Дмитрий Таланов - Арпонис
— Чем бить будем? — живо спросил он.
— Тем, что есть, собой! Биополем своим, аурой — называй как хочешь!
— Где ж мы ее столько наберем? — с сомнением спросил Сашка. — Этот-то, смотри, какой здоровый!
— Есть один способ, — будто очнувшись, заговорил Андрей деловито. — Никогда не верил в него, да один черт: другого нет. Надо взяться за руки и хорошенько разозлиться на объект, который перед тобой.
Сашка молча схватил его ладонь в свою.
— Вторую давай! — тряся другой рукой, нетерпеливо воскликнул Андрей. — Так надо, понимаешь? Давай протягивай за спиной! — поторопил он.
— Я так не могу! — засомневался Сашка. — Можно, я одну руку оставлю свободной?
— Чтобы кулаком помахать перед его носом? — рыкнул Андрей. — Я тебе оставлю… Сашка, быстрее! Эта зараза вот-вот вылезет!
Глядя на темное нечто, уже ощутившее их присутствие и от этого нетерпеливо подрагивающее, Сашка вывернул другую руку, сцепившись с Андреем за спиной. Застыв в неудобной позе, он почувствовал себя странно беспомощным.
— А теперь чего? — быстро осведомился он.
— Успокойся!
— Что? — удивился Сашка.
— Делай что говорю! — панически воскликнул Андрей. — Успокоиться надо!
— Хорош информацию порциями давать! — вышел из себя Сашка. — Ты лучше заранее скажи, что делать после того, как успокоишься, а то времени может не остаться!
— То, что ты проделал в своей комнате, когда перепугался, — одним духом произнес Андрей. — И на счет три, понял?
— Кто будет считать? — молниеносно поинтересовался Сашка.
— Считать буду я! Я его вижу, ты — нет.
— Я его тоже вижу, но смутно!
Они стояли, сцепившись руками и повернувшись грудью к потерявшей всякую форму тени, которая чуть покачивалась, словно собираясь с силами.
— Какая мерзость! — брезгливо произнес Сашка.
— Между прочим, это была твоя идея раздразнить ее, — засопел рядом Андрей. — Так, всё! — он затрясся, как в лихорадке.
С отростками вроде щупалец, бесформенная фигура качнулась к ним. Из глубины ее раздался тихий смех. Это был не обычный смех. От этого смеха хотелось бежать или прятаться, но бежать было некуда, а прятаться — негде.
Смех вызвал у Сашки панический страх. Ему стало страшно так же, как когда он испугался тети Зины в своей комнате. Страх был черный, лишающий воли и рассудка, но с ним уже боролась другая сила.
— Раз… — дрожа каждой клеточкой тела, произнес Андрей, а Сашку будто с размаху окунули в прорубь. Знакомая ему после встречи с Джокером ледяная волна прокатилась по телу, за ней следующая. Дальше они пошли не переставая, замораживая его страх, фокусируя на цели, изолируя от посторонних шумов и ощущений.
Сашке больше не было страшно, настолько слабо он воспринимал происходящее, кроме одного — тени, что надвигалась на них. Фигура сделала плавный шаг, напоминающий скольжение.
— Два, — чуть тверже произнес Андрей.
Сашка оцепенел. Холод сковал его, превратив в живую статую. С треском ломающегося льда хрустнула тьма перед ним. Он уставился на открывшееся взору знакомое пространство, откуда, выставив грозные когти, падал на него орел.
Клубящееся нечто было в двух шагах от них, но уже в следующее мгновение гаркнул в полный голос Андрей:
— ТРИ!
Сашке показалось, что он взорвался. В глазах его потемнело, он качнулся, но устоял, скованный каркасом замороженной кожи. То, что двигалось к ним, будто с размаху налетело на бетонную стену.
Как сорванный ветром плащ, тень слетела с застывшей фигуры старой, несчастной женщины с устремленным вдаль взглядом выцветших глаз. А невидимая стена продолжала двигаться, унося с собой стремительно сжимавшуюся тень. Высокий, режущий ухо визг пронесся по подвалу, затухая вдали.
Перед Сашкой с Андреем стояла воздевшая руки тетя Зина с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Достаточно древняя, чтоб сойти за их прабабку. Постояв секунду, она беззвучно осела на пол.
Андрей осторожно приблизился к ней и прислушался.
— Дышит, — коротко доложил он и бросил на Сашку озабоченный взгляд. Тому явно было нехорошо.
Как только исчезло чувство холода, Сашку затошнило. Голова держаться прямо не хотела, клонилась, и он боролся с желанием упасть на пол и тут же заснуть. Андрею же всё было как с гуся вода. По позеленевшему лицу друга он понял, что тот чувствует себя неважно, и хотел чем-то помочь, но Сашка лишь отмахнулся. Он прислонился к стене и закрыл глаза, приходя в себя.
Наконец голова перестала кружиться. Остались только тошнота и противная, липкая слабость.
— 14 —
Пока Сашка приходил в себя, Андрей нарезал круги. Снуя по помещению будто вынюхивающий зверя фокстерьер, он настолько увлекся, что чуть не наступил на всё еще лежавшего без сознания ассистента.
— Осторожней, — предостерег его Сашка, глядя, как нога Андрея опускается в миллиметре от бледной руки. — Хорош скакать, пошли отсюда.
— Подожди, подожди, — нетерпеливо бросил тот из-под шторы черного бархата, закрывавшей одну из стен. — Еще минуточку!
— Говорю, пошли, — более настойчиво сказал Сашка. — Мне кажется, нам не стоит здесь задерживаться. — Он посмотрел на лежавшую без движения тетю Зину. — Что с ней теперь будет?
— Ничего не будет, — ответил Андрей, продолжая осматриваться. — Очухается и встанет. Весьма вероятно, совсем другим человеком!
Он успокоился и подошел к кофру. Но, сделав попытку его поднять, Андрей лишь сумел оторвать портфель от пола. Лицо его налилось кровью.
— Ну, что ты встал? — сердито глядя на друга, возмущенно сказал он. — Помогай! Видишь, тяжесть какая!
— Оставь ее, — сумрачно сказал Сашка, чувствуя, что даже языком ворочать ему тяжело.
— Ты что? — не отпуская рук от кофра, всполошился Андрей. — Я ее не оставлю!
Сашка лишь устало покачал головой.
— Ну ты даешь! — вспылил Андрей. — А чего ради мы приперлись сюда? Давай хватаем и пошли!
— Мы не договаривались ее забирать, — возразил Сашка. — И вообще это чужая вещь, даже не тети Зины.
— А о встрече с демонами мы договаривались? — возмутился Андрей, согнувшись в три погибели, но не выпуская кофр из рук.
— Нет, но предполагали, что можем столкнуться с чем-то подобным.
— Ничего подобного я не предполагал! — решительно произнес Андрей. — Я думал, твоя тетя всего лишь черный маг. Имею я право получить что-нибудь за моральный износ?
— Еще раз говорю, это чужая вещь!
Андрей вскипел. Сашка слушал доводы, приводимые ему один за другим в пользу изъятия книги, и только мрачнел.
