Эд Гринвуд - Эльминстер. Рождение Мага
Грустно улыбнувшись, они отступили друг от друга.
– Ну вот, теперь мы врозь, – покачивая головой, сказал Фарл. – Половина нашего добра – твоя.
Эльминстер пожал плечами:
– Я возьму только самое необходимое в дорогу.
– Вот все и разделилось: мне – воровать, тебе – убивать Верховных Чародеев.
– Может быть,– тихонько согласился Эльминстер, – если боги будут добры.
Часть III
Жрец
Глава седьмая
Единственное Истинное Заклинание
В древние времена волшебники искали Единственное Истинное Заклинание, которое дало бы им власть над всем миром и понимание любой магии. Некоторые говорили, что нашли его, но таких людей обычно прогоняли как безумцев.
Я сам видел одного из таких «безумных» волшебников. Он игнорировал заклинания, направленные против него, словно их вообще не было, или творил любое волшебство одной лишь силой мысли. Думаю, что он не был сумасшедшим, просто он жил в другом мире, лишенном суеты и подарков. Он рассказывал мне, что Единственное Истинное Заклинание – это женщина, и что имя ей – Мистра, и что ее поцелуи чудесны.
Халиво Тарнстар, исповедующий учение Мистры. Из Историй, рассказанных одному Слепому ЧародеюГод ВиверпаНад Хастарлом плыла темная и тихая ночь. С глубоким вздохом Эльминстер отодвинул в сторону большую часть денег, взятых им по настоянию Фарла, и принялся пересчитывать их. За ним был еще должок... и одно намеченное на сегодняшнюю ночь дело, которое, возможно, убьет его. Тогда будет поздно платить по каким бы то ни было долгам.
Управившись, он посмотрел на кучку монет – сотню регалов, поблескивавших в призрачном свете Селуны. Утром, на солнце, они вовсю засверкают золотым огнем... но он уже не увидит этого блеска.
Все равно. Во всяком случае, он снова распоряжался своей жизнью и был волен делать все, что пожелает. И именно поэтому, подумал он, криво усмехнувшись, пожалуй, стоит в последний раз применить свое воровское искусство. Он аккуратно сложил монеты в мешочек, одну к другой, столбиком – чтобы не звякнули, – и направился по крышам к определенной спальне.
В комнате, обстановка которой, мягко говоря, была победнее, чем у Трампеттауэров, ставни оставили на ночь открытыми, чтобы прохладный ветерок обдувал спящих новобрачных. Услышав об их помолвке, Эльминстер пришел в восторг. Он радовался и сейчас, несмотря на то что вся затея будет стоить ему большей части заработанных денег. Проскользнув, как тень, через окно в комнату, он не смог удержаться от улыбки, глядя на новобрачных.
Свадебная подвязка Шандат была изысканна: небольшая полоска кружева и шелковая лента. Протянув руку, Эльминстер проказливо похлопал по ней. Может, взять как трофей? Нет, он больше не вор.
Почувствовав легкое прикосновение, Шандат шевельнулась, но не проснулась, а только привычно протянула руку к Ганнибургу, который храпел рядом, словно самый обычный пьяница. Эльминстер сдвинул ее новенькую свадебную подвязку на то место, куда ее привязал Ганнибург, и Шандат улыбнулась во сне.
Эльминстер заметил и другие подарки. На ковре у кровати со стороны Ганнибурга лежали крепкая палка и новый фартук, а из-под подушки Шандат выглядывала, как прищуренный глаз, рукоять кинжала.
Эл осторожно положил между спящими свой свадебный подарок. Между гладким боком и волосатым было совсем мало места, и ему потребовалось все его воровское умение, чтобы монеты не звякнули, когда он осторожно выкладывал их золотой дорожкой от одного конца кровати до другого. По окончании у него осталось еще больше дюжины монет. Он с нежностью выложил последнюю часть своего запоздалого свадебного подарка на животике Шандат и поспешно выбрался из комнаты, так как прикосновение холодного металла заставило ее проснуться.
* * * * *
Высоко в бездонно-синем небе над Хастарлом плыла Селуна. Стоя на крыше, Эльминстер глядел через пустую, безмолвную улицу на осыпающийся фасад заброшенного храма Мистры.
В храме царили мрак и запустение, и с того места, где стоял Эльминстер, можно было разглядеть на двери массивный замок. Похоже, что Верховные Чародеи не хотели, чтобы в Хастарле кто-нибудь, кроме них самих, поклонялся бы богине Магии. Сами же они могли поклоняться в гордом одиночестве в своих собственных башнях в замке Аталгард. И тем не менее они не осмеливались осквернять храм Мистры.
Возможно, в этом храме коренилась их сила и удар по нему пошатнул бы их волшебное искусство и власть в королевстве. А может, Элу удастся разбудить Мистру, и она что-нибудь сделает, так же как разбудила его, когда позволила убить родителей. Хотя скорее всего, признался себе Эльминстер, задумчиво глядя на храм, он просто устал тратить дни понапрасну, слоняясь по крышам и выискивая, что бы стянуть. Пусть Верховные Чародеи боятся осквернять храм Мистры, он, Эльминстер, не побоится. Сегодня же ночью. Миру – во всяком случае Аталантару – будет гораздо лучше, если в нем совсем не будет никакой магии.
Вряд ли, конечно, это произойдет, если разрушить только один храм. Но вдруг Мистра прогневается, нашлет на город проклятие, и ни один чародей не сможет в нем колдовать. Или в храме найдется какой-нибудь магический предмет, который можно будет использовать против чародеев. Хотя, может, он просто погибнет. Даже такой исход лучше, чем бездействие.
Эльминстер глядел на выцветшую, облупившуюся краску и украшавшие оба передних угла крыши каменные статуи, напоминавшие летучих мышей, замерших с хищно приоткрытыми клювами. Их когти крепко обхватили верх колонн на фасаде храма. Он попытался напрячь свое магическое зрение. Статуи не светились. Но, может, волшебные горгульи, о которых менестрели поют в своих балладах, не светятся... Единственная магия, какую он видел, была самая простенькая, видимая каждому, едва мерцающие буквы над дверью сложились в слова «Я Есть Единственное Истинное Заклинание».
Покачав головой, Эльминстер стал спускаться с крыши. Вроде месть – дело нужное.
Насколько Эл разглядел, замок не был зачарован. Он легко поддался его металлической отмычке – уроки Фарла не пропали даром. Эльминстер в последний раз оглянулся на безмолвную улицу, приоткрыв дверь, чуть постоял в ее тени, давая глазам привыкнуть к темноте, и проскользнул внутрь, держа кинжал наготове.
Пыль и пустая темнота. Эльминстер изо всех сил вглядывался в темень, но, похоже, в храме Мистры вообще не было ничего, кроме каменных столбов. Со всей осторожностью он чуть отошел в сторону от двери – обычно ловушки располагаются прямо перед самой дверью – и сделал шаг вперед.
С этим местом что-то явно было не так. Да, конечно, он предполагал, что возникнет чувство, словно за ним наблюдают, и, наверное, по коже побегут мурашки от едва уловимого прикосновения дремлющих чар, ждущих повсюду вокруг него, когда же наступит время их пробуждения, – все это здесь было. Но было и еще нечто такое...
