Раймонд Фейст - Ученик
Талли ушел, и Паг спросил:
— Мы уезжаем?
— Да! — раздраженно сказал Калган. — Разве я только что этого не сказал? Собирай свои вещи, и быстро. Рассвет меньше, чем через час.
Паг повернулся к двери.
— Погоди, Паг.
Маг подошел к двери и выглянул наружу, чтобы убедиться, что Талли уже спустился и не мог их услышать. Калган повернулся к Пагу.
— Я не могу указать ни одной ошибки в твоем поведении, но если к тебе еще раз явится ночной посетитель, я полагаю, ты не подвергнешь себя дальнейшему испытанию. Я не уверен, что во второй раз у тебя получится так же хорошо.
Паг побелел.
— Ты слышал?
Калган показал на стык стены и пола.
— Твой дымоход выходит наружу на полметра ниже этого место, и кажется, удивительно хорошо проводит звук. Надо будет посмотреть, как это он так хорошо его проводит, когда мы вернемся, — рассеяно сказал он. — В любом случае, я работал допоздна и не собирался подслушивать, но слышал каждое слово.
Паг вспыхнул.
— Не хочу смущать тебя Паг, ты действовал правильно и проявил неожиданную мудрость, — он положил руку Пагу на плечо. — Не мне давать тебе советы по такому вопросу, боюсь, у меня скудный опыт по части женщин любого возраста, не говоря уже о таких юных и своевольных, — он посмотрел в глаза Пагу. — Но даже я знаю, что в такой момент почти невозможно предвидеть последствия.
Паг улыбнулся.
— Это было довольно легко, Калган. Я просто сосредоточился на одной вещи.
— Какой?
— Смертной казни.
Калган рассмеялся, его смех был похож на лай.
— Очень хорошо. Но принцесса также была в большой опасности, Паг. Знатные дамы восточных городов могут иметь сколько угодно любовников, хоть из простонародья, хоть знатных, соблюдая все же благоразумие, но единственная дочь герцога граничной области, близкого родственника короля не может позволить себе такой роскоши. Она должна быть вне подозрений. Даже подозрение может повредить Карлайн. Тот, кто ее любит, должен иметь это в виду. Ты понимаешь?
Паг кивнул, радуясь тому, что он не поддался ночью соблазну.
— Хорошо. Я знаю, в дальнейшем ты будешь осторожен, — Калган улыбнулся.
— И не обращай внимания на старого Талли. Он просто злится, потому что герцог приказал ему остаться. Он все еще думает, что так же молод, как его послушники. Теперь беги собирайся. Рассвет меньше, чем через час.
Паг кивнул и торопливо ушел, оставив Калгана обозревать груду книг, лежащую перед ним. С сожалением он поднял ближайшую и поставил на полку. Через мгновенье он взял другую и втиснул в сумку.
— Всего лишь одна не повредит, — сказал он воображаемому Талли, осуждающе качающему головой. Он поставил остальные книги на полку, кроме последней, которую он также впихнул в сумку.
— Ну ладно, — сказал он с вызовом в голосе, — две!
8. ПУТЕШЕСТВИЕ
Падал легкий мокрый снег.
Паг дрожал в своем тяжелом зимнем плаще, вертясь в седле, в котором он был уже десять минут и ожидая, пока остальные члены герцогской свиты будут готовы.
Двор замка был наполнен суетящимися и кричащими людьми. Раздавался звук кнута, опускаемого на спину упрямым мулам, тянущим вещевой обоз. Только-только светало, и двор слегка окрасился: когда Паг только вышел из башни его встретили лишь оттенки черного и серого.
Носильщики уже спустили его багаж вниз и охраняли вместе с остальными вещами.
Сзади раздалось паническое "Тпру!", и Паг повернулся: Томас яростно натягивал поводья своего норовистого гнедого скакуна, высоко задирая его голову. Как и лоснящаяся светлая боевая лошадь Пага, он намного отличался от того старого ломового животного, на котором они ездили к месту кораблекрушения.
— Не тяни так сильно, — крикнул Паг. — Ты рассечешь ему рот, и он взбесится. Слегка натяни и отпусти, и так несколько раз.
Томас сделал так, и конь успокоился и подошел к лошади Пага.
Томас сидел так, словно в седло были снизу вбиты гвозди. На лице было сосредоточенное выражение: он пытался угадать, что лошадь будет делать дальше.
— Если бы ты вчера не маршировал по двору, ты бы мог поездить на лошади, немного потренироваться. Теперь придется учить тебя прямо по ходу дела.
Томас с благодарностью взглянул на него, и Паг улыбнулся.
— К тому времени, как мы приедем в Бордон, ты будешь ездить не хуже королевских уланов.
— И орать, как порванная целка, — Томас подвинулся в седле. — Я уже чувствую себя так, как будто несколько часов просидел на камнях. А ведь я только-только отъехал от конюшен.
Паг спрыгнул с лошади и осмотрел седло Томаса, заставив его подвинуть ногу и заглянув под попону, после чего спросил:
— Кто седлал для тебя лошадь?
— Ральф. А что?
— Я так и думал. Он решил отплатить тебе за то, что ты угрожал ему насчет меча или потому что мы с тобой друзья. Он не смеет больше угрожать мне, потому что я теперь сквайр, но завязать стременные ремни ему проще простого. Поезди так несколько часов — и ты месяц не сможешь сидеть, если, конечно, не упадешь и не свернешь себе шею. Давай, слезай, я покажу тебе.
Томас спешился, даже, скорее, свалился. Паг показал ему узлы.
— К концу дня они натерли бы тебе внутреннюю сторону бедер. К тому же, они недостаточно длинные, — Паг развязал узлы и исправил длину ремней. — Некоторое время это будет немного непривычно, но пятки должны быть опущены. Я буду напоминать тебе, пока тебя не затошнит от этого, но я таким образом спасу тебя от неприятностей. Скоро ты будешь делать это бессознательно. И не пытайся сжимать колени, это неправильно, и твои ноги так устанут, что ты завтра вряд ли сможешь ходить, — он дал еще несколько основных инструкций и проверил подпругу. Она была натянута слабо. Он попытался затянуть ее, но конь шумно втянул в себя воздух. Паг ударил мерина в бок, и животное резко выдохнуло. Паг быстро затянул подпругу и сказал:
— Вероятнее всего, ты через некоторое время накренился бы набок. Очень неудобное положение.
— Ух, Ральф! — Томас повернулся к конюшням. — Я его изобью до полусмерти!
Паг схватил Томаса за руку.
— Стой. У нас нет времени для ссор.
Томас стоял со сжатыми кулаками, потом расслабился и облегченно вздохнул.
— Все равно я сейчас не в том состоянии, чтобы драться, — он повернулся к Пагу, осматривающему лошадь.
Паг потряс головой и поморщился.
— Я тоже.
Он закончил осматривать седло и узду, и конь бросился в сторону. Паг успокоил его.
— Ральф, к тому же, дал тебе норовистого жеребца. Этот приятель, вероятно, сбросил бы тебя еще до полудня, и прежде чем ты успел бы упасть, уже был бы на полпути к конюшне. С натертыми ногами и укороченными стременными ремнями у тебя не было никаких шансов. Я поменяюсь с тобой.
