Александра Смирнова - Днем и Ночью
— Но как?
— Я тебя принесла, — коротко пояснила она. — Ты совсем не тяжелый, не беспокойся об этом.
Я вздохнул.
— Так быстро… Это были Акацки? Как они нашли меня?
Теперь уже вздохнула Ева.
— Я предупреждала, — девушка поднялась на ноги, подошла к занавешенному окну, заглянула за толстую штору, пустив в комнату полоску яркого света. — Нам повезло, ты нарвался лишь на жалкую пешку, мелкую фигуру. Если бы там был настоящий член Акацки, тот же упомянутый Гарлан, я бы так просто не справилась. А нашли они тебя… Я же как ходячий источник магии, мое сознание — прекрасная мишень, видно издалека. Меня защищает, глушит это излучение мое тело, а тебя ничто не прикрывает. Выйдя за пределы Обители, ты превратился в красный маячок на белом листе, не заметить трудно. С такими ресурсами, как у них, можно не только за пару минут состроить телепорт через океан или полконтинента, но и оцепить большую территорию. Даже здесь, достаточно далеко от места, где ты засветился, они легко нас найдут.
Она обернулась, прочла испуг на моем лице.
— Нет, нашли бы, если бы меня тут не было. Главное — чтобы я всегда была рядом. Излучение моего тела прикроет тебя, мое сознание экранизирует любую твою мысль. Пока я рядом — мы в безопасности.
Внезапно она нахмурилась, с силой сжала кулаки, медленно подошла ко мне.
— Ты идиот, Элизар! — сказала она. — Тебе ясно сказали, что нельзя! Нет, черт тебя возьми, тебе пуще надо! Ты хоть понимаешь своей чудной головкой, что выжить для тебя — чудо! И это чудо заключается в твоем незнании! Тебе повезло, что ты представления не имел о том, что я невосприимчива к большинству ядов, тебе повезло, что у тебя не достаточно сил, чтобы построить телепорт дальше, чем получилось! И тебе просто здорово повезло, что я смогла за семь с половиной минут догнать тебя! Тебе невероятно повезло, что я успела вынести нас оттуда раньше, чем они пришли! Я уже не говорю о том, что моя кровь — жизнь в чистом виде, такими, как ты, усваивается достаточно хорошо! Продолжать? Ты что, за супермена меня считаешь? Или себя? Ты можешь серьезно относиться если хоть не к мои словам, так к тому, что говорит Магистр! Неужели он неубедительно охарактеризовал Акацки? Считаешь их сказками до сих пор?
Вот и что это такое?! Меня отчитывают, как сопливого мальчугана! Лицо девушки из злого сменилось огорченным.
— Я не всесильна. При всей моей уникальности я не смогу защитить тебя!
— А я просил? — вырвалось у меня, скорее из-за того, что я ненавижу нотации и поучения, я ругался с отцом, когда он меня отчитывал, и больше именно поэтому, нежели я действительно считал так. Я ведь, как-никак, был благодарен ей за мою жалкую душонку…
Она вспыхнула, как порох, мгновенно, глаза её, красивые, шоколадные, мгновенно налились красным цветом, верхняя губа вздернулась, обнажив острые клыки.
Обычно в нормальном спектре зрения нельзя увидеть ни ауру, ни любые заклинания, действующие на нее. Но, зная некоторые особенности организма Евы, особенно то, что она фонит, как малый источник, это вполне возможно… Аура её была яркого, золотого цвета, рваная в некоторых местах, но почти везде стянутая черными нитями, как паутиной. Медленно, но неотвратимо, как будто пронзая её изнутри, пробивались алые оттенки, обволакивая золото под паутинкой. Вот она какая, печать…
Ева коротко рыкнула, дернула головой, стремительнее молнии вылетела из комнаты. Ноги, которые едва прикрывала чужая рубашка, застегнутая на все пуговицы, как в мультяшках, чуть не слились в одно изображение. Красивые ножки, должен сказать…
Секундой позже я услышал, как что-то упало на пол, стены содрогнулись вполне ощутимо.
"Дурак! — сказал я себе, — Круглый дурак! Идиот! Если ты сейчас не встанешь, то даже до прихода Акацки не доживешь — она тебя быстрее прибьет! Дурак! Дурак!!"
Заставить тело двигаться было неимоверно трудно, но я это сделал. А уж передвигать ноги и при этом не упасть плашмя — это что-то совсем фантастическое. Битны, прикрывающие рану на груди, сразу же упали под ноги, я схватил покрывало с постели, обернул вокруг бедер. Дойти бы до стенки, а там уже до двери — рукой подать.
Я вышел в коридор. Вот она… стоит, перевшись лбом в стену, правой рукой, на которой вместо красивых пальчиков были черные когти, загнутые внутрь, она прочертила пять глубоких царапин в стенке, левая — утонула в обломках и обоях: левой рукой Ева насквозь пробила стену. По светлой бумаге на стенах текла тонкими струйками кровь. Вот только не понятно, от чего стены тряслись — от того, что она боднула её или кулаком проломила.
От двери до Евы было шага два, я преодолел их, чуть не рухнув. Я легко коснулся её плеч, в последний момент одернув себя — легко, не сдавить, даже если я сейчас свалюсь! Она вздрогнула, как от удара током. Я быстро-быстро зашептал, прикоснувшись губами к её затылку:
— Успокойся, Ева, извини, я сморозил глупость. Я не подумал, а твоя черная паутина… Тебе нужно успокоиться, иначе она порвется. Я понимаю, как это, когда внутри тебя кричит что-то иное, сводит с ума, но ничего с ним нельзя сделать… Я много еще не знаю о тебе, достаточно, чтобы…
Она развернулась так быстро, что я едва успел отдалить лицо. Она передернула плечами, сбросил мои руки, толкнула меня, прижала к противоположной стене с такой силой, что у меня затрещали ребра. Глаза полыхали такой злостью, что я испугался по-настоящему.
— Да ты вообще ничего обо мне не знаешь! Что, много интересного тебе порассказывал Анарий?! Я же сумасшедшая! Я не понимаю, почему я так спешила тебя спасти? Наверное, это нормально для умалишенной, не знаю… Если бы я могла вернуться назад, я бы еще подумала над этим!
— Прекрати. Я же извинился. Я ненавижу, когда меня поучают.
— А я ненавижу таких, как ты!
— Перестань, я буквально слепну, ты так ярко полыхаешь!
— Так не смотри, черт тебя возьми!
— Почему ты злишься? Из-за моих слов? Это просто слова. Ева, я ничего тебе не сделаю, ты это понимаешь? Ева, я пытаюсь понять!
— С чего это вдруг воспылал ко мне дружескими чувствами? Ты же меня убить хотел? Что изменилось? Или не получается?! — издевательски спросила она.
— Да не хочу я тебя убивать! И то, что я отношусь к тебе без ненависти, совсем не значит, что я вдруг принял тебя! Ты убила мою сестру, и этого ничто не изменит. Но если тебя это уж так заботит, можешь считать, что мы квиты, за нее ты уже умерла. Ева, я просто хочу помочь! Ты сама знаешь, как опасны для тебя слишком сильные эмоции! Если уж тебе пофиг, я жить хочу!
— За свою словочную жизнь боишься?!
— Да, боюсь! Я, черт возьми, как ты сказала, вполне смертен! Я не хочу, чтобы ты меня на части разорвала!
