Раймонд Фейст - Ученик
— Нет, — тихо ответила она, немного помолчав. — Мне кажется, я не стерплю такого, Паг.
Он облегченно вздохнул, почувствовав, что напряжение спало. В комнате внезапно стало холодно, и они оба задрожали. Карлайн неожиданно сильно сжала его руки. Она улыбнулась:
— Я понимаю, Паг, — она глубоко вдохнула и тихо добавила:
— Наверное, поэтому я и люблю тебя. Ты не можешь быть ни с кем лукавым. И меньше всего с самим собой.
— Или с тобой, Карлайн, — ее глаза повлажнели, но она все еще через силу улыбалась. — Это нелегко, — сказал Паг. — Поверь мне, это нелегко.
Карлайн вдруг тихо рассмеялась. Это было сладкой музыкой для Пага.
— Бедный Паг. Я тебя расстроила.
Паг облегченно выдохнул, увидев что она наконец поняла его и его настроение. Оживленный своим чувством к девушке, он покачал головой и с облегченной улыбкой, которая придавала ему несколько глупый вид, сказал:
— Ничего, Карлайн. Ничего, — он протянул руку и нежно дотронулся до ее лица. — У нас есть время. Я же никуда не уезжаю.
Из-под опущенных ресниц за ним тревожно наблюдали голубые глаза.
— Ты же скоро уедешь с отцом.
— Я имею в виду, когда я вернусь. Я буду тут многие годы, — он нежно поцеловал ее в щеку. — Я не могу вступить во владение еще три месяца, таков закон, — сказал он более непринужденным тоном. Да и сомневаюсь, что твой отец согласится расстаться с тобой в ближайшие годы, — он попытался криво улыбнуться. — Может, через три года ты и видеть меня захочешь.
Она бросилась к нему в объятья и тоже крепко обняла, положив голову на плечо.
— Никогда, Паг. Я никогда не смогу полюбить другого, — она задрожала. — У меня нет слов, Паг. Ты единственный, кто попытался меня понять. Ты видишь больше, чем другие.
Он немного отстранился и руками поднял ее лицо. Он снова поцеловал ее, почувствовав на ее губах соленые слезы. Она внезапно ответила. Крепко обняв, она страстно целовала его. Он чувствовал тепло ее тело сквозь тонкую ткань сорочки. Он слышал ее дыхание и почувствовал, что страсть берет над ним контроль и его тело само начинает отвечать на ее ласки. Он жестко взял себя в руки и осторожно высвободился из объятий Карлайн, медленно отодвинулся от нее и с сожалением в голосе сказал:
— Я думаю, ты должна вернуться к себе, Карлайн.
Карлайн посмотрела на Пага. Щеки ее горели, губы приоткрыты, а дыхание было неровное. Паг с трудом владел собой и ситуацией.
— Тебе лучше вернуться к себе прямо сейчас, — сказал он уже более жестко.
Они медленно поднялись с койки, внимательно смотря друг на друга. Паг еще некоторое время подержал ее руку и отпустил. Он наклонился, поднял ее плащ и помог ей надеть его. Проводив ее к двери, он приоткрыл ее и выглянул на лестницу. Не заметив никого поблизости, он совсем распахнул дверь. Она вышла, повернулась к нему и тихо сказала:
— Я знаю, что иногда кажусь тебе глупой и вздорной, и иногда я такой и бываю. Но я люблю тебя, Паг.
Прежде, чем он вымолвил слово, она исчезла на лестнице и только тихий шелест ее плаща звучал в темноте. Паг тихо закрыл дверь и задул лампу. Он лег на койку, уставившись в темноту. В воздухе все еще веял ее свежий запах, и он помнил прикосновение к ее дрожащему телу. Теперь, когда она ушла, и не нужно было держать себя в руках, он позволил волне вожделения прокатиться по его телу. Он видел перед собой как наяву ее лицо и глаза, страстно желающие его. Закрыв рукой глаза он тихо простонал и подумал:
"Завтра я буду себя ненавидеть."
Паг проснулся от стука в дверь. Он потащился к двери, и его первой мыслью было, что это герцог узнал о ночном посещении Карлайн.
"Он пришел повесить меня!" — подумал он.
На улице было все еще темно, и Паг открыл дверь, ожидая худшего. Вместо разгневанного отца девушки во главе отряда замковой стражи за дверью стоял слуга.
— Простите, что разбудил вас, сквайр, но мастер Калган хочет, чтобы Вы присоединились к нему немедленно, — сказал он, показывая наверх, где была комната Калгана. — Немедленно, — повторил он, приняв облегчение на лице Пага за сонливость. Паг кивнул и закрыл дверь.
Он осмотрел себя. Он все еще был одет: заснул он не раздевшись. Он подождал, пока стук сердца не стал тише. Глаза, казалось, были наполнены песком, во рту был отвратительный привкус, расстройство желудка. Он подошел к своему маленькому столику и плеснул в лицо холодной водой и проворчал про себя, что больше никогда не будет пить эль.
Паг добрался до комнаты Калгана: маг стоял над грудой личных вещей и книг. Около койки мага на стуле сидел отец Талли. Жрец наблюдал за магом, добавляющим во все растущую кучу еще.
— Калган, ты не можешь взять с собой все эти книги. Для них тебе понадобятся два вьючных мула, и я не представляю, где ты их будешь держать на корабле.
Калган посмотрел на две книги, которые он держал в руках, как мать смотрит на свое любимое чадо.
— Но я должен взять их с собой, чтобы продолжить образование мальчика.
— Пфф! Скорее, чтобы тебе было, что почитать у костра или на корабле. Вы будете во весь опор скакать к Южному перевалу, чтобы успеть прежде, чем его завалит снегом. А кто смог бы читать на корабле, пересекающем Горькое море зимой? Мальчик не будет заниматься месяц или два. После этого у него будет больше восьми лет занятий. Дай ему отдохнуть.
Эта беседа озадачила Пага, и он попытался задать вопрос, но старцы спорили и не замечали его. После еще нескольких увещеваний Талли Калган сдался.
— Полагаю, ты прав, — сказал он, бросая книги на койку. Он увидел Пага, ожидающего у дверей.
— Что? Все еще здесь?
— Ты еще не сказал, зачем послал за мной, Калган.
— Да? — сказал Калган, мигая, как сова вдруг попавшая в яркий свет, — Я не сказал?
Паг кивнул.
— Ну ладно. Герцог приказывает нам выехать с первым светом. Гномы не ответили, но ждать он не будет. Северный перевал почти наверняка завален, и он боится снегов в Южном. И правильно, — сказал Калган в сторону, — Чую, что снега уже тут. У нас на носу ранняя и холодная зима.
Талли, вставая, покачал головой.
— Это говорит нам человек, предсказавший засуху семь лет назад, когда было самое худшее на моей памяти наводнение. Маги! Все вы шарлатаны, — он медленно подошел к двери, остановился и посмотрел на Калгана. Насмешливое раздражение его сменилось искренним беспокойством. — Хотя на этот раз ты прав, Калган. Мои кости сильно ломит. Зима близко.
Талли ушел, и Паг спросил:
— Мы уезжаем?
— Да! — раздраженно сказал Калган. — Разве я только что этого не сказал? Собирай свои вещи, и быстро. Рассвет меньше, чем через час.
