Мишель Харрисон - 13 сокровищ
Таня смотрела на брешь в ограде, вспоминая, какое отчаяние испытала, когда Оберон сбежал. Отведя взгляд, она торопливо прошла мимо.
Вскоре перед ней открылась маленькая поляна, посреди которой лежало толстое упавшее дерево. Оберон вынюхивал что-то в высокой траве и чихнул, коснувшись носом одуванчика. Таня решила немного посидеть, попытаться определить, где она находится, и сделать глоток воды из прихваченной с собой бутылки. Глянув на компас, она потрясенно обнаружила, что дом был совершенно не в том направлении, где, как ей казалось, он должен находиться.
В конце концов она встала, понимая, что должна вернуться до того, как ее хватятся, а значит, у нее не так уж много времени. Тем не менее она по-прежнему понятия не имела, куда идти. Да и откуда ей знать? Нет, это было безнадежно.
— Пошли, мальчик, — сказала она Оберону. — Наверное, лучше нам вернуться.
Однако, успев сделать всего шаг, она заметила впереди между деревьями, какое-то движение. Вроде бы мелькнула рука…
— Морвенна? — окликнула она. — Морвенна Блум… это ты?
Из-за ближайшего дерева выглянуло грязное, морщинистое лицо, перекошенное от страха. Оберон, жалобно подвывая, припал к земле за Таниной спиной. Она медленно шагнула вперед.
— Брансвик?
Гоблин с широко распахнутыми глазами осторожно выбрался из своего укромного местечка, прижав к губам палец.
— Ты не должна, не должна! — прошептал он, неистово тряся головой.
— Не должна что?
Брансвик метнулся к ней, взял ее за руку и потащил по лесу, беспокойно оглядываясь через плечо.
— Ты не должна быть здесь! Не должна приходить сюда!
— Почему? — спросила Таня. — Брансвик, ты меня пугаешь. Объясни, что ты имеешь в виду!
Однако гоблин, не отвечая и несясь с сумасшедшей скоростью, продолжал тащить ее все дальше и дальше. Деревья вокруг росли гуще; древние стволы были искривленными, сучковатыми. Таня почувствовала, что ей и впрямь не следовало бы находиться здесь; как будто она вторгалась туда, куда уже давно не ступала нога человека. И все же Брансвик продолжал тащить ее еще глубже в лес. Внезапно между сплошной зеленью в глаза Тане бросилось что-то желтое. Гоблин остановился и наконец отпустил ее руку.
Симпатичный цыганский фургон почти полностью оплели растения. Брансвик привел Таню прямо к старой цыганке.
— С ней ты будешь в безопасности, — сказал он. — Но больше я ничем помочь тебе не могу.
Таня стояла, пристально вглядываясь в его лицо, но не находила ответов на свои вопросы; напротив, лишь возникали новые.
— А где два других гоблина? И почему… почему ты говоришь не в рифму?
Брансвик печально покачал головой и попятился, жестом показав, что она должна войти в фургон. Она остановилась перед дверью, подняла руку, чтобы постучать, но, заколебавшись, оглянулась на Брансвика. Он исчез.
И тут дверь распахнулась.
— Входи, — сказала старая цыганка, не сводя с Тани внимательного взгляда похожих на птичьи глаз. — Я ждала тебя.
18
В фургоне пахло горящими свечами и травами. У окна стояло удобное кресло, а рядом со столом небольшой буфет, в котором были выставлены самые разнообразные, необычные бутылки из яркого цветного стекла, все с привязанными к пробкам бирками.
Плотная бархатная занавеска скрывала заднюю часть фургона; там, предположила Таня, старая женщина спала. Около прислоненной к стене метлы свернулся калачиком дымчато-серый кот, с подозрением разглядывающий Таню.
Больше всего, однако, ее в этом фургоне удивил толстый журнал головоломок, открытый на странице с частично разгаданным кроссвордом. Таня пораженно уставилась на него; что-то столь обыденное казалось абсолютно неуместным в доме так называемой ведьмы.
— А чего ты ожидала? — взорвалась старая женщина, заметив удивление Тани. — Жаб и книг заклинаний? Коллекции островерхих шляп? Глаз тритона и крыльев летучей мыши?
— Нет, — смущенно заговорила Таня. — Просто…
Она замолчала, не зная, как выразить свои чувства.
— Видишь ли, я случайно люблю головоломки, — сварливо сказала Мораг. — Не понимаю, почему это так всех удивляет. И, к твоему сведению, я не держу книг заклинаний. — Костлявым пальцем она постучала себя по виску. — Все они вот здесь.
Жестом пригласив Таню сесть за стол, она налила в миску воды и поставила ее перед Обероном. Он тут же принялся жадно лакать.
Старая женщина тоже села, сложив на коленях морщинистые руки.
— Я ждала тебя раньше.
Таня достала из кармана компас.
— Хотелось… хотелось бы знать, зачем вы мне его дали. — Почему-то ей было трудно встречаться с твердым взглядом старой женщины. — И как узнали, что он мне понадобится.
— Конечно, — почти безучастно сказала Мораг. — Надо полагать, ты уже поняла, как его использовать?
Таня кивнула.
— Недавно мне было про тебя видение. И про твои способности.
Таня пораженно посмотрела на нее, Мораг улыбнулась.
— Не стоит так удивляться. У меня тоже есть кое-какие способности, хотя и отличные от твоих. Некоторые называют меня гадалкой. Другие считают ведьмой. Большинство знает меня как Безумную Мораг. — Она помолчала, не сводя с Тани твердого взгляда. — Да, я знаю, что люди говорят обо мне, и кое-что из этого правда. У меня есть дар, и иногда я использую его, чтобы помогать людям… таким, как ты.
— Таким, как я?
— Тем, кому больше не к кому обратиться. И тем, кто не слишком опасается принять мою помощь.
— Что еще вы видели?
Страх в сознании Тани медленно уступал место любопытству.
Старая женщина, казалось, обдумывала ответ.
— Я видела украденного из колыбели ребенка, много лет назад. И позже я видела мальчика твоего возраста… которого переполняют обиды самого разного рода. И это каким-то образом связано с твоими способностями, с тем, что ты обладаешь вторым зрением. Правильно я говорю?
Таня кивнула, вспомнив об исчезновении Морвенны и о стихах.
— Мальчику требуется твоя помощь, — продолжала Мораг. — Однако придет время, когда и ты будешь нуждаться в его помощи. И гораздо больше, чем он.
Таня нахмурилась — старая женщина говорила загадками.
Мораг, видимо, почувствовала ее настроение.
— Знаю, у тебя много вопросов, но, боюсь, я способна ответить далеко не на все. У меня такое чувство, будто ты хочешь спасти кого-то… и спасешь. Но совсем не так, как рассчитываешь.
«Двух людей, — мрачно подумала Таня. — Амос нуждается в спасении не меньше Морвенны».
— Могу я спросить, что ты собираешься делать? — продолжала старая женщина.
