Петр Мамченко - Приди, приди возрождение
Этот свиток нельзя было в полной мере назвать ни дневником, ни научным трудом, ни исторической хроникой. В разное время его дополняли самые разные люди, потому и стиль изложения, и отношение к написанному регулярно менялись. Временами разные авторы едва ли не полемику устраивали, хотя первых и последних разделяли многие десятки лет.
Начала свиток Юмико, первая жена Учиха Изуны, младшего брата печально известного Мадары. Сильная, но несколько истеричная женщина, не забывавшая регулярно проклинать старшего брата мужа, оставившего её любимого слепым, а затем и вовсе, бросившего клан, не поддержавший его амбиции.
Именно заметки этой неординарной женщины подтвердили всё, сказанное медиком. Да, роды тяжело даются куноичи, а тем более, если это ребёнок человека, обладающего исключительной силой. Но Юмико сделала всё, что могла, для будущего клана. Она лично подбирала в собственном клане сильнейших куноичи в жёны собственному мужу, сама создавала жёсткие традиции клана, по которым четыре (по количеству жён) главных семьи должны будут хранить чистейший геном Учиха, позволяющий пробудить Мангекё Шаринган. Эти четыре семьи должны были скрещиваться лишь между собой, или, в крайнем случае, с представителями младших семей Учиха. А младшим семьям, в свою очередь, вменялось в обязанность поддерживать породу, не позволяя Шарингану уходить на сторону, но при любой возможности принимать в клан носителей других улучшенных геномов.
Жутковатые и завораживающие записи женщины, отбросившей собственное счастье во имя клана. Кое-где проскальзывали намёки на то, что настоящей любовью Юмико был Мадара, но преданность клану оказалась сильнее любви, и гордая женщина не пошла вслед за изгнанником.
Следующим автором была Сая, мягкая и романтичная третья жена Изуны, искренне любившая слепого мудреца. Её заметки были куда подробнее, временами, женщина слишком увлекалась описаниями, но за счёт этого мы с Саске гораздо больше узнали о его предке. Как оказалось, Изуна, в отличие от Мадары, был настоящим дипломатом. Именно он сумел найти общий язык с Тобирамой Сенджу, вторым Хокаге, изначально крайне подозрительно относившимся к Учиха. Именно мудрый слепец сумел привлечь несколько малых кланов, до последнего сопротивлявшихся Конохе, и предложил множество проектов, часть из которых позже приписывали Тобираме.
Сая гораздо аккуратнее расписывала генетические линии, тщательно следя за тем, чтобы не скрещивались совсем уж близкие родственники, и даже отслеживала тех, кто выпал из обоймы, то есть, ушёл из клана, так и не сумев пробудить Шаринган. Именно из её заметок стало известно, что Юмико умерла при родах, хотя медики не рекомендовали ей заводить четвёртого ребёнка. Синдзи, последний потомок Юмико, ушёл из клана и принял фамилию жены, Аоки. И хотя он родился с несколько ущербной чакросистемой, что не позволяло ему использовать сильные ниндзюцу, искажённый геном позволил ему создавать гендзюцу исключительной силы. Сая утверждала, что если его потомство сохранит эти особенности, в Конохе появится новый клан, естественный союзник Учиха.
Довольно интересно Сая описывала попытки вернуть зрение слепому мудреце. Дважды Изуне пересаживали глаза погибших членов клана, но оба раза органы зрения отторгались. Рассматривались разные варианты неудачи, в том числе, тот, при котором человек, пробудивший Мангекё, уже не сможет принять обычный Шаринган. Мадаре, зажавшему собственные глаза, наверняка снова изрядно икалось. Но другая версия гласила, что медицинские техники Конохи тех времён слишком примитивны, чтобы приживить додзюцу слишком отдалённых родственников. Старшая дочь Изуны предлагала собственные глаза, поскольку ей, уже замужней женщине, вряд ли придётся применять Шаринган в бою. Но слепой мудрец отверг эту жертву, поскольку: «Лишняя сила слепит, и не позволяет увидеть другие, мирные пути. Лишь ослепнув, я прозрел достаточно, чтобы уйти с пути разрушения».
Возможно, именно заметки Саи, аккуратно записывающей мудрые изречения мужа, породили некоторые сложно подтверждаемые слухи. К примеру, именно здесь было упомянуто, что и Сенджу, и Учиха являются прямыми потомками самого Рикудо. А кое-что даже саму женщину здорово удивляло. Как получилось, что Хьюга, дальние родственники Учиха, практически несовместимы? Попытки устроить союз через браки провалилась с треском, и породили напряжённые отношения между двумя сильнейшими кланами. Хотя, по большому счёту, ни одна из сторон не была виновата в том, что из пяти детей, родившихся в трёх браках между кланами, двое оказались слепыми, двое — зрячими, но не обладающими додзюцу, и лишь один сумел пробудить Бьякуган.
После того, как грянула первая мировая война шиноби, заметки Саи стали куда более краткими и сухими. Вынашивающая второго ребёнка женщина беспокоилась за мужа, который, даже не обладая зрением, оставался шиноби огромной силы. Судя по описаниям, слепой мудрец позволял своим сопровождающим корректировать свои действия, обрушивая на врага чудовищные по разрушительности огненные техники. В решительном бою, решившем исход первой войны, Изуна погиб вместе с Хаширамой Сенджу.
Больше Сая заметок не вела. Записи Мамору Учиха, ставшего главой клана после гибели слепого мудреца, утверждали, что несчастная женщина повредилась разумом, и, едва доносив ребёнка, покончила с собой.
Новый глава клана отличался изрядным цинизмом. Хотя он был сыном Изуны от Юмико, Мамору осуждал мягкую политику слепого мудреца, и даже предпринимал попытки отыскать своего радикально настроенного дядю, поскольку положение Учиха в Конохе его категорически не устраивало.
Он же расписал все попытки совместных браков с другими кланами Конохи. Результаты оказались довольно скромными. Нара, Яманака, Абураме, Инузука — все они были слишком слабы, чтобы быть полноценными партнёрами. Некоторый успех был с Акимичи. Хьюга несовместимы, а Сенджу предпочитали заключать брачные контракты с Узумаки, Тобирама не доверял Мамору, и это плохо сказывалось на матримониальных планах Учиха. Оставалось искать подходы к кланам других селений — но после войны отношения оставались довольно напряжёнными.
Тогда амбициозный глава клана решил усилить Учиха другим способом. Не много не мало, взялся за пробуждение Мангекё Шарингана, благо, подопытных у него хватало — целых четыре главных семьи (сам глава по какой-то причине пробуждать Мангекё не пытался). Методы были простыми, и мерзкими. Подарить клановому ребёнку какое-нибудь животное, подождать, пока малолетний хозяин привяжется к питомцу, после чего жестоко убить любимца, утверждая, что животное мешает тренировкам будущего шиноби. Естественно, такими способами глава многого не достиг. Но это его не остановило.
