Елена Лобанова - Предел
— Да неужели? Вы слышите, это же невеста Достойного нофера Руалона! — переводил Даэрос, достраивая обрывки слов до целой истории. — Нет, поединок здесь и сейчас невозможен. У нас спешное дело. Очень спешное. В другой раз, конечно. Тем более Вам с нами по пути. Не стоит благодарности. Напоить воина умирающего от жажды — долг каждого! И его ссс… спутника тоже. Кто-кто боевой!? А-а! Боевой… как Вы сказали? Айшак!? Хорошее имя. И порода айшаков — тоже. Но он пытался нарушить Ваш сон, раздробить телегу и затоптать нашего коня… Конечно, я не знал, что он Вас так звал. Да, я решил его придушить. Если он — Ваш друг, то я зря решил его придушить. Нет, Вы поедете в телеге. Пока. А вы секиру пошатайте… вот, видите, только слегка лезвие иззубрилось. Это потому, что телега особенная — борт прошит коваными гвоздями. Айшак сам пойдет? Точно не надо привязывать!? Пеллиэ, трогай!
Пелли и Нэрнис устроились вдвоем на мешке для возницы, Вайола засела в шалаше у заднего борта, чтобы удобнее было говорить с могучим благородным принцем. Даэрос продолжал «налаживать» отношения, болтая на ходу. Лошак, который как выяснилось — «Боевой Айшак», бросил обгладывать кусты и потрусил по проходу за уезжающей телегой.
Нэрнис измучился. Он еще никогда не пребывал в таких растрепанных чувствах. Доверчивый благородный ребенок уже выбалтывал Даэросу семейные истории. Дева клялась умереть за него с оружием в руках, чтобы искупить свою вину. Ага! А вот и результат — она настаивала на знакомстве с женихом. Благородные спасители просто обязаны почтить своим присутствием свадьбу… Фу, как противно. Хотя, конечно, Даэрос её спас — это же он пошел ночью искать орущее животное. И водой они поделились. Даже с этим… Айшаком. И спасенная, не очнувшись толком, секирой махала. И все же…
— Пелли, пора прекращать это безобразие. Я не могу больше. Это же больной, скорбный умом ребенок. Да и от Вас я такой… такого представления не ожидал.
Да она и сама от себя не ожидала. И это пухлое наивное существо даже жаль. Даэрос вьет из неё веревки — быстро и качественно как всегда. Против этого Темного ничего не смогла поделать ни старая Бриск, ни вся стража Малерны… А любимый-то может и обидеться. Пелли вздохнула, передала вожжи Нэрнису и поползла в «шалаш». А спотыкаться коленями по доспехам — больно!
— Пеллиэ!? Вы оставили Нэрьо одного?
— Да, у Вас лучше получается управлять Крысаком. Вы бы его поторопили, а мы тут поболтаем… о девичьем!
Ни Даэрос, ни Нэрнис, не могли себе представить, что Воительница станет болтать о «девичьем». Пелли тоже не особенно на это надеялась. Айшак, как только Даэрос запрыгнул на место возницы, не только нагнал телегу, но и сунулся в неё мордой. Его обожаемая хозяйка, Достойная Вайола, немедленно облобызала айшачью морду и намотала на кулак обрезанный повод. Болтать с незнакомой девицей (благородной между прочим) о лентах и гребешках, когда эта девица ходит в мужских штанах, было совершенно невозможно. Поэтому Пелли решительно отбросив тему о погоде (это только неимоверно благородные господа могут обсуждать погоду и не казаться при этом нелепыми), нашла другую, более интересную:
— Ой, ну как Вы его можете целовать? Он же… не обижайтесь, лошак! Кстати, у нас осталось немного курицы, еще есть пара вареных яиц и сидр!
Ветер крепчал. Пришлось остановиться и снять попоны, чтобы не лишиться шалаша. Даэрос немилосердно погонял Крысака по степной дороге, стараясь наверстать упущенное время. Позади остались последние чахлые кусты. По обочинам дороги росла жесткая трава и низкорослая полынь. Гроза в степи, на открытом месте — не слишком приятное явление. Возможно, им придется сделать еще одну остановку и уложить Крысака на землю. А пока была возможность — надо было спешить. Айшака, как они уже поняли из рассказа Вайолы, укладывать не требовалось — эта тварь могла убежать и от молнии. (От Даэроса — не смогла). Конечно, любая хозяйка любит свое драгоценное животное и слегка приукрашивает его умственные и физические возможности. Но даже если поделить все сказанное воительницей на десять… получался не простой лошак.
Как следовало из рассказа юной девы (семнадцати годов от роду), её Достойная Мать была весьма образованной женщиной. Детство и юность Достойная Кербена провела в тихой обители Сестер Оплодотворительниц. Это заведение было чем-то средним между монашеским орденом и учёным заведением. Учеными там были исключительно женщины, которые не подпускали мужчин к стенам обители-замка на арбалетный выстрел. По достижении брачного возраста, Достойную Кербену выдали замуж за нофера Тарлита, отца Вайолы. Замуж выдавал все тот же орден Сестер.
Как это часто бывает, отдавая свою маленькую девочку учиться к сектантам-отшельникам, родители лишались всех прав на дочь. Правда, на Сестер Оплодотворительниц никто никогда не роптал. Девицы получали превосходное образование, а невесты и жены из них получались превосходные. Достойная Кербена оправдала все ожидания Достойного Тарлита. Она не только регулярно рожала сыновей, но и правила хозяйством. Хозяйство разрасталось год от года. Оплодотворительницы не зря назывались так — они поклонялись жизни как акту плодоношения. У Достойной Кербены плодоносило все. Иногда — даже слишком. Свою первую степень Младшей Оплодотворительницы она получила за новый сорт кустового укропа. Вайола не слишком любила сочные заросли пахучего растения, которые застили свет, загораживая все окно в её спальне.
Едва закончив кормить грудью своего второго сына, Достойная Кербена, заложила коляску, нагрузила телегу своими записями и укатила в сторону далекого Торма представлять отчет о своей работе на суд Сестер. Так что обычные явления — урожаи пшеницы и льна, многоплодные опоросы и прочее, и прочее, даже не считалось в хозяйстве Кербены чем-то значимым. Это в городах ноферы и этель-ноферы заняты нарядами и приемами. А жизнь в глуши вполне допускает пренебречь гардеробом, но не допускает пренебрежения к переслежине на спине породистой суки. И Достойная Кербена, обрядившись в кожаные штаны и высокие сапоги, каждое утро отправлялась осматривать все вверенное ей хозяйство. Последние годы — галопом. Размеры владений и прикупленных земель обязывали.
Подрастающими наследниками занимался Достойный Тарлит. Все о чем мечтал счастливый муж, это — дочь. Еще в то время, когда он был двадцати двух летним юношей, он обещал выдать замуж свою дочь за юного (тогда еще юного) нофера Руалона. Этот договор о будущем браке был первым официальным договором двух друзей, рыцарей, новоиспеченных ноферов. И совершенно неважно, что нофер Тарлит тогда даже не был женат. После многочасовых возлияний в честь окончания службы и обретения титулов и владений, ноферы в своих мечтах ушли очень далеко. Нарушить же договор… никак невозможно. Это же бесчестье!
