Владимир Андриенко - Сын фараона и жрец Анубиса
— Это так, мой господин! И я рад, что Египет обрел, наконец, настоящего фараона!
Баст своим топором из черной позолоченной бронзы рубил двери в дом, в котором прятался номарх города Буто. Деревянное древко топора было покрыто листовым золотом, на котором были отчеканены иероглифы. Бронзовое лезвие легко крушило дерево и во все стороны летели щепы.
— Выходит из своей норы, предатель! Я все равно достану тебя!
Из дома никто не ответил. Номарх был страшно напуган и ждал своей смерти, скрывшись за сундуками и кроватью. В недобрый час поехал он в столицу.
— Господин, — прошептал его ближний слуга. — Тебе стоит уйти из дома.
— Как? Они наверняка обложили все!
— Но если ты вооружишься мечом…
— Нет, — потряс головой номарх. — Я не владею оружием. Зачем мне меч?
— Если ты умрешь в бою, будет легче! Они могут пытать тебя!
— Пытать? Этого нельзя допустить! Я не хочу! Я не выдержу пыток и опозорю свой род. Помоги мне!
— Как мой, господин? — изумился словам номарха слуга.
— Убей меня быстро….
Баст нашел только окровавленный труп номарха и, с проклятием, пнул его ногой.
— Ушел! Изменник! Он посмел говорить дерзости в глаза повелителю! И умер такой легкой смертью!
— Его убил слуга!
— Где он? — проревел Баст.
— Покончил с собой. Тем же мечом, которым убил своего господина….
Великий жрец Себека так и не был пойман в ту кровавую ночь в Иттауи. Он был единственный, кто сумел бежать из города. Он оглянулся на столицу фараона и погрозил ей кулаками. Они еще повоют. Скоро он будет в Крокодилополе и тогда фараон, и его сторонники поймут, какую ошибку они совершили….
Реальность Исефет. Пути в мире Дуат
В Дуате ты будешь держать их в заточении. Ты будешь временным обитателем в моем дворце.
Бог вечно пребывает в совершенстве.
Человек вечно пребывает в несовершенстве.
Слова людей — одно,
а дела Бога — совершенно другое.
Дочь фараона принцесса Себекнофру внезапно заболела. Никто из врачей не мог помочь, и жизнь быстро стала уходить из тела молодой девушки.
Фараон Эвиб-Ра метался по дворцу и желал понять, что случилось. Он лично участвовал в допросах слуг сестры, но результатов не было. Никто из них ничего не знал, и никакого заговора раскрыто не было. И тогда он повелел под страхом смерти не болтать об этом! Болезнь сестры могла быть плохо воспринята в Иттауи.
Но вести пронеслись по дворцу быстро, несмотря на строжайший запрет фараона распускать языки. По углам и шепотом про это говорили все.
«Принцесса Верхнего и Нижнего Египта умирает!»
«Она отравлена!»
«Но кто мог решиться на такое? Кто посмел поднять руку на Себекнофру? Кто посмел?»
«Это был не яд. Божественная кара…»
«Наказание за пролитую кровь…»
«Умерший фараон Аменемхет III правил справедливо и боги не наказывали его…»
Вчера казнили за болтовню троих слуг. В подвалах царского дворца палачи содрали с них кожу бронзовыми крюками. Но разговоры не прекратились все равно. Ни слуги, ни придворные не могли держать язык за зубами.
Доверенные люди донесли фараону:
— Несмотря на запрет, государь, разговоры продолжаются. И во всем уже обвиняют тебя самого. Пошли слухи о божественном наказании Амона-Ра. Также недоволен твоим царствованием Зеленый Крокодил Солнца Себек.
— А вернее недоволен великий жрец Себека, который ускользнул от моей мести. В Крокодилополе свила гнездо измена! А есть ли вести от наместника города?
— Нет, государь. Он не пойдет против воли жрецов Себека.
— Созвать совет! Я желаю знать мнение моих советников!
— Будет исполнено, мой государь! Когда прикажешь созвать совет?
— Завтра!
— Слово и воля фараона!
На следующий день совет фараона был собран в тронном зале. Все проходило торжественно и все приглашенные были в церемониальных одеждах.
Недавно коронованный короной Верхнего и Нижнего Египта фараон Эвиб-Ра был в ярости:
— Почему слуги болтают? — спросил фараон советников. — Почему никто не исполняет моего приказа? Неужели здесь до сих пор сторонники моего предателя-брата?
Советники молчали. Фараон в последнее время стал гневлив, и предсказать его реакцию стало сложно. Они желали сильного фараона, и они получили его.
— Никто не даст мне ответа? — снова спроси фараон.
Только Аха решил говорить. Совсем недавно фараон даровал ему ряд высших титулов. Он стал Первым другом фараона, Великим хранителем северной границы, постоянным советником фараона с правом личного доклада владыке.
— Могу я говорить, мой господин? — спросил Аха.
— Говори! Ибо здесь более никто не желает отвечать фараону!
— Власть фараона уже не та, государь, — сказал Аха. — Во время прошлого царствования люди во дворце распустились. Они забыли о божественности повелителя Верхнего и Нижнего Египта.
— И что? — фараон посмотрел на Аху. — Ты предлагаешь мне найти новых слуг? Заменить всех во дворце?
— Нет, государь. Нужно время дабы укрепить власть повелителя. Да и твой брат в Мемфисе поощряет такие разговоры.
— Мой брат? Это сбежавший из Иттауи предатель?! — вскипел Эвиб-Ра.
— Он в Мемфисе сидит как официальный наместник. И многие недовольные фараоном примкнут, или уже примкнули к нему.
— О том, что в Мемфисе свила гнездо измена, я знаю!
— Нам нужно срочно торопиться с походом против твоего брата, мой фараон.
— Умирает моя сестра, Аха. Могу ли я покинуть столицу в такое время? И мне до сих пор не сообщили о причинах её неожиданной болезни.
— Государь! — вперед выступил Баст, командир ливийского корпуса стражей фараона.
— И ты осмелел?
— Я готов говорить, мой государь.
— Говори! — повелел фараон.
— Нужно выступать на Мемфис! Армия готова и ждет только твоего приказа! Тебе нужно срочно вступить в древнюю столицу Египта!
— Веди нас на Мемфис, государь! — закричали военные. Все поняли, что гнев фараона ушел.
— В Иттауи стоит оставить Неши, государь! Пусть он хранит твой город! Он все сделает как нужно!
— Вы так желаете войны? — фараон обвел придворных взглядом.
Все ответили громкими выкриками:
— Война!
— Слава фараону!
