем обычно. И хотя в зале чувствовалась напряженность, Ханк прекрасно видел, что атмосфера была куда более мирной и спокойной, чем на прошлом собрании. Стоя за старенькой кафедрой, он с радостью смотрел на улыбающиеся лица тех, кто поддержал его накануне. Вот и чета Колмэн на своем обычном месте. Эдит Дастер тоже пришла на собрание, она чувствовала себя гораздо лучше, слава Господу. Неподалеку от нее – сестры Купер, супруги Харрис, почтальон Бен Сквайр. Хотя Альфа Бруммеля не было, но Гордон Мэйер и его жена, так же как Сэм и Элен Тэрнер находились в зале. Несколько не слишком активных членов церкви пришли отметиться, как обычно, раз в месяц, и Ханк одарил каждого из них особой улыбкой, давая понять, что он их заметил.
Когда Мэри вступила с гимном «Великая сила в имени Иисуса», а Ханк дирижировал пением, в дверях зала появилась незнакомая пара. Новички скромно примостились на задней скамье.
