Падший (СИ) - Тимофеев Владимир

Как только лучники скрылись, он почтительно опустился на одно колено и склонил голову:

— Мессир! От имени жителей Пустограда я рад приветствовать вас и ваших друзей в нашем славном городе…

В Пустограде мы поселились там же, где я жил с соратниками до похода на Арладар. Территория участка и дома, раньше принадлежавшего местному бургомистру (однофамильцу капитана Бартозо), позволила разместить всех. Лошадям нашлось место в обширной конюшне, обычным бойцам — в двух пристройках, офицерам — в хозяйской части. Я и Алина заняли те помещения на втором этаже, которые год назад (по объективному времени) занимали мы с Рейной. Самые безопасные в доме, выходящие окнами не на улицу, а во внутренний дворик.

— После вас, мессир Краум, здесь никто не селился, — сообщил мне про эти комнаты Балий. — Оставили всё, как есть. Как было при ваших друзьях-чародеях…

Тем же вечером я побывал в магсовете. Ничего интересного там не случилось, все разговоры по делу оставил назавтра, а пока просто принял доклады от магических и светских властей о том, что происходило в городе и окрестностях за время моего вынужденного отсутствия.

После Совета мы с бывшей невестой Ашкарти отправились на центральную площадь. Туда, где сейчас должен был находиться алтарь с дарованным мной Пустограду камнем Байаль.

Алтарь там действительно находился. Только уже не во временном укрытии, а в специальном выстроенном вокруг него здании. Не сказать, что величественном, но, в целом, весьма симпатичном, украшенном целой кучей «архитектурных излишеств» — всякими там барельефами, портиками, колоннами и прочей фигнёй. Стоящая рядом церквушка «великого исцелителя и святой светлейшей» выглядела в сравнении с ним бедной родственницей. Гладкие ровные стены, высота метров восемь, не больше, крыша из черепицы и косой крест на коньке над фронтоном заместо флюгера.

В церковь «своего имени» я пока заходить не стал, решив заглянуть сперва в храм, где хранился Байаль.

Осколок драконьего «средоточия» располагался всё в той же каменной чаше от высохшего фонтана, куда я положил его, вернувшись из Пирамиды желаний.

— Он, кажется, чувствует сотоварища, — пробормотала Алина, осмотрев городскую святыню.

— Аналогично, — кивнул я, прислушавшись к собственным ощущениям.

Спрятанный у меня за грудиной собрат здешнего камня и вправду почуял «родственника». Он то теплел, то делался холоднее, то начинал дрожать, вызывая зуд в подреберье и шум в голове.

— Работает, как часы, — сообщила тем временем девушка, указав на алтарь. — Энергии в нём почти сто процентов… Но какая-то часть, хм, утекает непонятно куда. Мизерная, конечно, но тем не менее.

Информация мне не понравилась.

— Утекает? Куда? Можешь её отследить?

— Попробую…

Алина прикрыла глаза и сосредоточилась.

— Куда-то… туда утекает, — несколько неуверенно проговорила она спустя полминуты, указав рукой на восток.

— И что там у нас? — почесал я в затылке.

— Арладар, Шаонар, Ашкулук, Самаан… Астия со своими нукерами, — стала перечислять спутница.

— А ещё Холм познания, — добавил я, чуть подумав.

— Холм познания? Ты полагаешь…

— Я полагаю, что раз уж мы здесь, нам надо обязательно прогуляться к Пустой горе, — не дал я закончить ей мысль. — И чем скорее, тем лучше. Прямо сейчас. Пошли…

Глава 21

Любопытно, но западные ворота, через которые претендентов на чудо раньше пускали к Пустой горе, были теперь закрыты, и рядом стояла стража. На вопрос «Почему?» караульный десятник только рукой махнул. Мол, развелось дураков, как грязи, рвутся туда целыми толпами, а дальше то в пропасть падают, то ядовитым туманом надышатся, то отношения начинают у подножия выяснять. Вот магсовет и решил никого больше туда не пускать. Типа, временно, пока там не рассосётся.

А когда я поинтересовался, сколько это «временно» уже длится, десятник почесал репу и сообщил, что, почитай, уж как месяцев шесть или семь, не меньше.

Нас он, понятное дело, останавливать не решился и калитку в воротах открыл.

По мосту мы шли медленно, держась середины дороги. Клубящийся за парапетом туман вздымался вверх метров на двадцать и, изгибаясь, как арка, смыкался над нашими головами. Правда, вверху его слой истончался и сквозь него даже проглядывали плывущие в вышине облака.

— Какая интересная энергетика, — поделилась наблюдениями Алина. — Слева от нас классическая энергия «минус», справа, наоборот, «плюс». Если они сойдутся друг с другом, то или слипнутся, или аннигилируют… Нам объясняли, в теории может случиться и то, и другое, но на практике с такими объёмами маг-энергии никто не работал. А здесь её концентрация просто зашкаливает. Любой даже самый могучий маг сгорит в ней за пару минут…

— А если это будет не маг?

— А немаг сгорит в ней мгновенно. Но это не главное.

— Не главное? Любопытно, — с интересом взглянул я на спутницу. — Что же тогда по-твоему главное?

— Главное то, что здесь, на земле, над этим мостом не даёт энергиям «плюс» и «минус» сойтись напрямую. Я не уверена, но, похоже, что это ещё один тип энергии, про которую нам не рассказывали.

— Ещё один тип? — удивился я. — Так это, выходит, он не пускает сюда ядовитый туман?

— Да. И если продолжить «туманную» аналогию, то над этой дорогой тоже висит туман. Очень много тумана. Но только невидимого. Невидимого человеческим зрением. Для магов и для немагов он абсолютно нейтрален. Его энергию я назвала бы энергией «ноль». Чтобы было понятнее, энергии «плюс» и «минус» — это как полюса у магнита или же отличающиеся по знаку электрические заряды, а энергия «ноль» — это как, например… гравитация. Ну, или что-то похожее, привычно-обыденное, не воспринимаемое человеческим разумом как нечто особенное, не познаваемое уже имеющимися инструментами и способами познания.

— Но ты её, тем не менее, видишь, — уточнил я на всякий пожарный.

— Вижу, — кивнула Алина. — Но мой случай, ты знаешь, он уникальный. То самое исключение из всеобщего правила, «ошибка эксперимента», которую пробуют опровергнуть, но в результате придумывают очередную всё объясняющую теорию.

— Тёмная материя, — пробормотал я себе под нос.

— Что-что? — не расслышала спутница.

— Не обращай внимания, — махнул я рукой. — Это я так. Размышляю-прикидываю, что нам теперь со всеми этими догадками делать…

К подножию Пирамиды желаний мы подошли через двадцать минут. Разбросанные тут и там валуны, щебёнка, каменные обломки и прочие «результаты человеческой деятельности», возникшие благодаря стараниям тысяч искателей, нисколько не изменились с тех пор, когда я с соратниками приходил сюда в поисках инструмента для мести. Исчезли лишь люди и то, что они приносили с собой, желая проникнуть под гору: палатки, тачки, отбойники, шахтёрские кирки…

— Вот за эту границу, — указал я на цепочку гладких, похожих на плитки камней, — маги переступать не могли. Их что-то сразу же убивало.

Сказал и испытующе посмотрел на Алину.

Бывшая невеста Ашкарти не подвела. Она долго и достаточно пристально вглядывалась в разложенные под ногами каменья, а затем таки выдала личное «экспертное» заключение:

— Я, кажется, понимаю, в чём дело. По этой линии протекают сразу три энергопотока. Тонкие, словно нити. И, как на мосту, они разделяются: «плюс», «минус» и «ноль». Последний посередине. А ещё энергией ноль всё заполнено до и после границы. Получается как бы слоистый пирог: «ноль-плюс-ноль-минус» и снова «ноль».

— И что это означает? — не сразу врубился я в эти теоретические построения. — Как это убивает магов?

— Элементарно, — заявила Алина тоном Шерлока Холмса. — Маг волей-неволей, будучи сам по себе магическим накопителем, когда попадает в энергополе, принимает в себя часть энергии. Но только «плюс» или «минус». Когда их концентрация невысокая, они просто смыкаются и иногда перемешиваются. Но если плотность энергий превышает критическую…