Джоэл Розенберг - Путь к Эвенору
Какие все милые люди!
— Почти полночь, — сказал Ахира. — Стража может смениться в любой момент.
Мой час. Как бы много ни было информации, дополнительная ее порция всегда пригодится — если вы понимаете, о чем я.
Мы занимали подозрительно богатые — и столь же подозрительно безопасные — апартаменты на третьем этаже гостиницы. Единственный вход и два балкона, ни до одного из которых не добраться с земли. С крыши, пожалуй, этого тоже не сделать — нависающий козырек мешал просто спрыгнуть с нее на балкон.
Мне ничто не мешало сползти по стене дома на площадь внизу — разве что случайный прохожий заметит.
Но за освещением в этом городишке следили так себе, два уличных светильника не горели, и местные жители не очень давили на стражу, чтобы их зажгли.
Вполне подходящий сумрак для таких, как я.
Выйти из главной двери? Можно, конечно, — но когда задумываешь надувательство, всегда лучше иметь возможность сказать потом, что был в другом месте.
Да, это я — Уолтер Словотский, надувала.
Я по-турецки сидел на полу, Андреа стояла позади и сильными пальцами массировала мне плечи. Я мог отказаться от массажа, предложенного красивой женщиной, но редко отказывал профессионалам, и никогда — если профессионалом оказывалась красивая женщина.
Джейсон нахмурился. На глазах у меня была повязка но как сходятся его брови, я просто услышал.
— Мне бы тоже надо пойти.
Тэннети фыркнула:
— Можно подумать, ты способен выручить его из беды! Голос его был слишком спокоен.
— Да, — ответил он. — Вполне можно подумать.
Он был прав — на прошлой вылазке он спас мне жизнь, — но сейчас это было лишним. Мы не готовы ни к бою, ни к бегству, и изменить тут ничего нельзя — во всяком случае, этой ночью. Будь мы более хладнокровны — мы оставили бы инженеров на солнышке еще на денек, чтобы, когда я отправлюсь на разведку, остальной отряд уже покинул город. Тогда, если дело обернется плохо, они могли бы уйти.
Но нет. Они заперты наверху много дней, выставлены умирать, ссыхаясь на жарком солнце, и, хоть я и не вижу возможности освободить их сегодня же, чем скорее мы узнаем, с чем имеем дело, тем скорее сможем их вытащить.
Если сможем.
Дело в том, что важность дела никак не влияет на возможность его сделать. Слишком много уроков дала мне жизнь на эту тему, и оставалось лишь надеяться, что сейчас я не получу еще один.
Время быстро осмотреться, выяснить, как лучше спасать инженеров: устраивая им побег — или одарив быстрой смертью.
Или вообще никак. Если ничего сделать нельзя — ничего сделать нельзя.
— Пора. — Я встал, открыл глаза и увидел — сквозь повязку, — что светильники в комнате горят по-прежнему. — Потушите свет.
Я услышал несколько дуновений.
— Свет потушен.
Чтобы хорошо видеть в темноте, нужно родиться гномом. Они не только лучше видят в темноте, но и различают три цвета в инфракрасной зоне, так что могут передвигаться бегом в условиях, где человек едва способен ползти на ощупь.
Этот наилучший способ мне недоступен. Следующий по эффективности способ видеть в темноте — это, во-первых, иметь наследственность, дающую хорошее ночное зрение, во-вторых, есть морковь в лошадиных дозах, нравится она тебе или нет (мне лично не нравится), и, наконец, третий способ — похуже, но тоже надежный — прежде чем выходить, дать глазам хорошенько привыкнуть к темноте.
Черный — мой любимый цвет, особенно ночью. Беда в том, что это классический цвет воров. Вообще-то неплохо было бы мне еще и раскрасить черными разводами лицо и руки, но это мгновенно выдало бы меня как лазутчика.
Ахира мимоходом сжал мое плечо.
— Не лезь слишком близко и постарайся не попасть в беду.
Он всегда старается уберечь меня от беды, и лишь насущнейшая необходимость вынудила его сегодня согласиться на мою ночную прогулку.
— В беду? Я?! — Я улыбнулся. — Как может угодить в беду человек, который так прилично выглядит?
Он не улыбнулся, хотя мрачно нахмуренное лицо чуток просветлело.
— Тоже верно. Не стремись подобраться поближе — у тебя слишком высокое положение, чтобы тебя интересовали мелкие детали Столбов Кары. Просто выясни ситуацию по-быстрому и возвращайся сюда.
— Разумеется.
Мода для хорошо одетых воров в этом сезоне: черные штаны плотного холста, заправленные в простые кожаные башмаки, куда более удобные, чем может показаться со стороны; черная дубленая куртка в талию, поверх всего — коричневый плащ с капюшоном. С одной стороны у пояса подвешен — на кожаных шнурах вместо металла, чтобы не брякал — короткий меч, с другой — кожаная дубинка, оружие разбойника, но и телохранители им пользуются. Две связки метательных ножей, спрятанные, разумеется; и большая сума, в открытую повешенная на плечо, а в ней — кое-какие деньги, пара сосудов целительных бальзамов и разные другие мелочи. Перчатки из мягчайшей свиной кожи, отлично державшие короткую кожаную веревку, из которой я сделал на крюке петлю и пропустил через нее длинную веревку для спуска.
На улице все было тихо. Ахира взялся за конец веревки, я перебросил другой конец через перила и шагнул в ночь.
Есть два основных способа ходить по городу: по главным улицам либо по проулкам и задним дворам. Я миновал два проулка, прежде чем наткнулся на то, что искал. Через улицу подмигивала окнами таверна, из-за ее дверей в ночь рвались матросские песни. К этим дверям через улицу вели приподнятые над грязью мостки.
Я выгреб из-под них немного грязи, снял башмаки, носки, перчатки, плащ, пояс, меч и куртку, все плотно увязал в плащ и сунул тючок под мостки. Потом прикрыл его вынутой грязью.
Ахира был прав. Если кто выглядит, как я, — он не станет шататься по центу города, поблизости от Столбов Кары, ни один, ни в компании.
Я выпрямился — голый до пояса, торба закинута на плечо и зашагал по проулку к таверне.
Сперва немного пива... нет, много пива.
Уличная грязь холодила мне ноги, пока я шел через улицу, в широкие двери, в шум, пение и свет общей залы.
— Эй! — сказал я. — Найдется тут кто желающий выпить с моряком?
Глава 15,
в которой возобновляются старые знакомства
Лучший моряк тот, кто умеет маневрировать при чуть заметном дуновении ветерка и обращать в свою пользу самые неблагоприятные обстоятельства.
Генри Дэвид ТороМне всегда казалось, что моряки только тем и занимаются, что выдумывают разные чудные названия для простых вещей.
Уолтер СловотскийВ первый раз, когда я отправился в плавание, все было неплохо, если бы не одна вещь. Есть люди совсем без чувства юмора.
