Дороти должна умереть - Пейдж Даниэль

— Скука, — протянула я вслух. — И имя твое «убийца».

И только тогда я вдруг сообразила, что совсем забыла о единственном друге, который действительно был у меня во дворце. Ну хорошо, о двух друзьях. Друг номер один — крыса Звездочка. Теоретически сейчас она в целости и сохранности находится у друга номер два — Пита.

Пит. Он почти вылетел у меня из головы! Интересно, он здесь? Знает ли, что мне удалось спастись? Или как я смогла провернуть побег? Даже если я найду его, то все равно не смогу рассказать обо всех своих приключениях. Я теперь Астрид, и пусть Питу можно доверять, урок колдуний я намотала на ус: не стоит лишний раз рисковать и рассказывать кому-то о себе. Мне полагается следовать плану. Наблюдать и ждать.

Сижу. Наблюдаю. Жду. Я едва из костюма горничной не выскочила от страха, когда колокольчик на комоде поднялся на пару дюймов в воздух и зазвенел. Это значило, что кому-то во дворце требуется помощь служанки. Я знала о колокольчике, потому что Астрид знала о нем. Благодаря заклинанию Момби я могла извлекать из памяти служанки какие-то ценные сведения. Они и подсказывали мне, как поступала Астрид в новых для меня обстоятельствах.

Я подошла к колокольчику и осторожно перехватила его пальцами. Звон стал громче. Вытянув руку, я поднесла колокольчик к двери — он зазвенел еще громче. Но стоило вернуть его обратно на крышку комода, перезвон практически затух. Это напоминало игру в горячо-холодно. Колокольчик говорил, куда именно нужно идти. Прихватив колокольчик, я вышла за дверь, преодолела один коридор, а потом еще и еще… У каждого поворота я внимательно прислушивалась, определяя, куда идти дальше. Я продолжала скитаться по дворцу, а звон колокольчика становился все громче и громче. Какой же огромный этот дворец!

Звон прекратился, когда я остановилась у резной дубовой двери. Я искренне надеялась, что колокольчик приведет к совершенно обычной двери, но, конечно же, он притащил меня к этому безобразию в самом конце длинного коридора. На двери был вырезан пейзаж, который двигался и изменялся, словно мультфильм, пока я на него смотрела. Мертвые черные дрозды дождем падали на кукурузное поле.

Я постучала и сразу отскочила — один дрозд взорвался под моими костяшками и превратился в кучу перьев. Знакомый нетерпеливый голос приказал войти. Сердце мое ушло в пятки, когда взгляду предстал Страшила, сидящий на краешке кровати и ожидающий меня. Или, вернее, Астрид.

— Да, Ваше Королевское Страшильчество? — прощебетала я самым приторно-сладким голоском, пусть внутренне и сотрясалась от дрожи. Я встретилась лицом к лицу — и наедине — с монстром, ставившим эксперименты над Мелиндрой. Ощутив, как закололо пальцы руки, я слегка успокоилась, когда вспомнила, что клинок здесь, рядом, и явится по первому зову.

Комната Страшилы меньше всего напоминала спальню. Скорее огромный грязный кабинет. Все горизонтальные поверхности были завалены кипами бумаг, грязными тарелками и пучками соломы. Пахло здесь затхлостью и гнилью, как в тележке с заплесневевшими дровами, которую наши соседи катали по всем «Пыльным акрам». У своих ног я приметила книгу в кожаном переплете, открытую на странице с изображением внутреннего строения летучих обезьян. На полях ее красовались заметки мелким пляшущим почерком. Я вздрогнула и с трудом отвела взгляд, поднимая его выше, где вдоль стен тянулись в бесконечность огромные книжные шкафы.

— Ну и? Почему так долго? — резко выпалил Страшила.

Я столь же резко обратила взгляд в его сторону: жуткие глаза-бусинки смотрели прямо сквозь меня.

— Почему сразу же сюда не перекинулась?

— Во дворце запрещено перемещаться, — отозвалась я. Слова сами сорвались с языка.

Мысленно я вздохнула с облегчением, заметив, что Страшила раздражен, но явно ничего не заподозрил.

— Ты должна была уже усвоить, что эти глупые правила не в счет, если вызываю я, — проворчал он, бросая на меня многозначительный взгляд.

О нет. Прошу-прошу-прошу, только не говорите, что он — тайный любовник Астрид. Но Страшила лишь нахмурился и указал на квадратный металлический поднос, стоявший на прикроватном столике.

— С каждой секундой здесь я все больше глупею, — ответила я.

Изо всех сил стараясь не нарушить царивший в комнате бардак, я осторожно переступила через горы всякого хлама и взяла поднос. Пришлось собраться с духом, чтобы успокоиться, когда я разглядела предметы, лежавшие на подносе: ножи, скальпели, длинные изогнутые иглы, щипчики и кучу других пыточных инструментов. Некоторые были испачканы кровью.

Наверное, такие же инструменты это чудовище использует, чтобы кромсать невинных жителей Страны Оз и ставить над ними эксперименты. И что, по его мнению, я должна с этим делать? Страшила небрежно прислонился набитым соломой телом к резному изголовью кровати и принялся вытаскивать из головы острые булавки, аккуратно выкидывая их в металлическое ведро, стоявшее у ног. На них тоже была кровь. Я прокашлялась и кивком указала на кошмарную выставку инструментов, украшавшую поднос.

— Что прикажете делать с этим сегодня, Ваше Королевское Страшильчество? — Я старалась сохранять в голосе невозмутимость, как хорошая, послушная девочка-служанка, хотя и была в ужасе от увиденного. Ко встрече со Страшилой в первые минуты пребывания во дворце я была не готова. Да я вообще не была готова к Страшиле.

Он оглядел меня с ног до головы мертвыми блестящими пуговичками.

— Я хочу, чтобы ты сделала то же, что и всегда. Да что с тобой сегодня? — Не дожидаясь ответа, Страшила схватил с подноса скальпель и принялся осторожно разрезать швы, скреплявшие мешковину на его голове. — Начну пока без тебя. Шприц уже наполнен.

Тогда-то я его и заметила: рядом с остальными окровавленными инструментами лежал шприц с длиннющей иглой. Я взяла его, жалея лишь о том, что не знаю заклятия, которое заставило бы руки не дрожать. Когда я вновь повернулась к Страшиле, тот как раз откидывал с головы ткань, открывая мозг. Как-то раз на уроке биологии мне довелось вживую увидеть настоящий мозг обезьяны. Этот был весьма на него похож, только оказался более розовым и склизким. Мозговое вещество было помещено в красную желейную массу, которую я ошибочно приняла за кровь.

Я перехватила шприц и слегка надавила, убирая пузырьки воздуха, — видела, что так делают медсестры в сериалах. И… куда мне его втыкать? Позаимствованные у Астрид воспоминания не давали ответа. Возможно, магия не работала так хорошо, как хотелось бы, или служанка просто-напросто блокировала воспоминания об этих травмирующих психику сценах, чтобы они никуда не просочились. А может, я блокировала их сама, желая умчаться отсюда со всех ног. Как бы то ни было, я, как полная идиотка, застыла рядом с кроватью со шприцем в руке.

Еще секунда промедления — и обтянутая перчаткой рука Страшилы, взметнувшись в воздух, стальной хваткой поймала мое запястье. Держал монстр крепко, я чувствовала, как при каждом движении похрустывает его соломенная набивка. Я едва не начала вырываться, но сообразила, что Астрид так не поступила бы, и опустила испуганный взгляд на пол.

— Не ошибись, деточка. Иначе иголки буду втыкать в тебя я.

— Да, сэр, — кротко отозвалась я с дрожью в голосе.

Когда рука Страшилы разжалась, я приступила к делу. Втыкая иглу в самую розовую часть его мозгов, я надеялась, что в шприце все же остался маленький пузырек воздуха. Очень хотелось, чтобы моим следующим заданием стала уборка соломы почившего монстра и вынос ее из дворца. Я нажала на поршень, выталкивая жидкость. Страшила испустил долгий стон облегчения. Голова его склонилась к плечу, а изо рта безвольно свесился едва заметный язык. Ого, у него есть язык.

— О-о-о-о… — вновь простонал Страшила.

Я выдернула иглу и положила шприц обратно на поднос, медленно пятясь назад.

— Знаешь, как много мозгов пришлось ради этого выкачать?

Страшила даже не смотрел на меня. Казалось, он разговаривает сам с собой и едва ли помнит, что я вообще здесь.