Джин Вулф - Солдат Сидона
— Люди Кемета говорят о стране Ям, но давным-давно нет такой страны, только воспоминание. Еще они говорят о Куше, как если бы Куш — все земли на юге. Есть речное царство с таким именем, там выращивают замечательных лошадей. И там очень жестокие люди. — Она указала на юг и на восток.
Я сказал, что люди Куша не могут быть жестоки к своим лошадям, иначе они бы не были такими замечательными. Она согласилась.
Ее народ тоже выращивает лошадей и пасет скот, следуя за травой. Я не знаю, что это значит, но не стал спрашивать. Из-за этих лошадей и собак сатрап платит им, и они охраняют границы Кемета. И они отличные следопыты.
Я ничего этого не знал, пока мы шли по дороге вслед за быками. Мы видели маленького оленя, очень красивого и изящного, с острыми рогами. Багину хотел застрелить одного, но я сказал, чтобы он подождал до вечера, когда мы должны будем остановиться и поесть. Урей отвел меня в сторонку и сказал, что Мит-сер'у может лечь с другим, пока нас нет. Я спросил, почему он так думает, и он сказал, что это из-за того, что она заставила меня взять его с собой. Я понял, что его слова мудры, и остановился, как только солнце начало припекать по настоящему. Корабль догнал нас около полудня. Чаниу спросил меня о деревне, которую мы видели на другой стороне канала.
24
НА КОРАБЛЬ пришел эллин. Мит-сер'у говорит, что он был с нами и раньше. Он ей не нравится и она жалуется, что он все время глазеет на нее. Как и моряки и мои солдаты, но Мит-сер'у остается в нашей палатке, что этот эллин ее не видел.
Мы разбили лагерь рядом с городом из обожженных кирпичей, стоящим недалеко от реки. У его жителей такая же темная кожа, как у Алалы. Я спросил, есть ли у них храм Красного Бога, потому что прочитал в свитке как о нем говорил человек, державший в руке огонь. У них нет. Только обратная сторона ладоней Алалы по настоящему черная; так и у этих людей. В свитке написано, что ладонь того, кто держал огонь, была черна везде.
Эллин долго говорил с Сахусетом. Хотел бы я знать о чем, но они сидели перед палаткой Сахусета и замолкали, когда кто-нибудь подходил поближе.
Я НЕ в состоянии хорошо писать. Слишком много выпил. И все-таки я должен записать то, что видел. Мит-сер'у и я вернулись в палатку очень поздно. Если бы не моя рука, она бы упала. Перед палаткой Сахусета сидел павиан. Он ел обезьянку, очень быстро, и, как собака, трещал ее костями. Я постарался, чтобы Мит-сер'у этого не видела. Я пишу около нашего огня.
УЖЕ все готово, но мы до сих не отчалили и совещаемся с тени паруса, который моряки растянули на шестах. Чаниу не хочет, чтобы Мит-сер'у сидела с нами, но я обычно рассказываю ей кое-что из того, что было сказано, и, как мне кажется, Нехт-нефрет рассказывает все. Нехт-нефрет здесь, потому что Тотмактеф в деревне, и Алала не хочет сидеть с нами одна, без другой женщины. Мит-сер'у осталась в нашей палатке. Поэтому капитан позвал Нехт-нефрет. Алала улыбнулась и сейчас они сидят рядом.
— Мы все можем стать богатыми и уважаемыми людьми, — сказал Агафокл. — Кое-кто из вас уже и так знают об этом. Сахусет знает все и полностью согласен со мной.
Сахусет кивнул.
— Сатрап послал Сахусета, чтобы он представлял народ этой страны — большинство из вас это знает. Знает это и Благородный Чаниу. Он представляет самого сатрапа, как вы все знаете. Прежде, чем принять решение, он хочет услышать ваши советы, потому что хочет учесть все возможные обстоятельства.
Первым заговорил капитан: — Нам нечего сказать, пока мы не узнаем, о чем идет речь.
Агафокл кивнул. — Я один из вас, если вы примете меня в свою компанию, но меня послал не сатрап, а мой друг Чартхи, который принадлежит к одному из самых благородных семейств Кемета. Его сын, Камес, отправился на поиски копей фараона и не вернулся. Чартхи пообещал вознаградить меня, если я найду его. Я не собираюсь это скрывать. Если бы не богатое вознаграждение, я бы вообще не пошел на юг.
— Ты хочешь разделить его с нами? — спросила Нехт-нефрет. — Неужели оно так велико?
Агафокл покачал головой. — Нет. Я собираюсь заработать его и сохранить для себя, но я вижу и возможность более богатого вознаграждения. Большая его часть пойдет, конечно, Благородному Чаниу, но и нам останется достаточно много. Я хочу потребовать свою долю, но не буду завидовать вашим. Много лет назад у фараонов были золотые копи в пустыне к западу от Великой Реки. Все знают, что они там и остались, и многие путешествовали в эту страну, чтобы увидеть их. Есть и другие копи, на востоке, дальше от реки. Кто-нибудь видел их?
— Я слышал о них, — сказал Кха, — слухи ходят, по меньшей мере. Говорят, что они полностью истощены.
— Кто говорит?
Кха пожал плечами. — Это то, что я слышал.
— Царь Сиаспиг показывает истощенные копи, лежащие рядом с рекой, — сказал Сахусет, — тем, кто спрашивает о копях. И никто в Уавате не говорит о восточных копях. Слишком опасно.
— Я боюсь не Царя Сиаспига, — прошептала Алала, — но моего мужа. Без его разрешения я не буду говорить о таких вещах.
Многие еще говорили, но ничего важного, пока не вернулся Тотмактеф и ему не объяснили предмет разговора. — Ее муж, — сказал он, — испытывает благоговейный страх перед Благородным Чаниу.
Чаниу улыбнулся, кивнул и сказал: — Попроси твою жену рассказать нам, — и Тотмактеф так и сделал.
— Есть такие места, где воины нехасу не разрешают нам пасти скот, — тихо сказала Алала. — Там везде камни и мало травы, так что мы не воюем из-за них. Те же самые воины покупают наш скот. — Она пожала плечами.
— Есть ли там шахты? — спросил Кха.
Она опять пожала плечами. — Я не знаю, что это такое, но в одном из таких мест у нас есть храм. У нас есть и другие храмы, но именно в этом мы не можем приносить жертвы. Из-за этого мой отец разозлился и потребовал от воинов начать войну.
— И?… — Чаниу ободряюще улыбнулся.
— Его послали на север, когда война еще не началась.
— Очень интересно, — объявил Агафокл.
Чаниу кивнул. — Ты знаешь, где находятся эти места, Алала?
Она коснулась рукой мужа и тот разрешил ей говорить.
— Я сама их не видела, — прошептала она. Ее голос был едва громче дыхания. — Я родилась в Абу, но старики и наши старшие воины конечно знают. И наши жрецы.
— Пока мы медленно плыли по каналу, — сказал Агафокл, — я прямиком отправился в Миам и поговорил с людьми, с которыми торгую. Они отправили меня к другим. — Он вытянул правую руку и потер ее ладонь пальцами другой. — Я убедил их рассказать мне все, что они знают, и обнаружил много интересного. Я поделился своими знаниями с Благородным Чаниу и Святым Сахусетом. И, по требованию Благородного Чаниу, сейчас готов разделить их с вами. Я не прошу клясться, но вы вскоре сами увидите, что будет лучше, если мои слова не пойдут дальше. — Он остановился и подождал, не заговорит ли кто-нибудь другой.
