Павел Балашов - Слепой прыжок
— Нет. Просто если бы это были не вы, командир, то было более вероятно, что на прорыв эта нечисть пойдет через стекло, нежели через дверь. Дверь была заблокирована, да и гораздо прочнее, — Кай продолжал внешне сохранять спокойствие, но Максу явственно слышались надрывные нотки в его голосе. Молодой медик не был готов к подобным испытаниям своих нервов. Макс его за это не судил, но про себя отметил, что надо бы Кая успокоительным угостить. Вернее, надо сказать о своих подозрениях Отто, а там пускай он решает, он старший медик. А если совсем честно, то Заславскому просто не хотелось еще раз выслушивать от ехидного тевтона комментарии про свое непрофильное образование.
А в двух километрах от базы созданный лестианин сидел на берегу озера, только что подкрепившись зазевавшимся животным, которое подошло слишком близко. Дождь уже кончился, тропические ливни не бывали долгими в этих широтах в это время, и светило опять щедро наполняло природу Светлой своим теплом. Биоробот грелся на солнце, восстанавливая силы. Их ушло немало — на камуфляж, на кросс по джунглям, на восстановление вырванного куска шкуры и мышц. Если бы Леон об этом знал — мог бы собой гордиться. Выпущенная ракета очень точно взорвалась в ста метрах перед созданным, и осколки от взрыва его неплохо посекли. Созданный все пытался придумать себе алгоритм действий, который бы привел его к выполнению поставленной задачи.
Итак, на текущий момент «люди» знают о его наличии. Они хотят его уничтожить. Они знают, что он уязвим для их оружия. Они знают, что он умеет становиться невидимым. Они умеют проникать сквозь его невидимость, во всяком случае это умеет их командир. Они совершенно точно знают, что он убивал их соплеменников на корабле. И, плюс ко всему, они не производят впечатления существ, с которыми можно в текущих условиях попробовать договориться. Стало быть, придется идти путем конфронтации до победы. Или до уничтожения.
Придя к мысли о том, что два невыдержанных его поступка, а именно убийство Ивара и нападение на второго техника, привели его миссию на грань провала, созданный впал в состояние духа, которое люди назвали бы меланхолией. Но биоробот не знал такого слова, и уж тем более не подозревал, что к нему таковое можно отнести, — на Лесте эмоции и чувства были привилегией Рожденных…
В это время Леон прочесывал сканерами каждый квадрат леса, до которого мог дотянуться, патрулируя в заданном Максом секторе. И чем больше прочесывал, тем больше убеждался в бессмысленности данного действия — ведь проклятая тварь могла сидеть где угодно. Матерясь сквозь зубы то по-азербайджански, то по-русски, Леон Аскеров не отходил от приборов сканирования и обзора, а корабельный робот-техник (на самом деле один из пригнанных Леоном с базы), превращенный временно в стюарда, носил ему к ложементу уже бог весть какую по очереди чашку тоника. Чертова тварь как сквозь землю провалилась, во всяком случае именно такое впечатление создавалось. Ни единой отметки на сканерах, за исключением местного животного мира. Который, впрочем, был каталогизирован большей частью и поисковой системой отсеивался. Но справедливости ради надо отметить, что каталог был неполон, ой как неполон. И суборбитальные зонды, которые запускала здесь Дальняя Разведка, и зонды, которые запускала Елена Реньи, дали от силы процентов на семьдесят представление о фауне Светлой. Поэтому раз за разом Леон хватался за «доску» управления огнем и раз за разом отпускал ее, понимая, что это всего лишь очередной представитель животного мира.
Задача, которую Леон сам себе поставил, начинала напоминать охоту за черной кошкой в темной комнате. И еще не факт, что эта кошка тут есть.
Из тягостных мыслей и монотонного занятия Аскерова вырвал бортовой ИскИн:
— Леон?
— Да, Ревель, что случилось?
— Ничего, вопрос появился, — комп явно перенимал манеру общения людей. И делал это весьма интенсивно.
— Задавай, раз появился, попробуем ответ найти, — мастер-технику было немного досадно, но эсминец (вернее, ИскИн) был явно ни при чем.
— Скажи, я правильно понимаю, что тварь научилась притворяться кем-то еще?
— Именно так, к сожалению.
— Леон, твое занятие бессмысленно. Если тварь и в джунглях — то скорее всего сейчас выглядит одним из животных. Во всяком случае, я бы на месте твари, имея такие возможности, точно так бы и поступил.
— Черт! Тысяча чертей! Да как же я сам не догадался! Ревель, а ведь ты абсолютно прав, но как же с этого паршиво…
— Извини, — в голосе компа прозвучало смущение, — я не хотел тебя расстраивать, Леон.
— Да я понимаю. Дай мне связь со станцией. Отто нужен.
— Минуточку… включаю.
— Здесь Лемке.
— Здесь Аскеров. Отто, какова вероятность того, что тварь повторит атаку?
— Это не ко мне вопрос, командиру виднее. Но если ты хочешь моего частного мнения, то довольно велика.
— Да, именно, частного мнения. Смотри… он же мимикрировать научился, так? Я могу над джунглями хоть всю жизнь носиться. Скорее всего эта мразь сейчас просто выглядит как типичный представитель местной фауны.
— И что?
— И то, что мне нужна твоя помощь. Свяжись с Реньи, пусть подберет наиболее похожие по массе виды. И скинь мне информацию на «Ревель». Так хоть какой-то шанс появляется.
— Понял тебя, Леон. Я свяжусь с тобой. Десять-четыре.
— Десять-четыре, Отто.
Связь оборвалась, и Аскеров вытянулся в кресле пилот-ложемента. Оставалось немного подождать, и охота приобретет немного другой смысл.
— Ревель?
— Да?
— Скажи-ка, а ты проводишь наблюдение за тем, что под нами?
— Да, разумеется. И что именно тебя интересует, уточни?
— Поведение животных, когда мы приближаемся. Ведь ты ни фига не бесшумно летаешь вообще-то.
— Вообще-то, конечно, да. А животные… Какие-то разбегаются, видимо, то ли изначально травоядные, то ли просто трусливые. А некоторые, наоборот, собираются, как для атаки, начинают морды к небу вскидывать.
— Ага, замечательно. Классификацию нам скоро пришлют. Предлагаю тебе подгрузить ее себе в оперативную информацию и построить систему поиска в том числе и на несоответствие поведенческих реакций.
— Хорошо, Леон. Как только мне передадут данные, я так и поступлю. Хотя задача, честно скажу, нетипичная несколько.
От оборота «честно скажу» в исполнении ИскИна Аскеров впал в легкую прострацию. Впрочем, было от чего. ИскИн на эсминце то ли подвергался серьезной доработке, то ли сам по себе был достаточно нестандартным. А особенно если учесть, что машина пролежала на грунте полстолетия… И по идее, должна быть напрочь устаревшей… Ох, что-то тут не так просто, подумалось Леону. Но копаться и выяснять сейчас не хотелось, вполне устраивал уровень общительности бортового интеллекта и его нестандартный подход ко многим задачам.
