Николай Басов - Собаки из дикого камня
— Ну, так говорили, по крайней мере. Однако в город он явился смирным как овечка. К нему долго присматривались, но что-что, а мечом работать он умел, к тому же казался дисциплинированным, и его пригласили послужить у Бугошита. Последние два года он безвылазно просидел в его замке.
Лотар вдруг обратил внимание, что Рубос лопает за двоих. Это хорошо, значит, он поправляется.
— Это все, что ты знаешь? — уточнил Лотар.
— Как это ни покажется кому-то странным, я проснулся от очень вкусных запахов. — Из темноты выступил Сухмет. Он быстро огляделся. Его глаза поблескивали, на щеках играл румянец. Старик выглядел отдохнувшим и полным сил. — Шув, голубчик, ты не дашь мне чего-нибудь похожего на то, что ест этот мирамец? — Он указал на Рубоса.
Шув сорвался с места и понесся на кухню. От сословных предрассудков не осталось и следа. Трактирщик с радостью готов был служить
Сухмету.
Лотар быстро, как мог, рассказал все, что произошло с ними, пока Сухмет спал. Старик, отведя взгляд от доски с разной снедью, тут же принялся осматривать раны Рубоса, и особенно его голову. Потом принялся за еду.
— Ну что? — спросил его Лотар.
— Я и сам понимаю: будь я в шлеме, никогда он не достал бы меня в голову, — буркнул мирамец.
Сухмет, прожевав очередной кусок, спокойно проговорил:
— Был бы ты в шлеме, Рубос, ты не успел бы отвести голову и получил бы по своей голове сполна.
— Что значит сполна?
— А то и значит, что эта легкая чалма тебе, почитай, жизнь спасла. Я бы и чалму посоветовал тебе не наматывать. Там же шел поединок на скорость, а это значит, что ориентировка — первое дело.
— Ну, такая чалма — считай, шарфик — много не заслоняет. К тому же у меня голова разболелась.
— Заслоняет, и еще как. А от боли я бы тебе вообще посоветовал уши воском затыкать. Это старый и надежный способ. А если воск помогать не будет, я его заговорю так, что вообще ничего не услышишь.
— Это я виноват? — спросил Лотар. — Что чалму ему намотал?
— Не думаю, господин мой. Я бы, может, и сам так же поступил. Ведь никогда не знаешь, что лучше, а задним умом все крепки.
Рубос задумался, выпил полкружки вина, долил еще и объявил:
— Сейчас же выпрошу у Шува побольше воска. И никому не позволю отнять его у меня. Лотар посмотрел на Сухмета вопросительно:
— Может, охране и горожанам тоже раздать воск?
— Бесполезно. Они поддадутся воздействию Гонга не столько из-за звуков, сколько из-за того, что души их начал разъедать порок. Рубос потому и стал жаловаться на боль, что его честность воспротивилась призыву ко злу. Тем и спасся. А горожане, — Сухмет вздохнул, — их нужно лечить от воздействия Гонга, как от наркомании, — очень долго, может быть, не одно поколение.
— Да, мне тоже кажется, что людская ненависть, жажда смерти, желание пролить кровь — не последняя ставка в этом заговоре, — согласился Лотар.
— То-то и оно. — Теперь Сухмет принялся за еду по-настоящему.
Лотар вытянул ноги под столом и почувствовал, как устал. Но он спас Рубоса, он немало узнал, у них еще целый день, чтобы подготовиться к штурму. Так что все не так уж плохо.
Рубос отвалился от стола. Он посмотрел на Шува, стоящего у двери на кухню, усмехнулся и вдруг спросил:
— Лотар, я все-таки никак не могу понять, как в замке Бугошита оказался Гонг Вызова?
— Его передал Мелет, десятник, которого убили у потайной калитки, пока мы искали Кнебергиша. А снял его со стены тот, кто…
— Кто потом убил Мелета, чтобы мы не узнали его имени, — проговорил Сухмет. Лотар кивнул.
— Я подозреваю, это вполне мог быть Драл. Правда, тут есть одна закавыка. Драл служил в замке Бугошита, а Мелет — в дружине города. Но сейчас все так перемешалось, а дружинников так мало, что Драл вполне мог оказаться и тут.
— Может, это убийство было еще и отвлекающим маневром? — спросил Рубос. — Например, он боялся потерять эффект неожиданности…
— Вряд ли. Сам посуди: у них все спланировано, они уже приготовились этой ночью атаковать замок Бугошита. Они атакуют — и тогда Мелет, каким бы преданным своей воинской корпорации себя ни считал, что-нибудь да заподозрил бы. И мы непременно узнали бы об этом. Узнали бы о Драле, возможно, еще о каких-нибудь заговорщиках, которые только прикидываются верными солдатами города, а на самом деле давно подчиняются тому, кто задумал заговор.
— Но это не Капис? — спросил Рубос.
— Не Капис. Лекарь не удрал бы, будь он главным заговорщиком. А был бы умнее — отвел бы внимание от себя и подставил кого-нибудь другого.
— Понятно, — кивнул мирамец. — А почему тогда Мелет, когда его оживили, сказал, что передать сверток ему приказал Сошур?
— Во-первых, не Сошур, а именем Сошура. Во-вторых, чтобы отвлечь и убедить Мелета. А в-третьих, чтобы подозрение пало на того, кого им в тот момент надо было дискредитировать. Это всегда делается довольно просто и почти всегда срабатывает. Допустим, когда-то, несколько месяцев назад, Сошур расплатился за какую-нибудь услугу кошельком со своим гербом, или печаткой, или пряжкой со своим знаком. И вот заговорщики, перекупив этот кошель, используют его, а исполнитель думает, что приказ исходит от воеводы. Вот и выходит, что подделать чей-либо приказ стоит лишь чуть дороже, чем заплатить златошвейке за вышитый герб. И тут-то…
Внезапно Лотар замолчал, застыв с раскрытым ртом. Казалось, он и дышать перестал.
— Что с тобой, господин мой? — забеспокоился Сухмет.
— А вам не приходило в голову, что Мелет не поехал бы исполнять ни один приказ, если бы он не исходил… — Лотар тряхнул головой. — Нет, нет, я должен додумать это до конца.
Сухмет усмехнулся, но Лотар сделал в его сторону упреждающий жест:
— Не лезь сейчас ко мне со своим подслушиванием.
Приказ есть приказ. Сухмет вздохнул и послушно отвел взгляд. Но Рубос не унимался:
— Что ты имеешь в виду? Что это был человек, который мог приказывать Мелету? Офицер, облеченный не вышитой на тряпке, а реальной властью?
— Мелет не назвал имени, когда мы “допрашивали” его в подвале башни.
— Ну, это необязательно один и тот же человек, — сказал Рубос веско. — Чаще бывает совсем наоборот — один отдает приказы, а другой убивает, когда растяпа-дозорный позволяет подойти к себе слишком близко.
За столом воцарилась тишина. В ней зрела какая-то очень важная весть или новое соображение. Даже Шув подошел поближе. В последнее время эти странные наемники перестали его опасаться.
— И все-таки, господин мой, у тебя есть другое соображение, не просто подозрение на офицерский чин главаря заговорщиков, — произнес вдруг Сухмет. И, уже не опасаясь недовольства Лотара, заглянул ему в глаза: — Это что-то совсем новое.
