Анна Восковатая - В огне
Бранд почти оттолкнул её от себя. Кровь почти полностью залила рубашку.
— Не нужно, таррилла. Сейчас не лучшее время…
Он развернулся, чтобы уйти.
— Я хочу с тобой…
— Ты не понимаешь, чего просишь. Я действительно опасен, даже для тебя…
— Мне все равно.
— Не говори глупостей, таррилла. Оставайся рядом с этим эльфом, Карающий на его голову, он, по крайней мере, не сможет тебя обжечь.
И он выскочил из шатра, оставив её одну с зажатым в кулаке кольцом.
Лелана проводила его разочарованным взглядом. Оказалось, её жертва никому не была нужна. Ни Бранду, ни Вилору… Магистр "королевского двора" появился сразу же после ухода Бранда. Лелана посмотрела на выражение его лица и не смогла понять ни одной мысли. Вилор намеренно контролировал эмоции и выжидающе застыл на пороге. Под его тяжелым взглядом хотелось рыдать. Но он ждал решения… Её решения… Это-то как раз Лелана поняла. Но она ничего не могла сказать. Сильно было желание уйти из замка, только куда?
Вилор тяжело вздохнул, подошел. Её крепко сжатый кулачок утонул в его большой ладони. Вилор разогнул пальцы и небрежно подхватил кольцо с ладони. Через мгновение кольцо сверкало вновь на её руке.
— Нельзя отказываться от того, что даровано тебе магией… Кольцо уже твое хотя бы потому что в тебе, видимо, кровь симфов течет. Мне казалось, что я увидел в тебе личность, не заставляй меня думать, что я ошибся… Если уйдешь — потеряешь всякое право вернуться.
Лелана боялась поднять на него глаза. Его теплая ладонь по-прежнему согревала руку. Слезы самопроизвольно покатились по щекам. Из груди вырвался всхлип. Она закусила губу, вспомнив, что Вилор презрительно относится к слезам.
— И в чем причина потопа?
— Я что не имею права иногда проявлять слабость? Может, мне плохо… — истерически вскрикнула она. — Я не хочу воевать с ними… Не хочу!.. Можешь меня презирать, но я люблю Бранда! И… тебя не хочу терять!!!
Его пальцы грубовато приподняли голову за подбородок, вскидывая взгляд к его лицу.
— Бездна, Лела… Нужно расставлять приоритеты. Ты — магистр замка! Ты — симф, мать твою…
— Да какой, к демонам, симф, — всхлипнула Лела. — С чего ты взял?
— Меч Бранд отлетел вчера на десять шагов не меньше. Ты отразила его — это умеют делать только симфы. Кто твои родители?
— Родители… — от удивления она забыла, что нужно плакать.
— Они были правителями Симфонии? — продолжал выпытывать Вилор.
— Да… Мой отец был магистром "королевского двора", а мать — магистром замка.
— Значит, я не ошибся. При них между нашими частями воцарился мир?
— Я… не знаю… наверное. Они мне ничего не рассказывали.
— По-другому быть не может. Ты вторая женщина-магистр за всю историю Озер. А первой была — принцесса симфов. Так что быть магистром замка — твоя святая обязанность, дорогуша. Попробуй ещё хоть раз снять кольцо. И хватит жаловаться на слабость характера… Ты, мать твою, сильнее Бранда. Ни один видгар не может справиться с симфом. Ты — самый сильный маг в Симфонии, понимаешь?
Лелана затрясла головой.
— Ты издеваешься? Какой из меня маг?
— Неужели ты никогда не замечала, что отталкиваешь угрозы? Неужели, кроме случая с Брандом ты никогда не замечала странной защищающей тебя силы?
Лелана вспомнила, сколько раз отлетал от неё Рис, как только пытался применить силу. Но это же замок… Или нет? Воспоминания отрывками проносились перед глазами. Обрывки разговоров родителей:
— Мы должны ей сказать.
— Нет, она не должна знать. Это убережет её.
— Так только хуже будет.
— Она проживет долгую и счастливую жизнь в неведении…
— Ты же знаешь, что так не будет… Что бы мы не делали. Нити связаны — ничего изменить нельзя.
Лелана не заметила, что вцепилась в плечи Вилору, сминая ткань его туники.
— Нет… это не правда… это не так. Я не хочу.
Паника закружила её. Почему-то одна только мысль о магическом происхождении вызывала ужас. Слова Вилора напомнили ей приговор. Возможно, радоваться нужно, но вместо этого появилось гнетущее чувство обреченности.
Вилор стряхнул её за плечи.
— Успокойся. В этом нет ничего ужасного.
Вместо того чтобы последовать его совету, Лелана взвыла, пряча лицо в слезах в складках его рубашки. Сама не могла объяснить такой реакции.
Вилор вздохнул и молча погладил по волосам.
— Господин… — влетел в шатер воин из отрядов Вилора.
Он застыл на пороге, понимая, что превысил полномочия, врываясь без стука, да ещё и в такой момент.
— Что? — рявкнул Вилор.
— Речной… Войска Речного уходят!
Глава 21
Вода теплыми волнами ласкалась к ногам. Такая, какой её запомнила с детства. Зеленая из-за водорослей на дне, с розоватой дымкой заката и туманом рассвета. Только на берегу стоял дом, которого сейчас там не было. Вернее она не могла его отыскать. Дом… Родной и настоящий… Лелана всхлипнула. Как ей не достает их всех. Ласкающей заботы матери, резких наставлений отца, бесшабашной возни младших братьев. Она получила то, что хотела, но потеряла семью. И как бы не навсегда. Слезы душили.
Они здесь и их здесь нет. Для неё пройдет пять лет — для них месяц. Они двигаются по другой временной колее. Только через пять лет от начала её жизни в Симфонии, Лелана сможет увидеть свою семью.
Соленая капля сорвалась с подбородка и пополнила воды озера. Её родители не любили рассказывать о своем прошлом. Ей практически клещами приходилось вытягивать хоть что-то из жизни при дворах. А в пятнадцать лет у неё появились друзья и подруги, и больше информации о Симфонии. Она бредила замком… она хотела жить при дворе. До сих пор перед глазами бледное лицо матери и хмурое отца, когда она заявила о решении податься в замок. Мать запретила настрого. Они долго ругались с отцом, впервые Лелана услышала, как они ссорились.
Мать попросила её остаться на месяц дома. Не общаться с друзьями и посвятить время семье на месяц… всего на месяц. Лелана прожила в доме у озера месяц, а во внешнем мире прошло пять лет. Когда она пришла к друзьям, её ожидал ужасный сюрприз: они были старше на пять лет, некоторых не было в живых, некоторые потерялись в Симфонии, оставшиеся обходили её с суеверным ужасом. Она растерянная вернулась домой. И только через год узнала, что мать поменяла скорость течения времени для их семьи, не желая отпускать дочь ко двору.
Но Лелана стала вновь настаивать. И мать решила закрыть её во временной петле ещё на пять лет. В этот раз отец вывел её во внешний мир до того, как петля сомкнулась. Но сам остался в петле. И теперь она увидит их всех не раньше чем через два года. Прошло три года её самостоятельной жизни.
