Илья Арсёнов - Сен. Возврат
«Даже если это и так, что ты намерен делать?»
Ничего. Надо как можно скорее обратиться в человека. И всё пройдет.
«Не пройдет. Рано или поздно ищейки Солнечной Империи выйдут на наш след…»
Когда выйдут, тогда и будем думать. Сейчас и так проблем — целый воз. Еще и эта воплощенная Искра Хаоса некстати… и противостояние с орденом Равновесия до добра не доведет…
Пока я вел неспешный диалог с Шизой, наш смазливый друг на что‑то решился и медленно произнес:
— Я вынужден настоять…
«В расход?»
Да ты уже надоел со своим расходом! Хотя сейчас ты прав.
— Боюсь, мы вряд ли придем к разумному решению, — прервал я милграфа, — поэтому прости Аурелио, ты вроде бы неплохой человек, но мне придется тебя убить! — после этих слов за спиной мужчины взвилась цепь ненависти.
Я по привычке слегка прикрыл веки, чтобы не оттирать потом глаза от разлетающихся кишок. Очень уж цепь ненависти грязно работает. Никак не могу её приучить к гигиене.
Но вот привычной кровавой феерии не получилось — милграф окутался легкой сиреневой дымкой, а мой злобный фамильяр просто замер в воздухе.
Виртуал, ускорение, мыслеинтерфейс, ускоренный поиск.
Раз, два, три, четыре… есть совпадение.
Печать Незыблемости.
Получить описание.
Перед глазами открылось полотно на добрую сотню страниц. Так дело не пойдет. Провести лингвистический анализ, подготовить краткую справку.
«Название: Печать Незыблемости.
Дисциплина: ритуал для божественного вмешательства.
Божественная школа: орден Равновесия.
Применение: мгновенно.
Сфера применения: на самого себя.
Описание: один из самых эффективных боевых ритуалов ордена Равновесия. Ускоряет разум жреца в двадцать семь раз. Ускоряет тело жреца в пять раз. Возводит вокруг жреца защитный кокон, который полностью стабилизирует все планы вокруг в радиусе одного метра. Уровень защиты сравним со стационарным магическим осадным щитом. Жрец может выскользнуть из получившегося кокона в любой момент, при этом защита продолжит своё действие.
Время действия: до трех часов.
Требования: ранг в ордене Равновесия не ниже третьего.»
«А нам он сказал, что он пятого ранга…»
Лживая сволочь! Говорила мне мама — нельзя верить людям, нельзя…
«Это когда она тебе такое говорила?»
Хватит отвлекаться! Что делать?
Пока я размышлял над резко изменившимися обстоятельствами, милграф выскочил из защиты и сделал следующий ход. А точнее даже два… Мыслеинтерфейс, повинуясь легкому намеку, выдал:
«Применены две мощных печати школы Равновесия. Печать Равновесия перевела схватку в режим один на один. Стороннее вмешательство практически невозможно. Печать Стазиса полностью блокирует объект в магическом и физическом планах, на который применено.
«Мне кажется или мы проиграли? Даже не начав битву…»
Вот это вряд ли.
Улыбка на смазливом лице Аурелио бросила меня в горнило адского бешенства.
«Сен! Не надо!»
Моя одежда треснула по швам, божественный стазис заискрился, а мерзкая ухмылка медленно сползла с лица Аурелио.
— Может договоримся? — дрогнувшим голосом спросил милграф.
«…Сен!»
До меня через пелену безумия донеслись истошные крики Шизы.
Что?
«Притормози! Не надо с ним делать то, что ты собираешься. Чтобы бы ты ни хотел с ним делать!»
Да я спокоен! Вот только сейчас выпотрошу одного ублюдка.
«Договорись! Пусть обещает, что они не тронут мальчика!»
А может их просто всех убить?
«Тогда они не смогут принести пользу! Мертвые бесполезны!»
Не понимаю к чему вещал Шиза, но его суматошное воззвание к моему рационализму возымело действие. Безумие окончательно отступило под натиском любви к использованию ближнего своего!
— Договоримся! — по комнате пронесся рык, наполненный такой неистовой яростью, что я сам испугался. Стоит отдать должное выдержке милграфа, он даже не обмочил штаны.
— Я слушаю…
— Вы оставите мальчика и меня в покое.
— Это непри…
— Или я выйду отсюда и начну убивать, — твою мать! Надо что‑то сделать с голосом! Он меня самого пугает, — а потом устрою настоящий хаос в этом мире. Веришь?
— Верю, — обреченно ответил Аурелио, — орден согласен. Мы отступимся!
— Это не всё, — я вроде бы улыбнулся.
«Что еще?» — удивился Шиза.
— Что еще? — недовольно спросил милграф.
— Ты станешь наставником мальчика! Ха! Ха! Ха! — мое тело скрючило от приступа неконтролируемого смеха. В порыве чувств я ударил кулаком по полу — доски паркета разлетелись в разные стороны. Это показалось мне безумно веселым, и я повторил!
«Что?»
— Что? — изумился жрец Равновесия.
— Подожди! — простонал от смеха я, — это так весело! Заставить тебя стать наставником того, кого ты хотел уничтожить!
— Но…
— Это ха ха ха… тоже не обсуждается! Ой, не могу! Какая отличная шутка!
— Хорошо, — упавшим голосом добавил Аурелио.
— А теперь, — очередной припадок веселья, — клятву.
Милграф поколебался пару мгновений и дал обет, призвав своего бога в свидетели. На несколько минут повисла тишина, и тут моё тело скрутило адской болью. Я катался по полу, визжа как недорезанный поросенок.
Этот кара длилась вечность, но даже бесконечность конечна… и я встал на ноги уже в своем почти человеческом лике.
— Мне надо привести свои дела в порядок перед тем, как начать выполнять свои новые обязательства.
— Хорошо, — устало ответил я, проведя по лицу рукой. На пальцах осталась черная кровь, отдающая серой…
Милграф медленно попятился спиной к выходу и произнес, уже исчезая за дверью:
— И вы бы убрали это зеркало… — о! Он снова на вы…
«Какое зеркало?»
И правда, про какое зеркало он говорит?
{Аурелио, некоторое время спустя}Милграф вернулся в свой дом, небрежным жестом отмахнулся от дворецкого и поднялся в кабинет. Прошел к столу, глубоко вздохнул, взял гипсовую фигуру со столешницы и мощным броском метнул её в стену. Мелкие осколки брызнули в разные стороны, а на месте изящного деревянного панно осталась вмятина.
Аурелио выдохнул — немного полегчало, затем налил вина и сел в кресло. Пришло время связаться с Весами Равновесия[5]. Милграф открыл сейф, достал амулет связи и активировал. Спустя пару минут ожидания, пришел обратный ответ, и из магического устройства донеся ровный женский голос:
— Весы приветствуют верного хранителя Равновесия.
— Важно только Равновесие, — ответил милграф ритуальной фразой.
— И нет ничего важнее! — невидимая собеседница закончила обмен приветствиями, принятыми в церкви Равновесия.
— У меня плохие вести, — покаянно произнес Аурелио.
