Тамара Воронина - Перемещенное лицо. Триада
Дан оглядел себя. Цвет был один – черный. Разве что рубашка, но из-под высокого воротника куртки ее не было видно. Ну и черный, наплевать. Претенциозно, конечно, ну так здесь свои закидоны. Гай вот тоже черное предпочитает. Может, чтоб ультрафиолет отталкивать? Или его как раз белое отталкивает? Кажется, когда-то он учил физику… Дан улыбнулся своим мыслям. Физика? Здесь? В мире магии?
А ведь магии как таковой он не видел ни разу. Имелась Гильдия, он, помнится, ее даже посещал однажды – лет так тыщу назад, да самое магическое, что он там видел, – это чай. Ну, дознаватели – детекторы лжи. Похоже, это были самые слабенькие маги, умевшие только одно: определять, лжет ли допрашиваемый. Причем, похоже, действовало это только на людей. А рас было много. Наверное, много. Ведь говорил Гай о русалках, ангелах, драконах… Кто знает, сколько их тут еще. Гномы какие-нибудь или феи. Домовые, гоблины, тролли, кикиморы болотные, ундины да наяды… Интересно, как это вышло? Почему на земле – только люди, а здесь вон их, сонмы, что называется. Или на земле уже только люди?
А термины Гая тоже как-то не о магии говорят, а о технологии. По крайней мере, о науке. И то, что делает Гай – трансформируется, летает, двигается неуловимо для глаз, – никак не магия, а просто свойство расы. Дан вот летать не умеет, а Гай умеет. И все. Чем-то отличаются эльфы. Как говорил Аль, превосходят во всем. Тоже мне, арийцы, раса избранных, сверхчеловеки… За неделю уполовиненные такими примитивными людишками.
У дверей вопросительно квакнул Шарик, получил кивок от Нирута и понял его как приглашение. А ведь он даже в убежище не ломился в помещение, вполне довольствовался конюшней, на всяких постоялых дворах тоже сено лопал в компании лошадей. Соскучился, не хочет расставаться. Дан присел на корточки и обнял зверюгу. Вот что делать, спрашивается? Оставаться в собственности неведомо кого, но весьма влиятельного – стоит только вспомнить, как стелилась герцогиня? Или сбежать – ловить не станут… И снова стать игрушкой герцогини? Что предпочтительнее – неизвестность с Нирутом или определенность с Фрикой? Нет, предпочтем уж неизвестность. Тем более что дано разрешение навестить Гая. Попрощаться с Гаем.
– Ты не умеешь терять?
Дан поднял голову.
– А кто умеет? Я терял, если вас это интересует, но не хочу больше. И учиться не хочу.
– Почему?
– Потому что не хочу быть… благородным. Им всё пофиг и все пофиг. Вы предлагаете мне избавиться от привязанностей?
– У тебя их много?
– Нет. Гай. Ну, вот Шарик.
– Не предлагаю. Мне не нужно бесчувственное создание… действительно, вроде благородного. Но и человек, не способный с собой совладать, меня тоже не устраивает. Так что от излишней сентиментальности я тебя избавлю.
Дан чмокнул Шарика в нос. Излишней сентиментальности? Это что – нежности с драконом? или воспоминания о старушках? о детстве? и милой Данке? честном и добром Муне?
Нирут оставил его одного, и к вечеру Дан совершенно озверел от безделья. Его сытно накормили, никто не мешал ему шляться по дворцу, пустому, лишь изредка мелькали люди, кланявшиеся ему, Данилу Лазарцеву, и скользившие мимо не хуже вампира. Слуги? Они все были в черном. Но браслетов на них Дан не заметил.
Браслет он рассматривал долго, но так и не увидел стыка. Было впечатление, что он совершенно цельный. Он свободно болтался на запястье, но не снимался. Гравировка напоминала надпись, но это были не буквы, а какие-то неведомые символы. Руны. Вроде как… А ведь точно.
Нирут застал его за сравнением надписей на лезвии меча и на браслете и одобрительно хлопнул по плечу, но ничего не сказал. А Дан не стал спрашивать. Принципиально. Все равно: захочет – скажет, а не захочет – промолчит.
* * *
В таком вот безделье прошли еще три дня, потом все тот же старичок, так и не сказавший ни слова, притащил Дану целый ворох одежды. С десяток рубашек, тонких и плотных, то есть из разной ткани, но одинакового покроя и одинаково белых. Без кружавчиков, что радовало. Несколько пар штанов, тоже разных, но черных. Несколько курток, тоже разных, даже бархатная имелась, какие-то подлиннее, какие-то покороче, но все черные, зато с вышивкой. Тоже, наверное, руна. Бейджик, в общем. Принадлежность… нет, собственность Нирута Дана. Что интересно, вышивка не ниткой, а камушками. Меленькими и беленькими типа жемчуга. Тьфу. Плюс еще две теплые куртки: одна типа пуховика, вторая просто на меху. Черном и гладком, вызывавшим ассоциации с пантерой. И два плаща, черных, но с серебряной окантовкой. Сапоги, сшитые так, словно Дан носил их уже год, то есть удобные до невозможности. В общем, экипировали. Даже белье, то есть семейные трусы и носки, были черными. Дан вздохнул. Старик усадил его на стул, пощелкал ножницами вокруг головы, но коротко стричь не стал. Переодевшись, Дан сходил в ванную и посмотрелся в зеркало. Наш человек в другом мире. Серия первая. Нет, уже вторая.
– Тебе идет черное, – сообщил сзади Нирут. Босс. Милорд. – Завтра мы уезжаем, так что заканчивай свои дела здесь. Попрощайся с друзьями, забери из банка деньги и что там у тебя еще, камушки какие-то. Зайди в конюшню, там твой конь.
– А пешком мне не по чину?
– Ну иди пешком, – пожал плечами хозяин. – Мне казалось, верхом просто удобнее. Главное, меч не забудь. Ага. Вижу, что не забудешь. Ты привязан к нему. Имя у него есть?
– Нет еще.
– Придет время – появится. Иди.
Днем во внутреннем городе он не был. Улицы были пусты – благородные отсыпались, лишь изредка попадались дамы или кавалеры. На Дана они реагировали не больше, чем друг на друга. Он, хотя и не сверкал драгоценностями, одет был не плебейски.
Под снегом город смотрелся как-то аккуратнее, хотя особой загаженностью не отличался и летом. Сапоги обладали еще одной приятной особенностью: они не скользили по накатанным мостовым, который никто не посыпал адской смесью песка и соли. Был легкий морозец, пощипывавший уши. В экипировку не входили головные уборы. А если минус тридцать?
Дан постучал в знакомую дверь изящным металлическим молотком. Наверное, бронзовым. Открыла мама Лит и так и замерла на пороге, глядя на него то ли с ужасом, то ли с недоумением. Дан растерялся, открыл рот, чтобы тупо промямлить «тетя Кира» и спохватиться, что он давно не ребенок и матерей друзей тетями звать неприлично. Вампирша вдруг пала ему на грудь.
– Мальчик мой, ты жив. Счастье-то какое.
Она явственно всхлипнула, и Дан внезапно замерз.
– Гай?
– Гай? А, ты испугался… Нет, малыш, Гай… все хорошо, не волнуйся. Пойдем же.
– Вы простите, я так…
![Айзек Азимов - Основание [Академия]](/uploads/posts/books/116819/116819.jpg)
![Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]](/uploads/posts/books/116810/116810.jpg)