Жураковская Викторовна - Любовь зла…
-- Это бунт?! Это заговор?! - все больше распалял себя комендант, то и дело морщась от простреливавшей виски мигрени: что делать, не любит похмельная головушка громких звуков. - Десять нарядов вне очереди возжелали, баклуши остолопистые, губошлепы недопоротые, дуболомы усатые? А ну, подать сюды!!!
"Ждигод, зараза остроглазая, ну отвернись ты наконец!" - беззвучно молила я.
Помощник коменданта отвернулся. Я выставила палец, нацеливая амулет...
Из стены показалась рука. За рукой косматая голова. Секунда - и из стены выступило нечто, даже на мой взгляд выглядевшее страшновато. Точнее, не выступило, а вылетело.
Тощий, седой, долговязый старик с желтоватой, как пергамент, кожей и крючковатым носом, стряхнул с роскошной мантии несуществующую пылинку и со значением кхакнул, давая о себе знать. Глаз у него не было - глазницы заполняла непроницаемая, нефтяная чернота. Если приглядываться долго и тщательно, сквозь его тело можно было разглядеть стену, из которой он только что выбрался, но во всем остальном парящий в воздухе мертвый маг ничем не отличался от живого.
Призраки магов, как известно, сохраняются лучше, чем у простецов.
-- Опять ты, колдун... - нахмурился комендант Горовата. - Принесло...
-- Он - маг, господин комендант, - едва слышно подсказал Ждигод.
Стражники не сказали ничего. Только моргнули.
-- Приятно, что не потерян обычай набирать в стражу людишек ума кипучего и брюха могучего, - хрипловатым, но приятным баритоном отпарировал маг, оглядываясь с явным любопытством. - Будьте здоровы, служивые! Не скучали без меня? Кого сжигать сегодня будем, некроманта али малефика? Э-эх, давно не брал я шашек в руки! - он нетерпеливо потер ладони. - Силы у меня давно уже не те, но пару полешек в костёр подкинуть... - Гость осекся, оглянувшись снова - на сей раз с явным недоумением: ожидаемой кучи хвороста и помоста с привязанным к столбу колдуном во дворе не наблюдалось. Четыре узника, трое из которых отчаянно бились в руках ко всему привычных стражников, и один, с интересом наблюдавший за представлением, мага не впечатлили. - Это ещё что за новости? Ясно ж выплески пробежали... и не абы что, а "зеленка" или даже "спираль"... Где ж наш новый герой с несчастливою судьбой? Или вы, лешачьи дети, позабыли, что с чаровниками делать положено?! Жечь! Только жечь! Никаких топилок, никаких вешалок, колесований и гаррот с топорами - только старое доброе жаркое пламя! И пусть горят, да посинее, хо-хо-хо!
-- Какого... - комендант пробормотал несколько слов, на которые Трилистник Ванги отозвался жалобным писком, - ты притащился?! Нет у нас сегодня колдунов! И завтра не будет! И на этой седьмице тож! Нету душ для тебя, и до конца луны не жди! Иди ты... лети ты... испаряйся туда, где был, и чтоб ноги твоей, носа твоего, духу твоего не было, в рот камнемет!.. Ты ж мне всех приговоренных перепортишь, спятят ненароком, а мне их в Белый дом за казенный счет везти?! Давно пора жрецов сюда нагнать, куда ж сие годится... - последняя фраза была сказана едва слышно, но маг ее не упустил.
-- Куда годится, там уже полны амбары, так что жить нам вместе, пока кто-нибудь не помрет, - весело отозвался он, подлетая ближе. - Спятят, так спятят - значит, судьба у них такая, не в петле болтаться, а на койке валяться, яблоки жевать, тебя, друг, вспоминать! А экзорцистов пригоняй - поглядим, чему их теперь учат... Точно нет колдунов? Обидно. Ну да ладно, хотя бы этим представлюсь...
-- Ты!.. - очередной вопль коменданта сорвался на жалобный всхлип; Горовата обхватил ладонями разламывающуюся голову, а Ждигод, помогая начальнику устоять на ногах, ободряюще прошептал:
-- Пускай выступит, господин комендант, так он уйдет быстрее, а будем мешать - до вечера не избавимся... и глашатая не нужно звать, колдун все расскажет и даже добавит... вы сами говорили, нужно идти на жертвы ради общего блага... кляп надежный, не выпадет... никакой опасности...
Утро становилось всё интереснее и интереснее. Кто был этот мертвый маг? Какой магико-психологический феномен представлял собой? Какова подоплека его появления в Песьей горке? И, наконец, что за любопытные отношения складывались у него с местным начальством? В этом, определенно, нужно было разобра...
Я мысленно отвесила себе затрещину, проверила, достоверно ли выглядят узлы на веревках, и приготовилась развалить стену, как только охранники отвлекутся. Когда шея деревенеет в предвкушении петли, не до высоких материй.
Маг задумчиво потер подбородок.
-- Так, так, так! - протянул он. Мои собратья по приговору снова задергались, пытаясь вырваться, но охрана держала их крепко. - Кто у нас тут? Какой цветник однако! Убийца и насильник - очень хорошо. Казнокрад - еще лучше; финансовую пирамиду построил, и даже сливки снять успел? Хвалю. Фальшивомонетчик... нет, дедок, тебя мне не жаль, по работе и награда. И, наконец... Это ещё что?!
Черные дыры притянули взгляд, и я словно ухнула в бездонный колодец. Холодные деловитые пальцы протянулись из тьмы, повертели душу, потыкали... отдернулись, как от раскаленного угля... и все кончилось. Ждигод, от которого ничего не могло укрыться, мазнул меня по лицу быстрым, острым взглядом - словно сфотографировал - и ободряюще подмигнул.
Где-то, когда-то такое уже было...
Жертвенный алтарь (ну ладно, петля).
Мертвый колдун (не колдун, а маг, но это почти одно и то же).
Нежданный друг (друг - не друг, но что-то затевает).
Потерянный бог?
Заколдованный мальчик?..
Судьба любит ходить по кругу. Я убедилась в этом окончательно, услышав тонкий, виноватый писк и почувствовав, как босой ступни коснулись чьи-то маленькие лапки. Вернее, не чьи-то, а вполне определенные.
-- Эй, Горовата, а девку-то за что? - нахмурился призрак.
-- Какую девку, т-твоё налево? - процедил комендант, медленно наливавшийся багровой краской: как и Лардозиан, он болезненно воспринимал любые посягательства на свой авторитет.
-- Да вон, крайняя справа, под щитами...
Коменданту отчаянно недоставало заряженного солью ружья и духоловки. Он сделал над собой титаническое усилие и, почти не запинаясь, выговорил:
-- Буркалы проклятые раскрой, какая девка?! Парень это. Блудодей, смертоубивец и супротив власти законной умышлятель...
Призрак расхохотался - тем гулким, зловещим хохотом, заставляющим маленьких детей писаться в постель, которым обычно наделяют Темных Властелинов в дешевых фильмах. Впрочем, в исполнении призрака хохот не выглядел ни дешевым, ни смешным. Стены дрогнули, столбы заскрипели, петли закачались, во дворе родилось эхо...
Кто-то обмочился.
