Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 17
— Похоже, я вернулся, — пробормотал Мак. — Вы беседовали с княжной?
— Ладно, руки впредь не распускай! — сказала Илит и в свою очередь бесследно исчезла.
Глава 8
Как только Илит пропала, Мак сказал «всего наилучшего» спящей княжне Ире и поспешил к Марко Поло, которого следовало как можно скорее предупредить о покушении.
Однако обратный путь оказался намного труднее. Мак не вовремя задумался, сбился с дороги и стал плутать по незнакомым коридорам, спиральным лестницам и покатым переходам с этажа на этаж.
В широких незнакомых коридорах было так много всякого пестрого люда, что Маку подумалось: а не забрел ли он в галереи крытого базара, который опоясывал дворец и занимал изрядное число акров. Но тут совсем близко затрубили ханские трубачи, раздалась барабанная дробь, и Мак сообразил, что он на правильном пути. Он отыскал покои Марко Поло и ворвался внутрь без стука, тяжело отдуваясь и стирая пот со лба.
— Марко! У меня к вам срочный разговор! — прокричал он — увы, пустой комнате.
Очевидно, Мак провел в Зеркальной темнице не один час, и уже наступил вечер, хотя угадать время дня во внутренних коридорах невозможно — окон нет, днем и ночью одинаково горят факелы на стенах. Мак кинулся прочь и без приключений, быстро и благополучно добрался до Пиршественного чертога.
Когда он прошел мимо стражников, охраняющих вход, пир был уже в разгаре.
Кублай-хан и самые знатные придворные восседали на помосте в том же порядке, что и утром, когда Мак увидел их впервые. Тут же находились и Марко Поло, и княжна Ире, и придворный чародей в усыпанной звездами мантии. Негромко наигрывал небольшой оркестр, а на тесных подмостках актеры-монголы разыгрывали спектакль; один из них — в огромных шароварах из козьей кожи, с раскрашенным носом — как раз канючил:
— Возьми себе моего яка… умоляю, забери себе моего яка…
Но неожиданное появление встрепанного Мака отвлекло внимание всех присутствующих. Все глаза устремились на него.
Мак был слегка смущен установившейся в зале тишиной и всеобщим вниманием к появлению его персоны. Он откашлялся, прочищая глотку, и произнес:
— Это здорово, Марко, что я вовремя нашел вас. Против вас существует заговор. Я подслушал, как два солдата во время занятий воинской муштрой сговаривались совершить убийство. Оба мерзавца из Тира, и один говорил другому…
Марко Поло остановил его жестом и показал в сторону от помоста. Там стояли два бородатых солдата — те самые, чей разговор Мак подслушал на плацу.
— Вы говорите об этих солдатах? — спросил Марко Поло.
— О них, о них!
— Занятно. А вот они пришли сюда с сообщением, что это вы задумали убить меня.
— Какая-то чепуха! — опешил Мак.
— По их словам, вы заплатили им, чтобы они лишили меня жизни.
— Эти проходимцы норовят свалить все на меня, чтобы спасти свою шкуру! Поверьте, Марко, я не лгу!
— Как знать. Ваше поведение кажется мне весьма подозрительным, — сказал Марко Поло и добавил, поворачиваясь к Кублай-хану: — Будет ли мне позволено предоставить доказательства двуличности сего человека?
— Позволяю, — кивнул Кублай-хан, — меня всегда занимала искусность, с которой европейцы распутывают всякие темные и загадочные дела.
— Княжна Ире, расскажите нам о происшедшем с вами.
Княжна Ире встала со своего приземистого небольшого трона, стоявшего на основном помосте, неподалеку от ханского трона. Она успела переодеться в небесно-голубое одеяние с вышитыми лютиками и с видом совершенной невинности защебетала на ломаном монгольском:
— Этот длинноногий фат незваным ввалился в мои покои, куда всем мужчинам доступ строжайше запрещен. Он стал делать мне неприличные предложения на моем родном языке — не просто на нашем языке, а на том жаргоне, которым пользуются наши отбросы общества — воры и головорезы. Я просто обмерла от страха: человек, который так обращается к княжне, может иметь в голове одно — убийство! Я лишилась чувств и упала, а когда пришла в себя, он пропал. При всем своем свирепом виде парень оказался трусливым, очевидно, какой-то шум в коридоре спугнул его. Я же надела этот голубой наряд и поспешила сюда.
— Вранье, ужасное вранье! — задохнулся от возмущения Мак. — Да разве не вы сами, Марко, послали меня побеседовать с княжной!
— Вы хотите сказать, что это я послал вас к княжне? — пророкотал Марко Поло, как заправский комедиант: закатывая глаза и со значением косясь на хана. Затем он обратился к присутствующей знати: — Почтенные люди, вы меня знаете на протяжении семнадцати лет. Хотя бы раз я позволил себе поступок, противоречащий монгольским законам и обычаям? Мог ли я подбивать доктора Фауста столь возмутительно нарушить простейшие требования приличия?
В мертвой тишине все присутствующие в Пиршественном чертоге решительно замотали головами: нет, не мог, конечно же, не мог!
Казалось, что даже отрубленные головы, сложенные аккуратными пирамидами, задвигались и завозмущались: нет, не мог, не мог!
— Все было подстроено! — возбужденно вскричал Мак. — Теперь-то мне ясно: по каким-то своим причинам Марко Поло решил погубить меня! По всему видно, он не желает терпеть соперника при ханском дворе! И, думается, он ощутил себя на вторых ролях — ведь он всего-навсего венецианский купчик, а я офирский посол!
— Касательно последнего утверждения, — сказал Марко Поло, — дадим высказаться придворному чародею.
Чародей встал, поправил расшитую звездами мантию, неспешно водрузил на нос очки в проволочной оправе, дважды откашлялся, прочищая горло, несколько раз презрительно хмыкнул в сторону «доктора Фауста» и произнес:
— Я имел беседу со всеми пекинскими учеными мужами, сведущими в географии. Они в один голос утверждают, что такой страны, как Офир, не существует. А если она и существовала в легендарные времена, то сгинула в результате некоего стихийного бедствия. И, наконец, общее мнение сведущих людей таково: существуй Офир на самом деле, своим послом он выбрал бы кого угодно, только не германца!
Мак в отчаянии замахал руками. Волна ярости помутила ему рассудок, он в бешенстве сжимал кулаки и притопывал ногами, но не мог сказать ничего членораздельного в свою защиту.
Кублай-хан торжественно провозгласил:
— Всем ведомо как мое милосердие, так и мягкость наших судей, но сейчас я принужден сказать, что судом моих ближайших придворных, из коих никто по знатности не стоит ниже его, сей человек признан самозваным послом выдуманной страны, другая его вина — попытка соблазнить девушку ханских кровей. Согласно решению упомянутого суда достойных людей, сего преступника следует незамедлительно схватить и препроводить в тюрьму, где его должно пытать пытками, положенными всякому самозванцу, после чего удушить, выпотрошить, разорвать на куски, после чего предать сперва воде, затем огню.
