Александр Карпенко - Грань креста
Обзор книги Александр Карпенко - Грань креста
Карпенко Александр
Грань креста
Александр Карпенко
Грань креста
ОТ АВТОРА
Я писал эту историю анальгином, аминазином и магнезией на оборотной стороне вызывных карт и нарядов на перевозку, немилосердно пачкая кровью и чернилами полы казенных халатов.
Она рождалась не в тиши писательского кабинета- в стылой кабине машины и закопченной курилке базы, на трудовых вызовах и пред грозными очами старшего врача, от которого я регулярно получал многочисленные нахлобучки.
Все персонажи, которые вам в ней встретятся, - вы-. мышленные, включая меня самого, но вымышленных событий здесь почти нет. Большая часть рассказанного когда-либо произошла со мной, некоторое - с моими коллегами, а то, что не происходило, - произойдет обязательно, ибо "Скорая помощь" - место, где может случиться все, что угодно.
Пользуюсь случаем выразить свою благодарность тем, кто помогал принимать роды этой книги:
моей первой настоящей читательнице, убедившей меня в том, что эти каракули могут быть кому-то интересны;
другу, чья техническая помощь была неоценимой, а терпение безграничным;
моей жене, не верившей в целесообразность моих писаний, но безропотно все сносившей.
Низкий поклон и вечная признательность Инне Андреевне Шароновой человеку, за чью руку я держался, придя в психиатрию.
Удачи всем, кто сейчас получает вызов!
НИКОГДА НЕ ВИДЕННОЕ (jamais vu) - психическое расстройство, заключающееся в том, что знакомые предметы, лица, обстановка воспринимаются как впервые увиденные.
НИКОГДА НЕ ПЕРЕЖИТОЕ (jamais vecu) - психическое расстройство, заключающееся в том, что привычное явление (ситуация) осознается как впервые возникающее.
(Справочник, по психиатрии)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Городской станции "Скорой помощи" принадлежат мой халат, мое тело (во всяком случае, одни сутки из каждых трех) и, в значительной степени, моя душа. Принадлежит ей также автомобиль, на котором я транспортирую себя - от одного больного к другому. На автомобиле, как и положено, нарисованы красные кресты. Но надписи "Скорая помощь" на нем нет. Вместо этого на его грязных бортах запечатлено: "Санитарный транспорт". Я - бригада психиатрической перевозки. Причем именно я, так как кроме меня в нее входит только водитель, а он, хоть и получает заработную плату преизрядно больше моей, во всех медицинских бедах помощник никакой. Если только беспокойного клиента связать или носилки помочь донести, и то с жалобами. Итак, "Скорая помощь".
Начало нынешних суток извечной толкотней и суетой не предвещало ничего необычного. Досыта набегавшись по всяким бестолковым поводам из машины в подъезд и обратно и совсем было собравшись попросить дать мне время пообедать, я получил наряд на перевозку аж шести клиентов в областную психиатрическую больницу. Должен вам заметить, это ни много ни мало сто четырнадцать верст в один конец. В обед уехал - к полуночи как раз на базу воротишься.
С одной стороны, перевозка больных не подарок - за пару часов перегона и столько же неизбежного ожидания в приемном покое шестеро психов из кого хочешь душу вынут. А с другой стороны, это прекрасная возможность дрыхнуть всю оставшуюся дорогу. Убедившись в том, что мой пилот уже успел чего-то похлебать, я постановил не тянуть с выездом. Пожевать можно и по пути, а время на обед возьму по приезде на базу, что подарит мне возможность поспать еще часок. Кто знает, что за ночь Бог пошлет?!
Посему, подхватив пакет с харчами, я побрел через просторный гараж к своему автомобилю - побитому зеленому вездеходу, торчащему между красно-белыми линейными машинами, как ворон на пруду среди лебедей.
Не буду живописать путь туда - он ничем не отличался от сотен таких же рейсов. Кто бормотал несуразицу, кто орал, связанный, кто просто молчал, погруженный в свои депрессивные мысли. Важна дорога обратно. До сих пор задаю себе вопрос: почувствовал ли я тогда хоть что-нибудь необычное, кольнуло ли где, замутило ли, привиделось ли что - и не могу вспомнить ровным счетом ничего. Я банально спал, положив голову на теплую крышку капота, с которого сбросил валявшиеся там нужные и ненужные бумаги, путевой лист и сумку с так и не съеденным обедом. Спал с того момента, как мы выехали за ворота скорбного заведения, где остались на временное жительство наши пассажиры, и до приезда...
Один только раз я поднял голову, услышав какое-то замечание водителя.
- Что, Игорек? - сонно спросил я.
- Туманище, гляди, какой!
Действительно, шоссе перегораживала колыхающаяся стена плотного белого тумана. Через минуту мы въехали в него, словно в густой кисель. Видимость тут же упала до нуля. Фары не только не помогали, но, напротив, казалось, заставляли это месиво становиться еще плотнее. Быстренько сообразив, что от такого явления природы мне никакого убытка нет, а лишь возможность поспать подольше, я уронил голову обратно, надвинул воротник шинели на ухо и объявил:
- Приедем - толкни.
Засим отключился надолго.
В тумане мы заблудились или все равно волею судьбы попали бы туда, куда попали? Кто знает...
Проснулся я оттого, что автомобиль стоит на месте. Открыл осторожненько один глаз. Светло и тихо... Гараж! Злодей Игорек доехал до базы и, не разбудив, бросил меня в машине. Ну, я его! Будем надеяться, что никто еще из гаража не выезжал и не застал меня в столь позорном виде - не мог я находиться здесь слишком уж долго.
Собрав рассыпавшиеся листочки нарядов на перевозку, я потрусил к переходу в помещение станции, на ходу проверяя правильность заполнения бумажек. Краем глаза отметил копошащуюся на водительском сиденье какую-то мелкую букашку, но возвращаться, чтобы прихлопнуть ее или смахнуть на пол, поленился.
Пробежав коротенький коридорчик, отделяющий гараж от собственно станции, поднялся на три ступеньки, повернул налево и оказался у застекленной двери в диспетчерскую. Я не стал совать документы в круглую дырку, прорезанную в стекле для того, чтобы мы, грешные, меньше шлялись по залу приема вызовов, отвлекая диспетчеров от сплетен, чая с пирожками и обсуждения последней серии какой-нибудь очередной любовной телеэпопеи. Вместо этого, прикинув, что в гараже свободных мест вроде бы мало (а стало быть, большинство народа на базе) и есть в запасе неизрасходованное обеденное время, я рассудил, что обладаю немалыми шансами провести в сладком безделье дополнительно часок-другой. Оплата почасовая: сплю я или вкалываю - деньги одни и те же. Но для того чтобы не вылететь на вызов через пять минут после приезда, нужно поклониться диспетчерам лично. И я, решительно толкнув дверь диспетчерской, ступил внутрь.
За время моего отсутствия кое-что изменилось. На большом столе, занимающем центр комнаты, потеснив телефоны приема вызовов, громоздились два сложных аппарата, с виду напоминающих профессиональные радиостанции. Мудреная техника переливалась разноцветными огоньками и что-то глухо бормотала. Желая полюбопытствовать, зачем попала сюда эта штуковина, я поздоровался и начал:
