Аслан Шатаев - Письмо из будущего
После гибели Зелимхана Яндарбиева, исполнение обязанностей президента Республики Ичкерия возложили на вице-президента Хож-Ахмеда Яриханова. 17 сентября были заключены Хасавюртовские соглашения между РФ и ЧРИ. В 1997 году президентом ЧРИ бил избран Аслан Масхадов. Затем последовало вторжение ваххабитов в Дагестан. И снова война.
На этом наиболее важные для меня события, которых коснулись изменения, закончились.
Все говорило в пользу того, что Дудаев все-таки получил письмо и отнесся к нему со всей серьезностью. Видимо, он уже получил подтверждение событиям, которые я описал в своем письме, и решил отказаться от независимости Чечни. Но я не учел одного. Независимости первоначально добивался не Дудаев. А Яндарбиев. Дудаев ушел, поняв, что все кончится плохо. У меня было такое чувство, что письмо было не единственной причиной, по которой он не захотел участвовать в войне в 1994 году. Не зря же он уехал в Турцию и скрывался там. Должно быть, он знал, что его убьют.
Я распечатал всю хронологию войны, вплоть до наших дней, биографию Дудаева и Яндарбиева, и другие важные события, происшедшие в мире. Я решил вернуться в прошлое и написать другое письмо. На этот раз Яндарбиеву. Если письмо подействовало на Дудаева, то и на Яндарбиева может.
Спешить с этим я не стал. Надо проверить, правду ли пишут в СМИ? Я не раз убеждался, что в СМИ редко просачивается правда. А чаще ее просто искажают. Не умалчивает ли история ничего? И вообще, мне нужно было больше информации. Самую достоверную информацию я могу получить только дома. Мать с братом вот-вот должны приехать. Надо уезжать с ними. Там я получу больше информации.
На следующее утро мы с Казбеком уехали в Крепь. Всю дорогу меня не отпускало чувство, что я что-то забыл. Только приехав домой, вспомнил, что же это. После того, как мы с Муслимом поздно пришли из интернет-клуба, я больше не видел Элиту. Утром она, должно быть, пошла в школу. Я подозревал, что никогда больше ее не увижу. Я уеду в Грозный, а потом изменю прошлое, и мы с ней больше не увидимся.
Почему она вызвала во мне столько приятных чувств? Может, она мне напоминала Седу? Если их сравнивать, то между ними не было почти ничего общего. Каждая была по-своему хороша.
Вскоре приехали мать с братом. В Грозном было относительно безопасно. В самом городе боев практически не было. Лишь изредка перестрелки и подрывы. Бои шли в горах. Света и воды у нас дома не было. Газ часто отключали. В Грозный нам с братом ехать еще рано, сказала мать. Опасно. Она пока оставит нас с братом в Гудермесе у родственников, а сама поедет в Грозный. Дело в том, что к молодым сейчас в Грозном придирались. Тебя могли среди ночи забрать люди в масках, и увезти в Уазике в неизвестном направлении. А позже, если тебе повезет, отпускали с переломами и синяками. Так что пока лучше нам с братом побыть в Гудермесе. Я, в общем-то, был не против. Мне в этом мире все равно недолго оставаться. Этот мир может для меня стать таким же старым и забытым, как остальные.
Через неделю мы все трое поехали в Чечню. Оставив нас с братом в Гудермесе, мать уехала в Грозный.
С газом и водой проблем не возникало. Зато электричество отключали почти каждый день. Хорошо еще вечером включали.
Мой дядя работал в газете, поэтому у него было полно литературы про чеченскую войну. Информации мне хватало с лихвой. Прежде всего, мне надо было изучить историю, поскольку она могла измениться с момента внесения мной изменений. Нельзя допустить ошибок в моем новом письме. Если я совершу хоть одну, у адресата может появиться сомнение.
Пожалуй, информации хватит, подумал я. Пора отправляться в прошлое.
Сначала я думал над тем, что же делать с первым письмом? Ведь, если я напишу новое письмо Яндарбиеву, и он клюнет — будущее изменится. Все те события, которые касаются Дудаева, изменятся, или совсем исчезнут. Потом я решил оставить все как есть. Некоторые события все-таки останутся прежними. Все же, Дудаев стал президентом благодаря Яндарбиеву. И независимости тоже добивался последний. Главное — чтобы письмо получил Яндарбиев. Первое письмо станет страховкой, если Дудаев вдруг решит самостоятельно добиться независимости.
Точкой прибытия я выбрал то время, после которого написал первое письмо. Я не стал ждать ночи, чтобы отправляться в прошлое. Просто уединился в пустой комнате, и сконцентрировался. Образ тропы появился не сразу. Я будто забыл, как это делается. Мне пришлось изрядно поднапрячься. Тропа вскоре появилась. Я двинулся по ней назад.
На этот раз я лучше подготовился к письму. Я даже записывал образец письма, которое напишу Яндарбиеву. Иногда изменял его, вносил поправки и изменения. Оно в принципе было готово. Только в моей голове.
Как только я оказался в своем детстве, я принялся писать второе "Письмо из будущего". Я указал в письме все важные события, которые коснутся его, Яндарбиева. В отличие от моего первого письма, новое получилось больше. Страницы на две. Вроде вышло очень эмоционально и убедительно. Я, можно сказать, выплеснул на бумагу все чувства, которые меня переполнили за обе войны. Не забыл указать и даты важных событий в мире. Их я тоже указал не один десяток. Получился прямо-таки сборник предсказаний. Главное, чтобы Яндарбиев не использовал это письмо в корыстных целях, выдавая себя за второго Нострадамуса.
Закончив, я перечитал свое творение, и, убедившись, что ничего не пропустил, отправил его по почте.
Теперь, наконец, я сумею предотвратить войну? Я на это очень надеялся.
Я отправился в свое время.
Глава 14
По мере того, как я двигался вперед по тропе, и, соответственно, во времени, мое сознание все больше затуманивалось. Если бы я был в своей физической оболочке, я бы сказал, что теряю сознание. В общем, в какой бы форме я не существовал на этой тропе, я чувствовал, как реальность уходит от меня. И я, можно сказать, двигался дальше по тропе по инерции. Мысли куда-то пропали. Время перед глазами продолжало двигаться в бешеном темпе, но разум отказывался воспринимать то, что я вижу. Осталась одна тропа. Я видел только ее. Видел то, как двигаюсь по ней вперед. Мыслей при этом не было никаких.
Появление кривой дороги вывело меня из этого гипнотического состояния. И то я не сразу понял что происходит, и где нахожусь. Монотонный звук, сопровождающий меня, пока я двигался по тропе, превратился в какофонию звуков. Точнее, неприятных звуков. От такого даже мертвый выскочил бы из своей могилы.
Мне удалось остановить время с трудом. Словно тормозные колодки моей машины времени уже стерлись. Я чувствовал некую слабость. Не знаю, почему. Раньше такого не бывало. Видимо, к путешествиям во времени привыкнуть нельзя. Это не как укачивание. Скорее, как что-то вредное для здоровья. Как радиация, алкоголь, наркотики. Моя времен`ая болезнь регрессировала.
