Владимир Крышталев - Возвращение чудес
Конечно, далеко не все люди поднимаются над животным существованием. Но потому и не всем суждено стать богами, увидеть воочию то, что долгое время считалось чудесами.
— Уже скоро, — подал голос барон.
— Что? — я обнаружил себя дремлющим в седле. Не то чтобы совсем: мои глаза были открыты, но мысли улетели далеко от всего этого равномерного однообразия поездки, и я почти перестал воспринимать окружающее. Фраза Этвика, сказанная достаточно громко, вернула меня к реальности.
Наша дорога все так же петляла среди леса, а над головой висело безрадостно-серое небо. Грязи, правда, немного поубавилось: ехать стало легче.
— Говорю, из леса выедем уже скоро, — повторил барон, пустив своего коня рядом с моим. — Еще до заката будем на добром тракте. А там пойдут людные районы, найдется где переночевать.
— Наконец-то! — вырвалось у меня.
Этвик — не без самодовольства — хмыкнул.
Сообщение о том, что мучаться осталось недолго, прибавило сил. Кажется, не только мне. Вся свита поехала быстрее, и даже Бенедикт впервые за многие дни оживился.
Часика через два наша дорога действительно влилась в гораздо более широкий тракт. Последний уже не петлял, а прямой полосой разрезал древний лес на две части. Вместо надоевшей грязи здесь под копыта стелилось прочное покрытие. Тракт был мощеным, но очень давно. Ветер успел наносить сюда пыли и песка, а многочисленные путешественники утрамбовали всё так, что получилось некое подобие асфальта. По бокам этой солидной дороги, где без труда могли ехать в ряд три телеги, когда-то были выкопаны канавы — уже почти засыпанные. Однако насыпь самого тракта все еще немного возвышалась над уровнем почвы.
Давно делали эту дорогу. Пожалуй, несколько веков назад. И делали хорошо, добротно. Однако время берет свое: поверхность покрылась ямами, стала неровной. Сотни, если не тысячи, телег накатали отчетливо видимые колеи. Весенние ручьи кое-где вымыли изрядные «карманы», уничтожив часть покрытия; в этих «карманах» сейчас стояли лужи.
Впрочем, здесь все-таки можно было ехать — в отличие от участка, с которого мы только что выбрались. Кони сразу, без всяких понуканий, перешли на легкую рысь. Наверное, им самим надоело тащиться шагом.
— А сколько еще до столицы? — спросил я Этвика. Теперь приходилось непривычно напрягать голосовые связки, перекрикивая цокот копыт и шум дующего в лицо ветра.
Барон прищурился и посмотрел вперед, словно мог видеть весь предстоящий путь.
— За полмесяца доберемся, — ответил он. — Самое большее за двадцать дней.
Двадцать дней. Мы почти столько же провели на лесной дороге, а ведь это была очень малая часть всего пути.
Словно читая мои мысли, Этвик заявил:
— Нам не повезло с погодой. В этом году дожди начались раньше, чем обычно. Мы могли быть уже в Милне, Азар. Или где-то рядом.
Интересно, он это сказал в ободряющем смысле, или чтобы поиздеваться? Мол, могли бы столько и не мучиться, если бы кое-кому не приспичило переть в столицу прямо сейчас? Черт разберет этого барона!
Я попробовал применить свои скромные навыки в области телепатии, однако проникнуть в голову Этвика не удалось. Ничего удивительного: когда человек закрывается, это происходит, как правило, на всех уровнях. И, тем не менее, мне захотелось выругаться. На кой нужны сверхъестественные способности, если всё либо понятно и без них, либо непонятно вообще!
Проехав по тракту совсем немного, мы обнаружили прекрасное местечко для отдыха. Деревья на правой стороне обочины (вопреки уверениям барона, лес так и не закончился; возможно, Этвик имел в виду только то, что мы выедем на приличную дорогу) расступились. Там поднимался небольшой поросший травой холмик, кое-где вытоптанный и прожженный кострами. Видимо, останавливались здесь часто. Да оно и понятно: почти незаметное возвышение все же гарантировало относительную сухость под ногами во время (или после) дождя.
Сейчас местечко было занято: оседланные лошади мирно разбрелись по краям поляны, пощипывая траву, а группа людей возилась возле костра в центре. Мы с бароном переглянулись.
— Остановимся? — спросил он.
— Конечно, — кивнул я.
Размяться не помешает, а то у меня скоро ноги перестанут чувствоваться. Седло — удобная штука, только в кабине «буревестника» ездить куда как приятнее. Особенно если учесть, что всё это расстояние, которое мы мучили три недели, на «буревестнике» я бы преодолел минут за пять.
Достигнув с Этвиком согласия, мы решительно свернули к полянке.
Незнакомцы достойно поприветствовали нас и пригласили к своему огню. Они, кажется, были совсем не против новых лиц.
— Куда направляетесь? — полюбопытствовал без экивоков один из «хозяев».
— В столицу, — махнул рукой барон, отпуская своего коня. Тот немедленно отправился к остальным — знакомиться, наверное.
— Тогда нам по пути, — улыбнулся спросивший. — Мы тоже в столицу.
Не знаю, почему, но меня в этот момент потянуло куда-то прочь от собравшихся. Я перестал слушать, о чем они там разговаривают, и зашагал в самую чащу леса.
Мои спутники восприняли это как само собой разумеющееся. Никто, похоже, не удивился моей целенаправленности. Никто, кроме меня самого.
Дело в том, что шел я, повинуясь какому-то невнятному чувству. Там, в лесу, словно стоял какой-то маячок для меня. Там что-то происходило, и я собирался это увидеть.
Надеюсь, этим «чем-то» не будет битва свирепых медведей, подумалось мне. А то ведь я не отношусь к ценителям подобных зрелищ…
Густой лес заставлял тщательно выбирать дорогу. Довольно быстро костер и столпившиеся вокруг него люди скрылись из вида. Голоса зазвучали приглушенно, а позднее и вовсе перестали быть слышны. Со всех сторон теперь доносились лишь шорохи, пение птиц и шелест листвы где-то далеко вверху.
Оставшись наедине с собой, я смог лучше выделить то чувство, что меня вело. В результате мой шаг сделался мягче, осторожнее. Сейчас я передвигался настолько тихо, насколько это вообще было возможно после долгой верховой поездки.
И буквально через несколько метров мое ухо стало улавливать новые голоса. Там, впереди, шел интересный разговор.
* * *
Несмотря на начавшиеся дожди, посольство прибыло ко двору императора вовремя. Во многом это была заслуга Жерара. Он не только заботился о смене лошадей и ночлеге — самых важных составляющих поездки. Его редкие фразы, брошенные как бы невзначай, удивительным образом поддерживали товарищей в боевом расположении духа. По вечерам спутники обычно валились с ног от усталости, но при этом были довольны собой и готовы проехать еще столько же завтра. Граф де Льен умел подбирать нужные слова. Недаром он возглавлял самую боеспособную и организованную армию во всем королевстве. И не зря встал во главе этого посольства.
